Мир! Дружба! Жвачка! Последнее лето детства - Дмитрий Викторович Севастьянов

Надежда высунула мокрую голову из люка.

Федор стоял перед ней с негодующим взглядом.

– Что ты делаешь?

– У нас авария была, – твердо ответила Надежда. – Ясно? И я ее устранила.

Федор навис над люком, встав почти вплотную.

– Перестань меня, пожалуйста, позорить! Ходишь, угрожаешь ни в чем не повинным людям!

– Боже мой, неженка какая! – Жена сдула с лица воду. – Вылезти дай.

– Пожалуйста. – Федор отшагнул в сторону.

Надежда выбралась и отряхнулась. На ней не было сухого места.

– Спасибо.

– Представь себе, неженка. А ты со своим чугунным характером не можешь разобрать, где фантазия, а где – правда. Привыкла общаться со своими дуболомами.

Стоявший в паре метров сантехник принял последнее на свой счет и помрачнел.

Заметив его, Федор резко протянул ему руку.

– Извините. Здравствуйте.

– Здорово! – хмыкнул тот.

Рукопожатие оставило на ладони Федора грязный коричневый след.

Вытерев пальцы платком, уязвленный муж продолжил сокрушаться.

– А тут – тонкая материя! Если Набоков написал «Лолиту», это не значит, что у него что-то было с малолеткой! Истеричка! – Он повернулся к слесарю. Семейные драмы никогда не заслоняли для Федора элементарной вежливости. – Всего доброго!

– Покедова! – Слесарь снова протянул руку.

Чуть скривившись, Федор ответил на рукопожатие и быстро удалился.

Слесарь вздохнул:

– Да… Надежда Санна, распустила ты мужика. Вообще тя не уважает.

– Люк закрой! – пробурчала она.

Зураб расхаживал кругами среди укрытых малиновыми скатертями столиков «Кавказа». В середине дня наплыва посетителей не ожидалось – и мужчину беспокоило совсем другое. Он выдвинул антенну сотового и в очередной раз набрал номер. Из динамика зазвучали гудки. Никто не ответил. Зураб опустился на кожаный диван, пощелкал бензиновой зажигалкой и закурил.

Телефон племянника не отвечал с вечера. Пускай Тимура и можно назвать паршивой овцой, он оставался частью семьи.

А семья должна держаться вместе, вразумлять и оберегать каждую свою частичку.

Зураб подозвал охранника.

– Тимур не отвечает. – Грузинская речь звучала привычно ровно, но выдавала тревогу. – Возьми людей, найди Тимурчика.

Грузный широкоплечий охранник-кавказец кивнул и зашагал к двери.

Зураб окрикнул его:

– Поторопись!

Последние дни выдались особенно напряженными, и Алик в свободное время снимал стресс, изматывая себя в спарринге. Время проходило с пользой.

Врезав несколько раз по кожаным лапам на руках у товарища, Алик заметил Витю на другом конце ангара.

Тот шел по базе весь грязный и явно куда-то спешил.

– Витек! – Алик позвал его, но ответа не получил.

Алик размотал бинты с рук и направился в раздевалку. Вид у сослуживца был помятый, а синяя куртка бурела пятнами земли.

– Витек! А че ты? – Алик оперся на шкафчик. – Я тебе сообщений на пейджер понакидал. Че такой нарядный?

– А? Да я, это… – Витя не то чтобы хорошо продумал легенду, но признаваться в убийстве племянника главного врага не собирался. Не сейчас, во всяком случае. – Иришку на озеро возил. Ну и… короче, мы… в это, в полный контакт вошли. А че?

– Да торгаши на рынке забастовку устроили после погрома. Ты туда съезди, перетри с ними. Скажи, что деньги за аренду в этом месяце брать не будем. Лады? – Алик похлопал Витю по плечу, но тот болезненно вскрикнул.

– Че такое? – переспросил афганец.

– Да шею застудил, – отоврался Витя. Как раз этим плечом он неудачно приложился к кирпичам. – К врачу надо сходить.

– Ну давай, – подбодрил его Алик. – Дело сделаешь – подлечись.

Закончив разговор, он решил вернуться к тренировке. Возле татами его ждал Саня.

– Санчо! – обрадовался афганец. – Вставай на лапы, а то Гена уже не вывозит.

– Здрасьте. – Саня вышел на ковер.

– Че нужно? Кошку бездомную пристроить? – Алик протянул Сане снятые с Гены лапы. – Надевай.

Привычным движением Саня напялил лапы, выставил руки в блок и, тем самым надежно оградившись, сказал:

– Письмо от деда принес. Соскучился по вам. Может, в гости зайдете?

Алик чуть переменился в лице:

– Занят. Твои косяки разгребаю.

Следующий удар в лапу получился жестче. Еле устояв на ногах, Саня решил взять дядю измором. С дедом-то сработало.

– Может, на рыбалку с ним съездите?

– Ненавижу рыбалку, – отмел Алик.

Саня решил идти с козырей.

– Он же старый человек, в любой момент помереть может.

– Мне пофиг. – Алик ударил посильнее, но уже не так прямо.

Саня ожидал многого, но точно не такого равнодушия.

– Как пофиг-то?

Алик промолчал и пробил серией.

На последнем ударе Саня разозлился и врезал Алику по рукам:

– Перестань!

– Закончили упражнение, свободен, – вздохнул афганец и уже было собирался уйти, но лапа прилетела ему в спину.

– Придурок! – крикнул Саня и бросил вторую лапу, снова попал. – Задолбал! Третий год тебе дед письма пишет!

Он толкнул дядю в спину, за что мигом получил удар под дых.

Саня согнулся и рухнул на ковер.

Напоследок Алик обратился к Грише, до сих пор молча наблюдавшего со стороны.

– Не пускать его сюда больше.

Гриша подбежал к корчащемуся на полу парню:

– Сань, ну че, ты как? Живой?

Вовка сидел в штабе и лихорадочно закидывал вещи в рюкзак. Пара футболок, несколько вещиц и то, что успел найти из еды. Ветер играл антеннами. Собирался дождь.

Женя направилась к штабу. В одной руке она держала пеструю тканую сумку, из которой торчал батон и граммов триста колбасы.

В другой руке она несла медведя из тира. Ей казалось, косолапый не хочет сегодня оставаться дома.

При виде Вовки она улыбнулась.

– Вовка, привет.

– Слушай, можешь денег одолжить? – Он так торопился, что напрочь пропустил приветствие. – Потом верну как-нибудь.

Женя заметила темный синяк у него на щеке.

– Эй, кто тебя так?

Вовка огрызнулся:

– Че лезешь? Иди Саньке своему мозги компостируй. – Парень завязал рюкзак и зашагал к выходу.

Женя встревожилась.

– Вов! Ты куда?

– Жопой резать провода.

– Погоди! – Женя подбежала к нему и, чуть промедлив, протянула медвежонка. – Это тебе.

– На фига? – удивился Вовка.

– Талисман. Удачу приносит.

Вовка посмотрел на игрушку. Нечто такое было – не в медведе, но в глазах Жени, что заставляло поверить даже в удачу.

– Ладно. – Он взял талисман и собрался уходить.

Но Женя взяла его за руку.

– Ты бы хоть поел перед дорогой.

– А че у тебя там?

– Смотри. – Женя подвела друга к застеленной рубероидом балке крыши и развернула на ней покрывало.

И чем не скатерть? Продукты из авоськи тотчас перекочевали туда.

– Садись. Короче, вот хлеб и колбаса.

У Вовки загорелись глаза. Да здесь деликатеса граммов триста!

– Ливерная! Я ее