Станислав Рассадин - В стране литературных героев
Паганель Двадцать восемь лет на острове! Это ужасно, мистер Крузо! Примите мое сочувствие!
Робинзон Да, это было ужасно... Но, честно говоря, в чем-то мне и посчастливилось.
Паганель (он изумлен). Вот как? В чем же вы видите свое счастье?
Робинзон Знали бы вы, сэр, чему только я не выучился там, у себя, на острове. А уж то, что я понял там - здесь бы мне это нипочем не понять, проживи я хоть три жизни вместо одной.
Паганель Что же вы такое там поняли?
Робинзон Как вспомню, какой я был глупец, когда отправлялся в свое первое плавание... А все ради чего? Ради этих маленьких золотых кружочков... А чем помогла мне там, на острове, эта куча золота и серебра? С легкостью я отдал бы тогда все это призрачное богатство за простую пенковую трубку!
Паганель Да, но здесь, в цивилизованном мире, я полагаю, ваши сбережения вам пригодились?
Робинзон Не столько мне, сколько моей семье. Они и нарадоваться не могли, когда увидели этот металлический хлам. А когда я попытался объяснить им, что все золото мира ничего не стоит по сравнению с человеческим разумом и парой сильных мужских рук, они решили, что я слегка помешался там, у себя на острове. А мне сдается, что это они все тут сумасшедшие... Поверите ли, сэр, иной раз мне кажется, что именно теперь, возвратившись к себе домой, я только и очутился на самом что ни на есть необитаемом острове...
Гена, Архип Архипович и Паганель исчезают. Робинзон остается один.
Робинзон Пропали... Точь-в-точь как тогда... Давно уже я ни с кем не говорил так откровенно. Да и с кем мне теперь откровенничать, если не с призраками...
Гена, Архип Архипович и Паганель вновь на своем "необитаемом острове", около полуразвалившейся хижины Айртона.
А.А.: Ну как, дорогой Паганель? Что скажете вы об истине, которую Даниэль Дефо выяснил в результате своего эксперимента?
Паганель Что и говорить, Робинзон кое-что понял за годы своего вынужденного одиночества.
А.А.: Не просто понял кое-что. Он сделал настоящее открытие: увидел, что в том мире, где он живет, все понятия, все ценности перевернуты, поставлены с ног на голову.
Паганель И все же слово "истина", мне кажется, здесь неуместно.
А.А.: Почему же?
Паганель Истина - это научный факт. А вы же сами как дважды два доказали мне, что, согласно данным науки, ни один человек не мог бы прожить на необитаемом острове так долго и остаться при этом человеком.
А.А.: Да, это верно. Но Даниэль Дефо поставил свой удивительный эксперимент для того, чтобы выяснить "внутреннюю прочность" не отдельного конкретного человека, а человека вообще. Его интересовала истина о Человеке с большой буквы. Истина, имеющая отношение ко всему человечеству. И он эту истину выяснил: отдельный человек мог сломаться в невыносимо тяжелой схватке с дикой природой. Но человечество эту схватку выдержало. Человечество победило-так же, как победил Робинзон...
Паганель Кое в чем вы меня убедили. И все же я против того, чтобы сравнивать писателя с ученым.
А.А.: Но почему?
Паганель Потому что фантазия писателя не подчиняется никаким законам.
А.А.: И в этом вы ошибаетесь. Художественное творчество тоже имеет свои законы, и они так же незыблемы, как законы научного познания.
Паганель Нет-нет! Тут мы с вами ни за что не сойдемся! Прощайте!
А.А.: Погодите, куда же вы? Разве вы забыли, что мы с вами на острове?
Паганель Вы правы! Опять проклятая рассеянность!.. Что же мне теперь делать? Неужели я вынужден буду до конца своих дней вести эту ужасную жизнь Робинзона?
А.А.: Успокойтесь, этого не произойдет.
Паганель Почему вы в этом так уверены?
А.А.: Потому что это противоречит тем самым законам художественного творчества, о которых я говорил. Здесь, в Стране Литературных Героев, каждый получает лишь то, чего он заслуживает!
Паганель А я?
А.А.: А вы, я полагаю, вполне заслужили право на теплый халат и чашку ароматного горячего шоколада!
Путешествие одиннадцатое
Суд над Томом Сойером
Комната профессора. Архип Архипович извлекает из "телетайпа" какое-то объемистое послание.
А.А.: Ты знаешь, Гена, а нам опять письмо!
Гена: Небось, снова от Бабы-Яги?
А.А.: О нет, на этот раз оно, напротив, от удивительно благовоспитанного человека...
Гена: Это от кого же?
А.А.: На, прочитай сам.
