Станислав Рассадин - В стране литературных героев
Тимур Спасибо. Ну, пока! Пошли, ребята!
Уходит Тимур со своей командой.
Гена: Ну, все, Архип Архипыч! Теперь-то никто не скажет, что Том отрицательный!
А.А.: Погоди, Геночка. Еще не все. Придется Тому выдержать экзамен...
Том (е неподдельном ужасе). Экзамен?! Час от часу не легче! Вот уж чего я не люблю больше всего на свете, так это экзаменов!
А.А.: Правда, это не совсем обычный экзамен. Я хочу прочитать еще одно письмо. Или лучше, Геночка, прочти ты. Вот оно...*
(* Это письмо тоже подлинное. Как говорили Ильф и Петров, выдумать можно было бы и посмешнее.)
Гена: (читает). "Чтобы окончательно решить вопрос о Томе Сойере, надо ответить на вопрос, каким требованиям должен удовлетворять настоящий положительный герой художественной литературы. Я всесторонне продумал этот вопрос и пришел к следующим выводам. Положительный герой должен... Первое. Ясно представлять себе цель жизни. Второе. Внешность иметь положительную (имеется в виду такая внешность, чтобы привлекала других, кроме самого себя). Третье. Обладать хорошим здоровьем. Четвертое. Обладать трезвым умом и иметь установившиеся взгляды на красоту, нравственность, дружбу и честь...".
Надо признать, что стиль этого письма так подействовал на нашего Гену, что читает он уныло, монотонно, без малейшего выражения.
Портос Черт побери, хотя это и выражено слогом какого-то крючкотвора, но это же сказано прямо про нашего Тома! Разве он не умеет дружить? Разве он не человек чести? Клянусь моей шпагой, мальчик, ты не только заслужил право называться положительным героем! Ты мог бы быть принят в ряды мушкетеров короля!
Сид Да-а! А как же насчет нравственности? Он же с Бекки Тэчер целовался! И рубашку украл! Ага!
Том А, ты опять ябедничать? (Дает ему звонкую затрещину.)
Сид (хнычет). У-у-у!
Д.А. Это что такое? Том Сойер, не распускайте руки! Тихо! Гена, читай дальше!
Гена: Тут еще много... Лучше я пропущу страничку. (Читает.) "Семнадцатое. Самостоятельно повышать свои познания в области науки и техники. Восемнадцатое. Быть духовно богатым. Девятнадцатое. Не обязательно играть на чем-нибудь, но обязательно разбираться в музыкальных произведениях. Двадцатое. Ходить в кино, понимать этот вид искусства..."
Гек (он сильно озадачен).
Чего-о? Что это за кино такое? Том, может, ты знаешь?
Том Ей-богу, Гек, первый раз слышу!
Гена: (заунывно продолжает). "Двадцать первое. Не обязательно рисовать, но знать историю живописи. Двадцать второе. То же об архитектуре. Двадцать третье. Хорошо разбираться в качестве пения. Двадцать четвертое. Хорошо знать литературу..."
Сид Ага! Ага! А учитель Доббинс говорит, что никогда не видел такого оболтуса, как Том!
Гена: Да дайте мне дочитать! (Видно, что письмо это его просто измучило и он не чает, когда же все эти пункты кончатся.) "Двадцать пятое. Говорить на нескольких языках..."
Гек (уж это его окончательно сразило). Да, Том, плохо твое дело...
Гена: "Двадцать шестое. Не обязательно быть рекордсменом, но обязательно заниматься каким-либо видом спорта..."
Портос (заснул, было, но, услышав последние слова, воспрянул духом и плотью). Не вешай нос, мальчуган! Я обучу тебя фехтованию!
Гена: "Двадцать седьмое. Совершенствовать порученное дело, вносить свои предложения об улучшении метода или качества работы. Двадцать восьмое. Знать географию страны и мира..."
Сид (злорадно). Ну вот! Ну вот! Попался, братец Том! Ничего себе - положительный! Ха-ха!
Том (мрачно, ибо убедился, что дела его плохи). Ты, что ли, лучше, слюнтяй несчастный?
А.А.: (письмо это изрядно утомило и его). Пожалуй, хватит, Геночка... Ну как, Николай Антонович? Вам, вероятно, понравился этот реестр?
Николай Антонович Разумеется! Наконец-то все стало на свои места! Я полностью разделяю эту точку зрения. Как человек и как педагог!
А.А.: Что ж! Попробуем в таком случае выяснить, кто из героев мировой литературы может удовлетворить всем этим требованиям... Д'Артаньян!
Д'Артаньян К вашим услугам, сударь.
А.А.: Знаете ли вы историю живописи?
Д'Артаньян (в замешательстве). Боюсь, что плоховато...
А.А.: А вы, Портос?
Портос (с готовностью). Понятия не имею! Но, если вам угодно, я готов отправить на тот свет всякого, кто скажет о ней что-нибудь плохое! (Со звоном обнажает шпагу.)
А.А.: (поспешно). Нет-нет, благодарю вас!.. Проделаем лучше другой опыт. Господин Дубровский!
Дубровский Я вас слушаю.
