Битва за пустыню. От Бухары до Хивы и Коканда - Владимир Виленович Шигин
В этих условиях Худояр счел за благо помириться со своим братом Малля-беком, с которым враждовал много лет. Малля-бек подавил мятеж и в награду снова стал правителем Ташкента. Многие участники, в том числе Садык-Серкер, были схвачены и казнены. В назидание кокандцы сожгли аилы и ушли, оставив за собой пепел и трупы. Но на этом в Коканде тише не стало.
В мае 1858 года в казахских степях началось уже более массовое восстание, охватившее южную часть Кыргызстана и предгорные районы Ферганской долины. Число повстанцев доходило до пятидесяти тысяч. Причиной восстания стал произвол и насилие кокандских вельмож во главе с Худояр-ханом. Первым выступило племя адыгине, населяющее Алай и Гульчу. Вскоре к нему присоединились другие казахские племена и роды, а также часть узбеков. На стороне повстанцев стал авторитетный правитель Андижанского вилайета Алымбек-датха (датха – значит справедливый), бывший визирем при восьми ханах. Причиной ссоры Алымбек-датхи с Худояр-ханом стало нежелание датхи воевать с русскими.
Повстанцы были вооружены палками-союлами, плетьми и боевыми топорами-айбалтами. Решающее столкновение восставших с кокандской армией произошло в местности Самгар, расположенной между Маргеланом и Ярмазаром. Повстанцы приметили хитрость. Большая часть их скрылась в оврагах и ямах, а меньшая выступила навстречу кокандцам. Завязав сражение, повстанцы бросились бежать. Кокандцы начали преследование. В это время со всех сторон на преследователей бросились сидевшие в засадах. В последующей схватке кокандцы были полностью разбиты и с позором бежали. Одержав победу, повстанцы заняли город Маргелан, жители которого присоединились к восстанию.
Одновременно в Ура-Тюбе появился некий Рустам-бек, заявивший о своих претензиях на кокандский престол. Разгневанный Худояр немедленно направил в Ура-Тюбе войско, но взять город не смог. Более того, во время отступления он был атакован Рустам-беком и разбит.
Одновременно в борьбу за власть в Коканде вступил и прощенный Малля-бек, не простивший Худояру былых обид. В начале 1858 года Малля-бек занял кишлак Риштан восточнее Коканда. Вскоре туда начали стекаться все недовольные властью Худояра батыры, а таковых, учитывая крайне жестокий и сварливый характер хана, было немало. Поддержку на трон Малля-беку обещал и эмир Бухары, но реально помочь не мог – его войска все еще осаждали непокорный Ходжент.
Затем у стен Коканда произошло решающее сражение между двумя братьями, в котором Малля-бек наголову разгромил войско Худояра, после чего вступил в столицу ханства и был провозглашен ханом. Свергнутый Худояр с горсткой приверженцев в надежде на спасение бежал к своему старому недругу эмиру Бухары. Забегая вперед, скажем, что из своей эмиграции Худояр вернется лишь через семь лет с помощью бухарской армии. После одержанной победы новым ханом Коканда был провозглашен старший браг Худояра, Малля-хан. Киргизы и кипчаки возвратились в свои кочевья, а их вожди заняли места изгнанных вельмож Худояра.
В 1859 году подняли мятеж кочевники Центрального Тянь-Шаня, их манапы-вожди отказались платить налоги ханским сборщикам податей и объявили себя независимыми от Коканда. Особо агрессивно действовало племя черик во главе с манапом Турдуке. К нему присоединилось племя Тынымсеит. Повстанцы захватили и разрушили укрепление Куртка, а гарнизон разогнали. В течение четырех лет кочевники не признавали власти кокандского хана и его чиновников. Лишь в 1868 году английскому карательному отряду, состоявшему из полутора тысяч сипаев, удалось подавить население Тянь-Шаня. Крепость Куртка была восстановлена, а гарнизон усилен. Часть кочевников бежала в высокогорные районы, начав партизанскую войну.