Гена: (читает письмо). "Уважаемые джентльмены! Хочу обратить ваше внимание на мое бедственное положение. Вот уже сколько лет все не нахвалятся моим братом Томом, мол, какой он благородный и добрый, а меня обзывают ябедой, лицемером и пай-мальчиком. А что в этом такого плохого, спрашиваю я вас, джентльмены? Разве это плохо, что и в школе и дома меня всегда ставят в пример? И разве я кому-нибудь доставил столько огорчений, сколько мой брат Том доставил нашей бедной тете Полли? А ведь и она-я-то это знаю - втайне больше любит его, чем меня... Может быть, вы еще не все знаете про Тома. Так вот, знайте. Вчера он у школы целовался с Бекки Тэчер - я сам подглядел. А еще он хочет опять убежать из дому и стать разбойником, и, поверьте мне, он этого добьется. И, несмотря на все это, его считают положительным героем, а меня-отрицательным. Прошу исправить эту неисправность и назначить положительным героем меня. А Тома перевести в отрицательные. С искренним уважением и совершенным почтением ваш покорный слуга Сид Сойер".
Вот кляузник, а?! Да, тут еще приписка: "Забыл сказать. Позавчера Том показал язык учителю воскресной школы Доббинсу. Так что лучше не просто перевести Тома в отрицательные, а вообще выгнать из Страны Литературных Героев..." Архип Архипыч, вы чего молчите? Вы, что ли, не поняли, кто это? Это же Сид, брат самого Тома Сойера!
А.А.: Ну да, он. А что тебя тут удивляет?
Гена: Да нет, то, что он такую кляузу прислал, меня не удивляет. А все-таки-вот подлец какой, а?
А.А.: Так или иначе, а нам с тобой придется прислушаться к его мнению.
Гена: (он крайне возмущен). То есть как? Вы, что ли, с ним согласны?
А.А.: (сохраняя невозмутимость). Этого я не говорил. Но раз уж Сид обратился к нам с просьбой, мы обязаны ее рассмотреть. Как-никак он тоже житель Страны Литературных Героев. Так что придется устраивать суд.
Гена: Какой еще суд? Над кем?
А.А.: Над Томом Сойером.
Гена: (просто задыхается от возмущения). За что?! Что он такого сделал? Да я вам тысячу свидетелей найду - они вам докажут, какой он отличный парень!..
А.А.: Очень хорошо. Приводи. Свидетели нам как раз и понадобятся...
И мы сразу переносимся в зал суда. Он переполнен. Кого тут только нет, но об этом вы узнаете позже. На председательском месте - Архип Архипович. В его руках колокольчик, которым он пытается утихомирить разбушевавшийся зал.
А.А.: (стараясь перекричать шум). Господа! Господа! Призываю вас к порядку!.. (Звонит в колокольчик.) Начинаю слушание дела по доносу... виноват, по заявлению Сида Сойера. Обвиняется Том Сойер в том, что он незаконно носит звание положительного героя...
Сид Сойер (из зала). Давно пора! А то он меня вчера по затылку ударил! А позавчера...
А.А.: Истец Сид Сойер, вас я тоже призываю к порядку!..
Шум в зале ничуть не умолкает.
А.А.: Господа! Я очень рад, что столько литературных героев пришло сюда на слушание дела, но я прошу вас вести себя тише.
Слышен громовой хохот, не оставляющий никакого сомнения в том, кому он принадлежит.
А.А.: Господин Портос! Умерьте ваш знаменитый хохот! Господин д'Артаньян, объясните же вашему другу, как полагается себя вести! Берите пример с господина Молчалина! Видите: он молчит.
Пронзительный мальчишеский свист.
А.А.: Гекльберри Финн! Что это такое? Разве в суде свистят? И прошу вас, не размахивайте вашей дохлой кошкой! Вы же можете задеть ею обвинителя!.. Господин Швейк! Прошу вас как военнослужащего - присмотрите за порядком. И если кто будет шуметь...
Швейк (с полной готовностью). Осмелюсь доложить, ваши последние слова напомнили мне одну историю, которая произошла у нас в Чешских Будейовицах. Дело было тоже в суде. Судили одного каменщика из Дейвиц, по фамилии Ковачек, за то, что он пану Мличке в пиво, извините, плюнул...
А.А.: Господин Швейк, ваша история замечательно интересна, но мы ее выслушаем как-нибудь в другой раз... А сейчас - призываю к порядку!
Он снова звонит в колокольчик, и шум постепенно стихает.
А.А.: Сид Сойер, можете ли вы что-нибудь добавить к вашему заявлению?
Сид (плаксиво). Я же вам говорю! Когда он узнал, что я вам письмо отправил, он меня по затылку стукнул. А позавчера они с Джо Гарпером табак курили.
Том (вскакивает). Еще не то тебе будет, ябеда проклятая! Только выйди отсюда!
Сид Вот видите! Он опять!..
А.А.: Том Сойер, ведите себя спокойнее! Предоставляю слово общественному обвинителю. На эту роль вызвался господин Молчалин.
Молчалин встает и начинает говорить - разумеется, как ему и положено, стихами. Конечно, каждый читатель заметит, что стихи эти, увы, несравненно хуже тех, которыми говорил Молчалин в комедии "Горе от ума". Но что же делать. Ведь в Стране Литературных Героев, к сожалению, живут и здравствуют только персонажи книг. Самих авторов там нет, и невозможно прибегнуть к помощи Грибоедова.