А.А.: Повышаете ли вы свои познания в области няуки и техники?
Дубровский (удивленно и несколько даже обиженно). Я никогда не питал склонности к наукам!
А.А.: Товарищ Чубарьков!
Чубарьков Я!
А.А.: Как у вас со здоровьем?
Чубарьков Раньше грех было жаловаться, а теперь, после контузии, я уж не тот. Иной раз так к грудям подступит, прямо мочи нет.
Николай Антонович Я вижу, вы изволите шутить! Насколько я понимаю, автор этого весьма неглупого письма отнюдь не имел в виду героев литературы прошедших времен. Речь идет о том, каким должен быть нынешний положительный герой. Наш современник!
А.А.: (покладисто). Что ж, обратимся к современникам.
Капитан Григорьев! Хорошо ли вы разбираетесь в качестве пения?
Саня (смеясь). У меня нет музыкального слуха...
А.А.: А как с архитектурой?
Саня (смущенно). Честно говоря, я гораздо лучше разбираюсь в самолетных моторах.
А.А.: Обладаете ли вы трезвым умом?
Саня (совсем сокрушенно). Вот с этим у меня просто беда! Я же вам говорил: если б не моя горячность, я не натворил бы столько ошибок!
А.А.: Да... Стало быть, и вы не выдержали экзамена.
Николай Антонович. Я очень рад, что вы наконец-то убедились в том, что и летчику Григорьеву далеко до положительного героя!
А.А.: Ах вот как вы меня поняли?!
Николай Антонович А как же прикажете вас понимать? Может быть, вы считаете, что герой нашей эпохи не должен ясно представлять себе цель жизни? Или быть духовно богатым?
А.А.: Что вы! Я даже не против того, чтобы он хорошо разбирался в качестве пения. Я лишь против попытки получить все эти качества в готовеньком виде, даже упакованными в целлофан.
Николай Антонович Что ж, я понимаю: в жизни не так-то легко сыскать человека, который бы соответствовал всем пунктам этого письма. Но литература - не жизнь! Разве плохо было бы, если б нам показали такого героя, который бы удовлетворял всем этим требованиям? Это был бы не просто положительный, но воистину идеальный герой. А какой бы он являл пример для молодежи!..
Тирада Николая Антоновича вдруг прерывается печально-томным голосом Молчалина, о котором мы уже успели забыть со времени прошлого судебного заседания.
Молчалин Пока вы спорили, я тут сидел, печален, И горестно себе твердил: - Молчи, молчи, оболганный Молчалин!.. Но все ж не выдержал. Заговорил...
Гена: Архип Архипыч, а Молчалину-то чего надо? Не понял он, что ли, что его песенка спета?
А.А.: Очевидно, у него появилась новая надежда.
Молчалин Позвольте мне сказать. Не скрою, Я не без пользы вам внимал. Я понял, что явлю собою Пример и идеал!
Начинает загибать пальцы.
Здоров... пригож... умен... языки знаю, да-с! Цель жизни мне ясна - вас уверяю смело! А совершенствую порученное дело Я так, что взыскан был наградою не раз...
Гена: (с отвращением). Вот самодовольный тип!
Молчалин О нет, поверьте, не самодовольный! Судите сами: езжу на коне, На флейте я твержу дуэт а-мольный, И Софья Павловна улыбку дарит мне. Хожу в балет-не часто, но порою... (Скромно.) Воздайте ж должное герою!
А.А.: Боюсь, что у Молчалина есть все основания считать себя идеальным героем. Разумеется, если исходить из схемы, которая так полюбилась Николаю Антоновичу.
Николай Антонович Вы хотите сказать, что Молчалин - мой идеал? Вы издеваетесь надо мной!
А.А.: Ничуть! Ведь Молчалин, по сути дела, прав. Он и в самом деле удовлетворяет всем требованиям, которые оказались недостижимыми для д'Артаньяна, Дубровского, Сани Григорьева. Во всей мировой литературе не найдется положительного героя, скроенного по такой мерке, А вот Молчалину она - в самый раз! Да и Сид, я думаю, по этой схеме должен быть близок к идеалу - еще бы, примерный ученик, примерный племянник, послушен, вежлив, аккуратен...
Портос Клянусь честью! Если этих двух чистоплюев сейчас объявят положительными героями, я подаю в отставку!
А.А.: Не волнуйтесь, мой добрый Портос! Этого не произойдет. Внимание!
Он звонит в колокольчик.
А.А.: Объявляю решение суда! Пункт первый. Считать Тома Сойера безусловно положительным героем...
Аплодисменты. Шум. Возгласы: "Ура!", "Наконец-то!", "Так я и знал!"
А.А.: За то, что он добр, смел, великодушен, верен в дружбе. А недостатки что ж, у кого их нет? Разве что у Молчалина!
Взрыв смеха в зале.
А.А.: Пункт второй. Каждый, кто попытается подойти к живому литературному герою с мертвой схемой в руках, будет изгнан из Страны Литературных Героев.
Крики: "Ура-а!", "Вон отсюда!", "Долой!.."
Николай Антонович Это вам так не пройдет! Я буду жаловаться! Как человек и педагог!