В отличие от своего кровожадного старшего брата, Малля-хан проявил себя здравомыслящим правителем, умевшим быть милостивым. Так, заняв в 1860 году мятежный Ура-Тюбе, он не устроил там традиционной резни. Желая сплотить своих подданных, новый правитель издал закон, обязывавший сартов вернуть кипчакам часть их земель, отобранных во время недавней племенной резни. Впрочем, в его правление сильное влияние приобрели киргизские рода и кипчаки.
Малля-хан неудачно пытался наладить отношения с Китаем – кокандский посол был казнен властями пограничного Яркенда. В отношении России Малля-хан занял позицию откровенно враждебную, мечтая вернуть себе утраченные территории на севере. Правление Малля-хана длилось недолго. Уже в 1862 году Малля-хан был убит в ходе заговора и на престол был возведен пятнадцатилетний сын Сарымсака Шахмурад. До совершеннолетия хана его регентом-аталыком ханства стал киргиз-кипчак мулла Алимкул, кипчак по происхождению.
Все эти бесконечные мятежи расшатывали и без того не слишком крепкую кокандскую химеру.
* * *
Тем временем, содействуя дальнейшему развитию торговли со Средней Азией, российское правительство отменило пошлину на вывозимые в Бухару товары. После этого наш экспорт, по данным одной лишь Оренбургской таможни, за один год увеличился почти на 377 тысяч рублей. Особенно расширился вывоз металла и текстильных изделий. Казалось, все с азиатской торговлей будет прекрасно и впредь, но внезапно для всех ее рост прекратился, а затем и вообще упал.
Это серьезно взволновало оренбургского генерал-губернатора Безака, ведь явных причин для столь резкого падения торговли не имелось. В Средней Азии не было ни войн, ни особого разбоя, но объемы продаж с каждым месяцем падали. Никто не знал, в чем дело. Купцы пребывали в панике, чиновники пожимали плечами.
– Что ж, придется мне на старости лет стать еще и экономистом, – вздохнул Безак и, нацепив на нос очки с желтыми линзами, придвинул к себе отчетные бумаги и бухгалтерские счеты.
К осени 1861 года Безак разобрался в непростой проблеме и подготовил пространную записку, в которой доказывал: «…главное средоточие нашей торговли со Средней Азией – это самое обширное и населенное Бухарское ханство. Но с 1858 года бухарские рынки в такой степени переполнились русскими и английскими мануфактурными произведениями, что ценность их если не упала ниже, то сделалась равной стоимости тех же произведений на ярмарках в мешхедском базаре, с которого английские изделия идут в Среднюю Азию посредством бухарских и персидских караванов».
Перенасыщение рынков Бухары иностранными товарами Безак объяснял тем, что местные торговцы ранее выгодно сбывали заграничные товары в густонаселенный Кашгар. Хотя маньчжурское правительство Китая, утвердившее сто лет назад свою власть над Кашгаром, закрыло его границы для русских товаров, они все же проникали туда при помощи бухарских купцов.
Провоз среднеазиатскими купцами русских изделий в Кашгар облегчался развитыми торговыми связями между Китаем и Кокандом. Однако после восстания в Кашгаре в 1857 году, которым воспользовались представители местной династии ходжей при поддержке кокандского хана, китайская империя Цин прекратила всякое сношение с Кокандом.
– Именно в этом причина не только затаривания и потери ценности нашей продукции на среднеазиатском рынке, но и огромного упадка там курса нашего рубля! – грамотно разобрался в происходящем Безак. Он советовал для развития русской торговли добиться расширения торговых связей с западными провинциями Китая, «установить вместо кружного торгового пути через Сибирь более короткий – через Оренбургский край и Коканд… и занять удобнейший пункт на этом пути – Ташкент».
– Кашгар – это регулятор среднеазиатской торговли! – утверждал Безак.
В
