Коллектив авторов - Новые головоломки Шерлока Холмса
Вот буквы, из которых мне предстояло составить три десятибуквенных слова, связанных одной темой:
Картина
Ко мне однажды пришел человек и предложил купить красивый портрет, который уже довольно давно принадлежал его семье. Ни с каким делом Холмса это связано не было. Он был моим пациентом и заметил, что и мой личный кабинет, и процедурная украшены коллекциями картин.
Картина действительно была привлекательной, в отличие от цены: 640 фунтов. Половина годового дохода – это слишком неподъемная цена за произведение искусства, так что я вежливо отказался. Через две недели он вернулся, снизив цену «всего» до 400 фунтов. Я снова выразил свои сожаления. Еще через две недели он вернулся, совершенно невозмутимый, и предложил мне купить ее за 250 фунтов. Он приходил ко мне еще два раза, и на второй я наконец-то сдался и купил картину.
Сколько я заплатил, округляя до ближайшего целого фунта?
Даниэль
Однажды днем я читал газету, и мое внимание привлекла довольно мрачная история о прискорбной судьбе Даниэля Бутроса, сына богатого судового маклера.
Молодой мистер Бутрос отправился в Эссекс, чтобы подняться на гору с компаньоном. Несмотря на то что он считался умелым альпинистом, что-то пошло не так, и он упал с вершины откоса. Его друг Алан Дикки, который был ведущим в подъеме, уже забрался наверх и страховал Бутроса, но веревка оборвалась.
Это, конечно, очень печально, но больше меня удивило очень длинное и цветастое описание сцены. Репортер посвятил несколько абзацев описанию тела несчастного Бутроса, лежавшего с раздробленными костями на куче свитых веревок у подножия скалы. Дикки, его друг, как говорят, был потрясен случившимся.
Я рассказал о статье Холмсу, который в ответ промычал что-то нечленораздельное. Затем он спросил, упоминалась ли в статье перетершаяся веревка. Я еще раз перечитал статью – и действительно, репортер упомянул перетершиеся куски размотанной веревки.
«Это все равно убийство», – сказал Холмс.
Почему он пришел к такому выводу?
Прямолинейные головоломки
Приятное озеро
«Странное дело о ребенке-вороне» занесло Холмса и меня в деревню в Гвинедде под названием Абергинолвин. Добираться туда оказалось дьявольски долго, но Холмс настаивал, что нам нужно узнать некоторые подробности самим. Так что одним серым утром мы оказались в небольшой часовне на берегу ледникового озера Тэл-и-Ллин, из которого вытекает река Дисинни.
В часовне мы нашли простой алтарь, на котором была написана небольшая проповедь о десяти заповедях, а также лежали традиционная ткань и Библия. Над алтарем было выбито любопытное послание, явно старинное:
Холмс посмотрел на него и нахмурился, затем повернулся ко мне; его глаза сияли. «В последней строчке не хватает буквы N», – сказал он.
«И явно не только ее», – ответил я.
«Да, так и есть, – сказал он. – Не хватает еще ровно одной буквы – если точнее, ее не хватает более чем в десятке мест».
Больше он ничего не сказал, и мы сидели там до тех пор, пока я не расшифровал послание.
Время было уже позднее, но делать нечего. А вы можете сказать, как звучит послание?
Дядюшка
Мы шли по кладбищу Паддингтон-Грин в поисках могилы дядюшки плотника. У нас были определенные сомнения по поводу даты кончины этого достойного человека, так что мы решили узнать все из первых рук. Впрочем, как оказалось, наши усилия были бесплодны. Дядюшка не умер, а сбежал и еще немало лет прожил с другой семьей в Хэдли.
Когда мы прошли мимо довольно экстравагантного резного изображения старика с длинной бородой и в простом плаще, Холмс склонил голову.
«Вот вам небольшая загадка для развлечения, Ватсон».
Я кивнул. «Хорошо, приятель».
«Давайте предположим, что некий человек прожил пятую часть жизни ребенком, четверть – молодым человеком, треть – мужчиной, наконец, уже тринадцать лет жизнь его идет на спад. Сколько ему сейчас лет?»
Можете ли вы найти решение?
Гладкий лед
Ходить по Бейкер-стрит ледяным февральским утром – то еще испытание. Еще хуже было оттого, что Холмс всегда ходил ловко, словно кот, практически не поскальзываясь. Меня, с другой стороны, с каждым шагом преследовала ужасная угроза грохнуться на землю.
Как-то утром Холмс заметил мои мучения и посоветовал мне ходить по самым гладким и ровным участкам льда, а не по неровным, где есть за что зацепиться.
Я ответил, что мне и без того тяжело.
