Битва за пустыню. От Бухары до Хивы и Коканда - Владимир Виленович Шигин
Потому капитан 1 ранга Лихачев срочно выехал из Петербурга во Францию и на пассажирском пароходе в частном порядке добрался из Марселя в Шанхай. Там он зафрахтовал французский пароход «Реми» и уже на нем поспешил в Хакодате. По прибытии туда Лихачев узнал, что англичане уже начали подготовку к высадке десанта в заливе Посьет с последующей оккупацией этого района. Писать в Петербург и просить указаний было уже поздно. Поэтому храбрый офицер принимает решение опередить англичан и занять залив Посьет, формально принадлежавший Китаю. Фактически же это была ничейная территория, и в радиусе сотен верст там не было ни китайских солдат, ни китайских чиновников.
В то время в Хакодате находились клипер «Джигит» и транспорт «Японец». «Джигит» занимался ремонтом котлов и быстро выйти в море не мог. Транспорт в боевом отношении мало что значил, но выбирать не приходилось.
Не теряя времени, командующий эскадрой накоротке встретился с нашим консулом в Японии Гошкевичем.
– Какие последние новости об англичанах?
– Насколько мне известно, сейчас они готовятся к занятию залива Посьет и ведут гидрографическое обследование острова Цусима.
– О Цусиме подумаем после, сейчас важно опередить их в Посьете! – махнул рукой Лихачев.
В тот же день он отправился в залив Посьет на единственном ходовом судне своей будущей эскадры «Японце».
11 апреля 1860 года «Японец» бросил якорь в Новгородской гавани залива Посьет. Лихачев осмотрел бухту и объявил ее территорией Российской империи. Собственной властью он поднял там русский флаг, распорядился основать пост в бухте Новгородская и оставил команду под командованием лейтенанта Назимова.
Лейтенанту он велел:
– В случае появления иностранных судов поднимай флаг и объявляй их капитанам, что бухта Новгородская и залив Посьет являются собственностью России. Ежели увидишь противодейство, пали из всех ружей!
Объявив Посьет русской территорией, Лихачев рисковал эполетами. Но что такое собственная судьба, когда на карту поставлена будущность России!
Узнав о дерзком своеволии своего любимца, великий князь Константин Николаевич отписал Лихачеву: «Ты совершенный молодец, и я обнимаю тебя мысленно от всей души!.. Все письма твои я давал читать государю, и он в высшей степени доволен твоей распорядительностью и находчивостью…»
К этому времени на Дальний Восток начали подходить и наши боевые корабли. Одновременно, не теряя времени, экипаж транспорта «Манджур» основал будущий порт Владивосток.
2 июля (20 июня по старому стилю) 1860 года на берегу полуострова Муравьева-Амурского с транспорта «Манджур» высадились солдаты 3-й роты 4-го Восточно-Сибирского батальона во главе с капитаном Иваном Черкавским и прапорщиком Николаем Комаровым. Над полуостровом был навсегда поднят русский флаг и заложены первые здания, положив начало форпосту России на Тихом океане, будущему порту и городу-крепости Владивосток.
Узнав об этом, англичане поход в Приморье эскадры вице-адмирала Шерерда Озборна отменили. Одно дело поднять флаг над какой-то ничейной территорией и совсем другое сделать это на уже присоединенной, вступив тем самым в открытое противостояние с Россией. Тем более что та усиленно наращивала свои военно-морские силы в регионе.
К лету в Печилийском заливе у порта Таку, от которого до Пекина каких-то 150 верст, собралась вся наша эскадра: фрегат «Светлана», корвет «Посадник», клипер «Джигит», «Разбойник», «Наездник», транспорт «Японец» и несколько мелких судов. «Таким образом, под моим брейд-вымпелом, – писал позднее И.Ф. Лихачев, – формировалась впервые независимая эскадра Тихого океана, через которую прошло впоследствии не одно поколение лучших моряков наших, и я почитал всегда крайне счастливым, что на мою долю выпало отстоять это учреждение в самом его начале – это обошлось в то время не без препятствий».
Как мы уже знаем, на клипер «Джигит» немедленно перебрался наш посланник граф Игнатьев. Находясь под защитой Андреевского флага, он мог уверенней держаться на нелегких переговорах с министрами богдыхана. Китайцы сразу стали сговорчивее. Как мы уже писали выше, 2 октября 1860 года Игнатьевым был заключен исторический Пекинский договор, по которому неразграниченные ранее территории отошли к России: Уссурийский край, Приамурье и Приморье «на вечные времена» объявлялись нашими владениями.
Заслуги моряков были оценены по достоинству. Лихачеву, по заключении Пекинского договора, был присвоен чин контр-адмирала и дан орден Владимира 3-й степени. Высочайший указ Александра II гласил: «Во внимание к чрезвычайно полезным трудам эскадры Китайского моря и отличной точности, с которой были выполнены ею предначертания, послужившие к заключению трактата с Китаем, Государь Император изъявил свое монаршее благоволение начальнику эскадры и всем командирам».
Что и говорить, российские дипломаты, прекрасно разыграв партию, а моряки, подкрепив слова политиков демонстрацией реальной силы, оставили недавних противников по Крымской войне в круглых дураках. После непростой войны англичан с Китаем все выгоды мирного договора достались исключительно России.
На кораблях откровенно радовались:
– Энто вам, гады, за Севастополь! За дружков наших, что смертию пали на кургане Малаховском! Чешите теперь свои загривки!
Занятие Посьета и основание Владивостока были первыми щелчками по носу союзникам, но, как оказалось, не последними. Наши останавливаться на достигнутом не собирались.
* * *
19 июня 1859 года великий князь Константин Николаевич прибыл в Кронштадт проводить уходящие в дальнее плавание корабли. В дневнике он записал: «Утром осматривал Амурский отряд. Корвет «Посадник» (Бирилев)… Разрешил некоторые необходимые работы…»
Герой Севастополя ходил в любимцах у генерал-адмирала, а потому великий князь обращался с ним почти по-дружески:
– Готов ли ты, Николя, к новым подвигам во славу Отечества?
– Готов, ваше высочество! Мы, черноморцы, на все способные!
В конце августа 1859 года отряд вышел в плавание. Чтобы затруднить слежение англичан и быстрее дойти до места, командирам судов было приказано идти раздельно.
Итак, плавание на Дальний Восток началось. Конечно, Бирилеву не было легко. При всей его опытности в океан он шел первый раз, да не просто в океан, а вокруг света! Но севастопольцам ли бояться трудностей, а потому только вперед!
Из хроники плавания: «Пройдя Нарген и получив легкий Ost-S-Ost, прекратили пары и вступили под паруса. Ночью свежий S-S-Ost достиг крепости шторма и заставил взять все рифы у марселей. Пройдя Дагерорт в полный бейдевинд, с нижними парусами, при большом волнении, корвет шел до 10 узлов. Спокойствие судна было необыкновенным, однако же размахи доходили до 20°, к 29 августа ветер до того окрепчал, что вынуждены были закрепить нижние паруса и спустить брам-стеньги. К вечеру стало стихать».
Вскоре впереди заморгал желтым глазом плавучий маяк Фалстебро. Ветер засвежел и противный. Чтобы не лавировать, Бирилев решил перейти на машину.
– Развести пары! – велел передать он вниз механику Скирмунду.
Бросили якорь на большом Копенгагенском рейде. Перевели дух и начали заливаться водой и грузить уголь. Прогноз на погоду был неутешителен. После некоторых раздумий Бирилев принял единственно правильное
