К небесам - Карен Кёлер
– Ням-Ням! Откуда ты всё это знаешь?
– Гугл. Википедия. Книги.
– Зануда!
– Это плохо?
– Нет! Это комплимент!
– Вон Большая Медведица, а вон Малая.
– Как мама с ребёнком?
– Может быть.
Я пускаю к себе в глаза медведей, на меня наваливается ночное небо и волной накатывает чувство утраты, и я не знаю, как эту волну оседлать. Мой внутренний слоновий хобот неловко покачивается. Мышцы-без-мамы напрягаются изо всех сил, но: в мире образовалась дыра с маминым контуром. У меня ноет в груди, я почти слышу её голос, почти чувствую её запах, почти вижу её перед собой. Мне почти кажется, что она меня обнимает, и во мне вспыхивает искорка надежды, что Ням-Ням права и мама не могла так просто исчезнуть, потому что энергия во Вселенной никуда не девается. И я слышу свой шёпот:
– Мама. Если ты ещё где-то есть, будь ты хоть Медведицей или настольной лампой, да чем угодно, – дай мне знак! Прошу тебя. Пожалуйста. Пожа…
Ничего себе! Ты это видел?! Нет? По ночному небу вдруг пронёсся гигантский метеорит. Мегагигантский мега-гига-ультра-метеорит. Самый прекрасный, гигантский, наилучший, метеоритистый метеорит, какой мне доводилось видеть. Спереди – сине-зелёный пылающий ком с ульт-ра-длин-ным хвостом. Медленно прочертив большую дугу через всё небо, он эффектнейше погас. Ты представить себе не можешь, какое красивое зрелище. Я так и стою разинув рот. Знак! От мамы! Знак!
Я хватаю Ням-Ням за руку:
– Ух ты!
– Да.
– УХ ТЫ! – Я всё никак не могу прийти в себя.
– Вот видишь?
– Ну не красота ли?
– По шкале от одного до десяти…
– Тысяча.
– В тысячной степени.
– Моя мама – метеорит?
– Может, твоя мама просто стала энергией?
– Может, она летает там по небу вместе с Тоторо. Может ведь такое быть.
– Да.
– Доставай радиодетали! ← Команда «Установить контакт с мамой».
Мы с Ням-Ням хотим уже бежать к палатке, но тут папа открывает дверь на террасу. Ну вот, ещё и в сад выходит. Совсем про него забыла. Ням-Ням незаметно подхватывает с газона полпакетика чипсов и запихивает себе в комбинезон: команда «Замести следы». Папа прикладывает руку ко лбу козырьком – мол, где вы, ничего не вижу. Нетвёрдой походкой направляется к нам – может, пытается уравновесить вино. Или у него давление. Или глаза ещё не успели привыкнуть к темноте. Или всё вместе. И тут он говорит таким тоном, который означает: «Тони, мне, конечно, неохота это говорить, но деваться некуда»:
– Так, спать пора.
Чтобы он ничего не заподозрил, потому что мы, конечно, хотим, чтобы он поскорее вернулся в дом и мы могли спокойно собрать рацию, а быстрее всего это произойдёт, если мы его послушаем, но тогда он сразу насторожится, потому что я всегда возражаю, когда меня отправляют спать, – я для отвода глаз выставляю рожки (← самая длинная фраза в мире, но ты её дочитал):
– Ну па-а-ап!
– Что «ну па-а-ап»?
– Ну ещё чуть-чуть! – канючу я.
– Уже поздно. Уже темно.
– Но ведь завтра вы-ход-ной! – помогает мне Ням-Ням.
– Мы только что такой красивый метеорит видели – красивее не бывает, пап! Я думала о маме, просила её дать мне знак, а потом – ву-у-у-у-у-уш, оттуда досюда… – Я показываю на небо.
– С зелёно-синим шаром спереди и во-о-о-от такенным хвостом! – Ням-Ням старается изо всех сил.
– Здо́рово, – говорит папа, пытаясь скрыть печаль.
– Как думаешь, мама теперь на небе?
– Да, я в этом уверен. И она сейчас наблюдает сверху, как вы заберётесь в палатку и ляжете спать.
Папа расстёгивает молнию палатки, и мы застываем как ледяные глыбы. Повезло, что внутрь он не заглядывает (ведь там лежат СНЕКИ, РЮКЗАК с прибором и всё прочее), а лишь приглашает нас жестом директора цирка:
– Залезайте.
– Ё-моё! ← В моём фирменном нытье присутствует нотка облегчения.
– А вы знали, что мы мчимся через Вселенную со скоростью сто семьдесят тысяч километров в час? – спрашивает Ням-Ням.
