Хлое Райдер - Друг из Облачного леса
– Подкова!
– Пятая! – воскликнула счастливая девочка.
Подкова выглядывала из-за края большого растрепанного гнезда, зажатого между веткой и гигантским стволом. Оно было очень высоко. Пиппа поежилась. Она боялась высоты, но в процессе поисков пропавших подков Шевалии научилась бороться со своим страхом. Да и дерево благодаря толстой шершавой коре выглядело идеальным, чтобы по нему взбираться, а если она встанет на спину Звездочки, то легко дотянется до нижней ветки.
– На что вы смотрите? – спросила присоединившаяся к ним Дымка.
Пиппа быстро рассказала ей о пропавших подковах и что остров Шевалия перестанет существовать, если их не вернуть на древнюю Шепчущую стену до наступления Дня летнего солнцестояния.
– Ясно, – с сомнением протянула Дымка. – Но вам нужно быть осторожными.
– Почему? – спросила Звездочка.
– Это не просто какое-то старое гнездо. Это стрекозиное гнездо.
Пиппа и Звездочка в ужасе переглянулись.
– И что нам делать? – спросила Звездочка.
– Только одно, – ответила Пиппа. – Нам нужна эта подкова, а значит, я залезу на дерево и достану ее.
Глава 4
На секунду принцесса Звездочка потеряла дар речи.
– Это слишком опасно! – наконец всхрапнула она.
– Выбора нет, – решительно ответила Пиппа. – Ни ты, ни Медовичка не сможете взобраться туда.
– Определенно нет, – согласилась Медовичка, обеспокоенно взглянув на свои сверкающие розовые копыта.
От волнения белоснежную морду Звездочки прочертили морщинки.
– Ты уверена, что хочешь это сделать?
– Да, – сказала Пиппа. Гигантские морские коньки привезли ее на Шевалию, чтобы она спасла остров. Она стала первым человеком, который когда-либо оказывался здесь. Многие пони на острове поначалу относились к ней с опаской, но теперь они доверяли ей и полагались на нее – она не могла их подвести.
Дымка подняла копыто, призывая единорогов на секунду остановить свой хоровод вокруг дерева.
Боясь, что страх возобладает и она передумает, Пиппа торопливо попросила Звездочку подойти ближе. Стрекозиное гнездо казалось пустым. Если она будет действовать быстро, может, ей удастся забрать подкову до того, как стрекоза вернется.
– Встань, пожалуйста, здесь, под этой веткой, – попросила Пиппа.
Звездочка с неохотой шагнула вперед.
– Ты не обязана… – начала она.
– Но я сделаю, – закончила девочка. Она старалась говорить весело, но понимание, что Звездочка боится за нее, каким-то неясным образом прибавило ей мужества.
Забравшись на спину принцессы пони, девочка осторожно встала на ноги. Восстановив равновесие, она вытянула руки вверх и схватилась за нижнюю ветку. Грубая кора впилась в кожу ладоней, но Пиппа, не обращая на это внимания, начала взбираться по стволу. Уже скоро она оседлала ветку, прямо как пони. От облегчения у нее даже голова закружилась.
– Проще пареной репы, – сказала она оставшейся внизу Звездочке.
– Пареной репы? Это что-то из еды людей? – спросила та.
– Нет, это… – растерялась Пиппа.
– Должно быть, это то, что едят те слоны, – предположила Звездочка, обратившись к Медовичке.
Сбившееся дыхание не позволило Пиппе объяснить, что это просто такое выражение.
Она посмотрела вверх. От стрекозиного гнезда ее отделяли всего несколько веток. Девочка постаралась не обращать внимания на страх, из-за которого ее руки покрылись «гусиной кожей». Встав на ветку, она потянулась к следующей. Пиппа взбиралась медленно, проверяя каждую ветку, выдержит та ее вес или нет. Всякий раз, готовясь к очередной части подъема, она тщательно выбирала место, где поставить ноги.
Далеко внизу Звездочка и Медовичка кричали ей ободряющие слова. Им вторила тихая песня, которую вновь затянули единороги, закружив хоровод вокруг дерева. Их мелодичные голоса подбадривали Пиппу, и, слушая, как дерево эхом откликается на эту чудесную музыку, она взбиралась все быстрее и выше, пока не оказалась на ветке прямо под стрекозиным гнездом. Она задыхалась, и хотя ей не терпелось продолжить подъем, девочка заставила себя сидеть смирно, дожидаясь, когда пульс успокоится.
– Ты в порядке? – спросила Звездочка.
– Да, спасибо, – крикнула в ответ Пиппа, взглянув вниз на подругу.
