Зима, любовь, экстрим и хаски - Женя Онегина

– Эй! – возмутилась я. – Сходи и возьми себе еду, а мою не трогай!

– Свят, не обращай внимания, – сказал Даня. – Просто в нашу Зою вселилась Белла.

– Бедная девочка! Как же ей тяжело теперь будет с таким характером!

– Зое? – уточнила Катя.

– Белле, конечно!

– Злые вы, – обиделась я.

– А уйду от вас я, – ответил Свят. – Мне нужно в Петрозаводск. Срочно. Надеюсь, завтра к вечеру догнать вас на стоянке.

– Подожди, Свят! – забеспокоилась я. – Но кто будет страховать меня на маршруте?

– Царевич? – предложил Ремизов.

Даня неуверенно кивнул.

– Он не водит снегоход! – напомнила я.

– Не люблю, но вожу, если ты забыла, – ответил Даня. – А вот лагерь я точно не разобью.

– Лагерь беру на себя, – согласилась Катя. – Но ты, Ремизов, та еще скотина. Сначала нас в это втянул, теперь решил сбежать?

– Катюш, мне очень надо! Дела!

– Мне-то что! – фыркнула Катя и обиженно отвернулась к окну.

К собакам мы с Даней отправились вдвоем.

Глава пятая

Даниил

– Я не могу, Зоя!

– Глупости не говори, Царевич! Ты мужик или где? А завтра как твое золото ночевать будет под открытым небом?

– Сильвер не золото! – Я рычу не хуже Альбуса. – И завтра я тоже буду ночевать под открытым небом!

– Дань, прекрати! – просит Зоя устало. – Он чудесно чувствует себя среди собак.

Я хочу ей поверить. В конце концов Воронцова кинолог, ей виднее. Но вид у Сильвера такой несчастный, а во взгляде столько тоски, что мне хочется упасть перед ним на колени, зарыться лицом в густую шерсть и не отпускать.

– Нет, я не могу!

– Царевич, это полный бред. Хаски живут на улице!

– Хаски живут, а Сильвер нет!

– Ему не стать лидером, если он не будет находиться в стае, Дань.

– А нам и не нужно! Мы не хотим в лидеры. Мы хотим на наш диван и вкусняшки.

– И тогда к лету вы отрастите две шикарные попы!

– Вот видишь! Тебе уже нравится эта затея.

– Даня!

Но Сильвер, зараза, чувствует, что теплая постель уже близко и начинает тихо поскуливать.

– Сильва, фу! – ругается Зоя, но она уже отлично понимает, что мой наглый милый и бесконечно любимый хаски пойдет ночевать в домик.

– Ну, Зоя! – ною я. – Воронцова, будь человеком!

– Дань, ты понимаешь, что если контакта не будет, а твой пес налажает, то его просто сожрут? И ни я, ни ты и глазом моргнуть не успеем.

– Ты придумываешь! – фыркаю я, но в глубине души напрягаюсь. Я совершенно не хочу, чтобы Сильвер пострадал.

Мне передается его тревога. Мы слишком много времени проводим вместе и уже давно зеркалим друг друга так, что не сразу становится понятно, кто из нас транслирует эмоции другому.

Но в этот раз победа остается за Воронцовой. Я проверяю на Сильвере попону, обнимаю руками огромную лохматую башку и, глядя в его разноцветные глаза, говорю:

– Нам с тобой пора становиться взрослыми, брат. Спокойной ночи!

– Я сейчас расплачусь! – восклицает Воронцова и продолжает ехидно: – Если ты сейчас же не оставишь в покое несчастную собаку, то уже сегодня будешь ночевать на улице, Царевич!

Почему-то я ей верю.

До домика мы идем молча. По недовольному сопению девчонки я понимаю, что у нее есть как минимум пара вопросов. Но задать их она решается только у нашего крыльца.

– Ты когда-нибудь оставлял Сильвера? На пару дней, например?

– Только однажды. Я ездил по делам в Абхазию, а с Сильвером оставался Артемий, – говорю я.

– И как?

– Я нормально. А Сильва обижался потом дня три. Не давал себя чесать. И вообще игнорил.

– Хаски бывают довольно злопамятны, – соглашается Зоя. – Но я уверена, что не в этот раз, Дань. Сейчас он в стае, его приняли, и для него это важно. Теперь остается проявить себя.

– Надеюсь, что это действительно так! – Выходит немного резко, я прикусываю щеку изнутри, чтобы скрыть странное смущение, а Зоя смеется:

– Царевич, да это ревность! Ты ревнуешь! Это как если бы Темка уехал сейчас в Сочи без тебя.

– Типун тебе на язык, Воронцова! Какая на фиг ревность?

Она хохочет все громче и громче, и я против воли начинаю смеяться вместе с ней. Она поворачивается к крыльцу и заносит над ступенькой ногу, но поскальзывается. Я успеваю поймать ее и прижимаю к себе. Даже в темноте я вижу, что она краснеет до корней волос, но отпустить не просит. Поэтому я позволяю себе обнять ее чуть крепче и отпускаю.

Шепчу:

– Осторожнее!

Зоя почти бегом поднимается по ступеням и скрывается за дверью.

– А где спасибо? – сам себе задаю я резонный вопрос.

Погуляв по территории лагеря еще минут двадцать, я окончательно понимаю, что промерз до костей и поворачиваю к нашему домику. В конце концов я дал девушкам достаточно времени, чтобы привести себя в порядок.

В комнате стоит тишина, у одной из кроватей горит тусклая лампочка, а Катя с Зоей спят. Или только делают вид. Я быстро раздеваюсь и по шаткой скрипучей лестнице забираюсь на второй ярус над Катериной. Ставлю будильник на семь утра и вырубаюсь.

Встаем мы задолго до рассвета. Пронзительный звук будильника – совершенно точно чужого, вырывает меня из вязкого сна, я открываю глаза, некоторое время пялюсь на потолок и не могу понять, где нахожусь.

– Дань, подъем! – говорит Шарапова. Ее розовая шевелюра оказывается прямо напротив моего лица. – Царевич, я предлагаю тебе отвернуться и не подглядывать, можешь даже вздремнуть еще немного. А мы соберемся и свалим на завтрак и к собакам.

– И разбудить второй раз не забудете?

– Не должны. – Катя смотрит на меня внимательно, но я слышу сомнение в ее голосе. – Ну в крайнем случае, останешься без завтрака.

– Шикарный план!

– Мне тоже нравится! – Катя смешно фыркает и продолжает: – Ну все, Царевич! Давай лицом к стеночке и ручки под щечку!

– Какая ты, Шарапова, вредная все-таки! – вздыхаю я и отворачиваюсь.

Хлопает входная дверь, и Зоя шепотом спрашивает:

– Спит еще?

– Уже нет, – отвечает хулиганка Катька. – Но обещал не подсматривать.

Зоя издает какой-то странный звук, и я представляю, как она привычно заливается румянцем. Вообще странно, девчонка – брюнетка, хоть и светлокожая, а краснеет мгновенно.

– Катя! Это ты его разбудила?

– Не я, а будильник!

– И раз я уже не сплю, – решаю вклиниться я в разговор, – то давайте собирайтесь шустрее, я вообще-то планирую позавтракать до старта.

– Привет, Дань! – смущенно здоровается Зоя с моей спиной.

– Доброе утро! – вежливо отвечаю я.

– Зоя! Собирай вещи давай! – вопит Катя. – Нам