– Нет. Сейчас вы со скоростью сто семьдесят тысяч километров в час помчитесь в свои спальные мешки.
– А вы знаете Большую Медведицу?
– Нет. А теперь спокойной ночи.
– А Малую Медведицу? – спрашиваю я.
– Ты моя малая медведица.
– А мама – большая?
Папа обнимает меня и целует в макушку.
– А вы знали, что Нил Армстронг был первым человеком на Луне?
– Да. А теперь марш в палатку. Вы первые астролётчицы в палатке с межгалактическим названием «Фантом-3000».
Мы с Ням-Ням забираемся в нашу межгалактическую капсулу, включаем фонарики и в спальных мешках превращаемся в гусениц в коконе. (Но: наесться мы ещё не успели.)
– Вам ещё что-нибудь нужно? – спрашивает папа.
Мы высовываем головы:
– Не-е.
– Заварить вам чаю перед сном?
– Нет, спасибо. ← Ням-Ням – сама вежливость.
Я, мысленно: чай перед сном ← гадость
– Я принесу вам ещё бутылку воды. Дай мне твой карманный фонарь, Тони.
Какой чай?! Какая вода?! Мы тут припасли полторашку лимонада! Папа, конечно, не в курсе, но мы потом собираемся устроить соревнование, кто громче рыгнёт. А для этого нужна газировка, а не чай или вода из-под крана. Ты когда-нибудь пил столько лимонада, что он вытекал у тебя из носа? Аж между глаз щекотно. Да-да-да, я знаю: бу-бу-бу, сахарвреден, бу-бу-бу, кариус-и-бактериус… бу-бу-бу. НО: увы, классно.
Папа возвращается с бутылкой воды, я тут же отодвигаю её в ноги.
– Я дверь на террасу прикрою, а запирать не буду, если вам вдруг понадобится в туалет. Завтракать будем в саду.
Ням-Ням вдруг как ошпаренная выскакивает из спальника.
– Ты куда? – спрашиваю я.
– В туалет! – И вот она уже выскочила из палатки и бежит к двери террасы – свет фонарика петляет по саду.
Ням-Ням иногда ни с того ни с сего охватывает паника, если ей вдруг приспичит.
– Ну и ну, – качает головой папа. – А тебе в туалет не надо?
– Не.
Папа гладит меня по голове. Я закрываю глаза и представляю, что это мама. Но ничего не получается: папа гладит как папа, а не как мама. Я стыжусь своих мыслей, что готова променять его на маму.
– Оттуда досюда, говоришь? – Папа показывает на небо – это он про метеорит.
– Да.
– Мне тоже её не хватает.
– Я знаю.
И тогда мы просто смотрим на звёзды, ибо: если бы мы сейчас ещё что-то сказали, то расплакались бы, а поскольку мы оба это знаем, лучше просто помолчать. Если мама теперь правда на небе, то у меня есть кое-какие вопросы. Они прогрызают тишину.
– Пап…
– Что?
– Если это правда… и мама правда на небе… тогда…
– Что тогда?
– Мама выглядит на небе так, как в момент смерти? Или такой, какой была раньше?
– Ну и вопросы у тебя… Гм… Не знаю. Наверное, здоровой? – Он смущён.
А у меня в голове шестерёнки крутятся на полных оборотах, потому что отговорка с небом что-то не прокатывает.
А вот и Ням-Ням – идёт к нам, светя себе под ноги, и только тут я замечаю, что уже совсем темно. Она снова ныряет в палатку и в спальник.
– Прошу прощения.
– За что? Нечего извиняться.
– Когда природа зовёт, никуда не денешься, – изрекает папа.
Мы с Ням-Ням смеёмся. Вопрос: какими бестактными бывают папы? Ответ: да!
– Папа! Какая ещё ПРИРОДА ЗОВЁТ? Стрёмно!
– Это я ляпнул не подумав.
– Не то слово!
– Ладно, спокойной ночи.
– Спокойной ночи, пап.
– Приятных снов. Фонарики выключить не забудьте.
– Не забудем.
– Спокойной ночи.
– Да-да, спокойной но-о-очи. ← Мы с Ням-Ням в один голос.
– Небо от вас никуда не денется. Оно и завтра тут будет.
Мы застёгиваем молнии и выключаем фонарики. Папа спотыкается о натянутый шнур палатки и тихо чертыхается, мы хихикаем и прислушиваемся. Слышим дверь террасы. Слышим, как изнутри доносится музыка с проигрывателя. Ждём ещё немного, потом снова включаем фонарики, расстёгиваем молнию, высовываем головы – опасность миновала. Мы выползаем из палатки. Можно приступать к миссии