«Но, дорогой друг, по гладкой поверхности ходить легче, чем по неровной. Причем чем ровнее, тем лучше».
Он, как всегда, оказался прав. Знаете ли вы, почему?
Второй камуфляж
Я разбирал мелкие монетки в карманах, которые слишком уж в последнее время потяжелели, и тут Холмс снова атаковал меня русскими словами. «Сухостой, глазированный, оборотничество, греховность», – объявил он. Заставив меня сосредоточиться и подтвердив, что я должен найти четыре маленьких, тематически связанных слова, скрытых в более длинных словах, он еще раз повторил их для меня.
Сможете ли вы найти решение?
Сорок пять
Холмс взял в руки ломтик тоста, но, вместо того чтобы смазать его маслом, он задумчиво разорвал его на четыре неровных куска и бросил на поднос.
«Миссис Хадсон это не понравится, дружище, – предупредил я. – Вы знаете, как она относится к пищевому вандализму».
«Сорок пять», – ответил он.
Я непонимающе моргнул.
«Любопытное число, – сказал он. – Хотя, в сущности, все они любопытны».
«Конечно», – пробормотал я про себя.
«45 можно разделить на четыре куска, четыре разных натуральных числа, которые дают сорок пять в сумме. Это, собственно, верно для любых чисел больше 9. Но конкретно эти четыре числа – по-своему особенные. Прибавьте 2 к первому числу, отнимите 2 от второго, умножьте на 2 третье и разделите на 2 четвертое. Результат будет один и тот же. Можете ли вы сказать мне, что это за числа?»
«Да, конечно, – ответил я. – Но можно мне для начала доесть яйцо?»
«Безусловно».
Что это за четыре числа?
Сент-Мэри-Акс
Холмс читал документы из папки, присланной ему инспектором Лестрадом; они были посвящены громкому делу о дневниках, похищенных у младшей дочери одного из министров. Временами он фыркал и запрокидывал голову, словно норовистый жеребец. Наконец, он положил бумаги на стол и обратился ко мне. «В документах Лестрада говорится, что мистеру Ллойду требуется ровно четыре часа, чтобы дойти от своего дома в Сток-Ньюингтоне до Сити, не считая 60 секунд, которые ему понадобились, чтобы отдать конверт невысокому человеку в Сент-Мэри-Акс. Из дома он идет со скоростью пять миль в час, обратно домой – со скоростью три мили в час».
«Это полезная информация?» – невинно спросил я.
«Совершенно бесполезная, – ответил Холмс. – Но, может быть, вы сможете мне сказать, каково расстояние от дома Ллойда до места встречи с тем невысоким человеком?»
Сможете ли вы найти решение?
Двоюродная бабушка Ада
Миссис Хадсон заметила изуродованные остатки тоста на подносе и нахмурилась. «Я когда-нибудь рассказывала вам, джентльмены, о своей двоюродной бабушке Аде?» – спросила она обманчиво спокойным голосом.
Я поежился и покачал головой. «Скорее всего, нет, миссис Хадсон».
«Она на 45 лет старше меня. Всегда была, естественно. Но сейчас она уже довольно стара, и если взять ее возраст в этом году и поменять цифры местами, то получится мой возраст. Любопытно». Миссис Хадсон на мгновение замолчала. «Кстати, обе эти цифры – простые числа», – чопорно добавила она.
Холмс лишь фыркнул, так что задачу о двоюродной бабушке Аде пришлось решать мне. А вы сможете ее решить?
Ронни
Миссис Хадсон была очень раздражена тем, как несправедливо, по ее мнению, обошлись с одним из ее кузенов, садовником из ближних графств.
«Ронни согласился у Террингтонов на оклад 500 фунтов в год плюс очень хорошее всепогодное пальто. Ему пришлось уйти всего через семь месяцев, потому что моему дядюшке Хобу стало хуже. Террингтоны дали ему всего 60 фунтов и пальто. Шестьдесят! Это меньше, чем десять фунтов в месяц. Позор!»
«Ужасно», – посочувствовал я, но в то же время мне стало очень интересно, сколько же стоит само пальто.
Если предположить, что Террингтоны расплатились с Ронни по справедливости, сколько стоило пальто?
Февраль
Я читал «Таймс», и тут Холмс, глянув на дату на первой странице, сказал: «Вы знаете, что в последний раз февраль с пятью средами у нас был в 1888 году?»
Я на мгновение задумался, но затем был вынужден признать, что нет, я об этом даже не подозревал.
«Впрочем, вам наверняка будет интересно вычислить, когда это случится в следующий раз», – продолжил Холмс.
Я, конечно, не считал эту задачу слишком занимательной, но тем не менее смог ее решить. А вы сможете?
