Большая книга ужасов – 87 - Елена Арсеньева
Василиса не успела зажать уши, и паутина полезла в них, мерзко зашуршала, заскрипела, а потом поползла по шее, обвила горло, руки… Василиса заметалась, рванулась что было сил, чуть не упала откуда-то – и села.
Села на кровати, с которой только чудом не свалилась!
«Это был сон. Ну да, а как же! Ты что, думала, это явь?»
Думала явь…
Василиса потерла руки – казалось, к ним по-прежнему липнет паутина. Огляделась.
За незашторенным окном брезжит рассвет. Она сидит на своей бывшей кровати в своей бывшей комнате. Ну да, заночевать и ей, и Шварцу пришлось в доме Рыбаковых. Загадочная иностранка Занна Керено так и не появилась. Но может быть, она приехала ночью и сейчас спит?
Так или иначе, надо сбежать быстро и тихо. То, что обязательно нужно плыть на остров, у Василисы не вызывало никаких сомнений. Голос отца, просьба отца – это было ответом на ее многолетние тайные мечтания: папа не погиб, он вернется! Сколько раз девочка мечтала, что чудо произойдет, что отец просто попал в какую-то беду, вынужден скрываться, но все-таки появится дома! Василиса часто вспоминала, как перед самым отъездом отца встала ночью попить и услышала тихие голоса. Отец собирал вещи, искал потерявшийся фирменный блокнот и рассказывал бабуле, что не вполне понимает методы работы фирмы «Aqua pura». Да, ее ученым удалось вывести микроорганизмы, которые уничтожают пластик и другой опасный, неразлагающийся, порой ядовитый мусор. Но почему начальство велит проводить эти опыты в подводных пещерах с самой чистой, уникально чистой водой? Сначала работали в Корнуолле, потом продолжили в Бретани[45]… Отец тогда обмолвился, что его бывший напарник Игорь Свиридов, тоже русский, потребовал у начальства объяснений, но их не получил и, разозлившись, уехал, ни с кем не простившись. Даже расчет не захотел получить!
А вскоре водолаз Рыбаков погиб. Нет, не во время исследования подводных пещер – по пути к очередному объекту. Сорвался с крутой скалистой тропы над морем и утонул. Очевидно, угодил в глубокую впадину, так что найти его тело не смогли. Именно поэтому Василиса с бабулей так долго не могли поверить в его смерть – все ждали, ждали: а вдруг вернется…
Но Виктор Рыбаков не вернулся. Однажды баба Катя брякнула: мол, его к себе забрала Маша, покойная жена. Ее могила теперь на дне Волги, вот и захотела, чтобы муж оказался к ней поближе.
Ох, как рассердилась бабуля! Накричала на бабу Катю, а потом почти год с ней вообще не разговаривала. А Василиса тогда только плечами пожала и ничего бабе Кате не ответила. А что отвечать на такую глупость? Отец утонул где-то в Атлантическом океане, а мамина-то могилка – на дне Волги…
Но неужели папа не утонул?!
Василиса подумала-подумала и начала собираться. Надела джинсы и кроссовки. Вообще-то вчера в них было жарковато, да и сегодня жара навалится, поэтому лучше бы идти в бриджах и босоножках, но на острове трава, наверное, высокая, поэтому джинсы и кроссовки для поездки туда – самое то. Причесалась, заплела косу и вышла из комнаты. Однако ванная на втором этаже оказалась занята: слышно было, как из крана льется вода и громко фыркает Шварц.
Ничего себе – этот засоня умудрился встать в такую рань! Ну как теперь от него смыться? Ведь отец просил никому ничего не говорить. Однако без Шварца обойтись будет сложно: Василиса почти не умеет грести… Ладно, как-нибудь справится с веслами, только уходить надо побыстрей.
Она крадучись спустилась на первый этаж, поспешно умылась в маленькой нижней ванной, пошла было к выходу – и вдруг остро захотела есть. Может, прихватить что-нибудь с собой из холодильника? Открыла дверцу и даже головой покачала при взгляде на забитые продуктами полки…
История наполнения этих полок заслуживает отдельного описания.
Вчера, когда ребята привели домой Тусег Ырку, странная девчонка была просто никакая! Ее трясло, слезы так и лились по щекам…
– Живую воду, живо, живо! – бормотал Шварц, цитируя «Тень», но Тусег Ырка и так наплакала реки и озера, да еще и с волос и с многострадального синего халата текло-струилось неостановимо.
Василиса включила бойлер и начала было наполнять ванну горячей водой, но Тусег, сердито что-то буркнув, быстро переключила кран на холодную. Василиса махнула рукой на причуды этой странной девчонки и пошла на кухню, где, посвистывая и уныло глядя в окно, сидел Шварц.
– Слушай, это что было вообще? – спросила Василиса. – Или нам все привиделось?
– Не надо размышлять – это слишком страшно, как написал один знаменитый драматург в своей пьесе «Дракон», – махнул рукой Шварц. – Я с ним совершенно согласен. Кроме того, я уже проголодался, от печенья остались одни воспоминания, а на пустой желудок мне всегда делается еще страшнее. Потому что перспективы поесть – никакие. – И уныло вздохнул.
Причина его уныния была Василисе понятна: ничего, кроме сырой рыбы, в доме по-прежнему не имелось. Холодильник оставался пустым. А ведь, как известно, еда – это лучшее лекарство против стресса. Предположим, для Тусег Ырки в качестве антистресса сойдет и сырая рыба. А другим как быть?!
– Слушай, весь мир таков, что стесняться нечего, – буркнул Шварц, добавив как бы в скобках: – Это из «Обыкновенного чуда» – и продолжил нерешительно: – Я к чему веду? Так есть охота, что, может, перестать стесняться и пойти с повинной головой к бабе Кате? Она небось уже отошла, накормит нас чем-нибудь нормальным?
Василиса пожала плечами. Возвращаться к бабе Кате не хотелось. Ну вот не хотелось, и все! Даже почему-то боязно было.
– Давай лучше посмотрим, сколько денег у нас осталось, и сходим в магазин.
– А толку-то? – безнадежно вздохнул Шварц. – Татьяна нас с порога пинками погонит. Вспомни, какая она была на берегу. Уж думал, с кулаками накинется! А главное, – он взглянул на часы, – магазин до пяти работает, а уже семь. Если честно, к бабе Кате мне тоже неохота. Придется эту рыбу жарить!