Лучше бы она этого не делала! Земля оказалась куда дальше, чем она предполагала. Звездочка, Медовичка, Дымка, Золотинка и остальные единороги уменьшились до размеров игрушек. Неудивительно, что их голоса заглушало ответное пение дерева. У Пиппы похолодело в животе, а в голове стало вдруг пусто. Не смея оторвать взгляда от земли, она вдруг поняла, что все единороги смотрят на нее. До Пиппы только сейчас дошло, что она не спросила у них разрешения взобраться на дерево, а теперь для этого было уже слишком поздно. Она подумала: интересно, единороги знали, что это магия подковы заставляет дерево петь им в ответ? Ее пронзило беспокойство, когда она представила, как они могут отреагировать на то, что она заберет подкову и дерево замолчит.
– Что ж, как-нибудь справимся. – Пиппа глубоко вдохнула и выдохнула. Раз остановившись, ей уже совсем не хотелось подниматься хоть сколько-нибудь выше. Но и спуск ее тоже не привлекал. Ее охватило жгучее желание просто остаться и продолжать сидеть на ветке.
– Нет. Я смогу, – решительно произнесла она.
Очень быстро, не давая себе времени передумать, она дотянулась до последней ветки и взобралась на нее. Гнездо, большое и растрепанное, напомнило Пиппе гнезда грачей на деревьях в ее родном городе. Внутри лежали четыре крупных зеленых овальных яйца. Пиппа заметила свое отражение в зеркальной поверхности самого большого. Яйца были очень красивые и в этом грязном гнезде смотрелись совершенно не к месту. У Пиппы екнуло сердце, когда ее глаза привлек золотой блеск.
– Пропавшая подкова!
Она была втиснута между самым большим яйцом и краем гнезда. Пиппе нужно было лишь наклониться, чтобы достать до подковы. Крепко схватившись одной рукой за ветку, девочка вытянула вперед вторую… и замерла.
– О нет! – ахнула она.
Яйца зашевелились. В ужасе она наблюдала за тем, как по гладкой скорлупе разбегаются длинные зубчатые трещины. Они все увеличивались, и яйца сначала задрожали, а затем взорвались осколками. Кусочек скорлупы размером со стеклянный камушек упал на руку Пиппы.
– Ай!
Осколок обжигал! Пиппа поспешно сбросила его. Из одного из яиц показалась длинная тонкая лапка. Вскоре за ней последовала вторая. Лапки покачались в воздухе. От громкого треска Пиппа вздрогнула и покрепче ухватилась за ветку – еще одно яйца развалилось на две половинки. Круглая голова с двумя большими глазами в изумлении посмотрела по сторонам. Из соседних яиц вылезли новые лапки. Скоро из гнезда выглядывали уже четыре головы и четыре пары удивленных глаз. Маленькие стрекозы сбросили с себя остатки треснувшей скорлупы и медленно расправили хрупкие и тонкие как пленка крылья.
– Ох! – выдохнула Пиппа, стараясь запомнить навсегда эту красоту.
Все стрекозы оказались разного окраса. Самая большая была бирюзовой, вторая по величине – красной, третья – фиолетовой, а самая маленькая – розовой. Яркие панцири блестели в тусклых лучах света, что пробивались сквозь плотную листву деревьев.
Незаметно для себя Пиппа наклонилась, чтобы рассмотреть их ближе. Но тихий рык, за которым последовала струйка оранжево-красного пламени, заставил ее в страхе отшатнуться. Только схватившись за листья, она смогла удержать себя от падения. К этому моменту уже все четыре стрекозы испускали пламя. У Пиппы защипало в носу, когда она вдохнула едкий запах дыма. Слева от нее пучок листьев задымился.
– Как хорошо, что здесь туман, – пробормотала Пиппа, глядя на почерневшие листья. К счастью, дерево было слишком влажным, чтобы загореться.
Стоило Пиппе отодвинуться от гнезда, и стрекозы, похоже, забыли о ее существовании и принялись соревноваться, кто выдаст самую длинную струю огня. Пиппа осторожно приблизилась. Все, что ей нужно было сделать, это забрать подкову, пока стрекозы отвлеклись на игру. Но гнездо слишком раскалилось, и ей было никак не достать до подковы без угрозы обжечься. От расстройства девочка не знала, куда деваться. Она никак не могла вернуться с пустыми руками. Должен был быть способ добраться до подковы! Пиппа глубоко задумалась, но мысли застыли в голове натянутыми струнами. Единороги внизу продолжали петь. Девочка позволила мыслям течь в такт музыке. И вот оно – решение проблемы! Дрожа от возбуждения, она нагнулась вниз.
– Единороги, – позвала она, – вы не могли бы спеть для меня колыбельную?
Единороги перестали петь и воззрились на Пиппу пустыми глазами.
– Колыбельную! – повторила она. – Песню для отхода ко сну. Что-нибудь нежное… – она осеклась, чувствуя себя неуютно под множеством взглядов единорогов.
