Опасные волны - Катя Брандис
Финни махнула Крису, который стоял в нескольких метрах от неё, наблюдая за фотосъёмкой:
– Так, готово – теперь потренируемся для фотографий «поцелуй морского льва»!
– Я сейчас, – сказал Крис, снял кое-что из одежды и превратился в морского льва с гладким светлокоричневым мехом. – Можно мне потренироваться с Шари? – вдруг смутившись, попросил он.
– Шари сейчас занята – вместо неё возьмём Эллу, – беспощадно заявила Финни.
Крис занервничал.
– Когда мы уже начнём? – заныла Элла. – Ещё немного – и мой макияж потечёт: в такую жару он плавится быстрее, чем…
– Покончим с этим поскорее, – буркнул Крис, и вскоре я увидел, как морской лев неохотно чмокнул нашу тусовщицу-блондинку в щёку.
– Прекрасно – продолжайте в том же духе! – похвалила Финни, щёлкая затвором фотоаппарата.
– Не, одного раза достаточно – он чавкает во время поцелуев, – пожаловалась Элла.
– К твоему сведению, это был не настоящий поцелуй, – запротестовал Крис, недовольно скрестив ласты.
– А ещё у тебя изо рта страшно воняет рыбой!
Финни, перед фотосессией надо дать ему мятный леденец – а то туристы в обморок попадают!
Крис закатил карие глаза:
– Морские львы не едят мяту. Хочешь, чтобы люди что-нибудь заподозрили? Давайте я буду тренироваться с кем-нибудь другим… С Иззи, например. Иззи, где ты, ты нам нужна!
Иззи поблизости не было. Наверное, в очередной раз заблудилась на территории школы.
Пока Элла и Финни обсуждали, где раздобыть спрей для рта без запаха, а Ральф отлаживал фотопринтер, я, улыбаясь, прошёл дальше к лагуне. Там Шари, Блю и Ной репетировали своё шоу. Прежде чем людям разрешат с ними поплавать, они покажут один из вариантов водного балета, который пользовался таким успехом на родительском дне.
Потом у меня зазвонил телефон, и я, не сводя глаз со своих плавникастых друзей, вытащил его из кармана штанов. Но, увидев номер на дисплее, пришёл в ужас – хотя вообще-то стыдно пугаться, когда тебе звонит собственная мать.
– Привет, Айрис, – как можно беззаботнее сказал я и двинулся в сторону разрушенного лодочного ангара, где мог ненадолго остаться один.
– Как твои дела? Благополучно пережил «Аделину»? – спросила она. Надо же, будто и впрямь за меня переживала, как настоящая мама.
– Да, всё отлично. Когда разбушевался шторм, мы поплыли в открытое море, – ответил я.
На другом конце провода ненадолго повисло молчание.
– Не так уж безопасно, – наконец сказала она. – С кем ты там был – наверное, с той девочкой-дельфином, которая недавно так строго нас отчитала?
– Именно с ней. Но ты ведь не поэтому звонишь?
– Твой отец сказал, что ты спрашивал о брате.
Я вдруг лишился дара речи, а потом выдавил:
– Да.
– Если хочешь, я расскажу тебе о нём, – сказала Айрис Андерсон, моя мать. – Отец, правда, считает, что это лишнее, но тут мы, вопреки обыкновению, разошлись во мнениях.
Моё сердце бешено колотилось. Сейчас я хоть что-то узнаю… Наконец-то.
Тоска и десерт
– Как его зовут? – поспешно спросил я, пока она не успела передумать. – У него есть второе обличье? Если да, то какое?
– Стив. Он тигровая акула, как и ты, только немного постарше. Подожди, я отправлю тебе фото.
Телефон пискнул – и на экране появилось фото. Дрожащим пальцем я ткнул в него, чтобы увеличить. Это была детская фотография – мне было от силы года три – наверное, вскоре после этого я попал к дяде Джонни (который тогда ещё был тётей Дженни). Рядом со мной стоял мальчик на голову выше меня – мы были довольно похожи, только у него кожа была темнее и глаза не голубые, а тёмно-карие. Стив. Мой брат.
Я не мог наглядеться на фотографию. Я так много лет думал, что, кроме Джонни, у меня никого из родных нет.
– Где он живёт? В Майами? – спросил я, вытирая глаза и радуясь, что поблизости нет Эллы и её приятелей. Может, скоро я смогу увидеться со Стивом. Знает ли он о моём существовании? Может, даже скучает по мне?
– Честно говоря, мы не знаем, где он. Он, ещё когда учился в школе, решил жить только в море.
Меня словно оглушили:
– Что?! В море, как зверь?! Но…
– Почему бы и нет? – спросила мать с таким равнодушием, словно мы говорили о новой обстановке моей хижины или о поведении броненосцев во время брачного периода.
Конечно, почему бы и нет. Мой брат – зверь.
– Слушай, мне пора закругляться – у нас сейчас начнётся заседание о втором этапе финансирования, – сказала Айрис Андерсон.
Я механически попрощался с ней.
Бульканье, звук стекающей воды. Минутку… Здесь кто-то есть! Неужели он слышал всё, о чём я говорил с матерью?!
Я отправился посмотреть, кто подслушивал меня в разрушенном лодочном ангаре. Это был простой деревянный сарай – причал под навесом. Ураган выломал боковые стенки, а сквозь крышу теперь было видно солнечное голубое небо.
Оглядевшись, я увидел три красновато-коричневых щупальца толщиной с моё предплечье, которые высунулись из воды, держа разные предметы. А, Люси. С тихим скрежетом она сложила свои находки – две доски и длинный гвоздь – в аккуратную стопку на почти не пострадавшие боковые мостки. Она смотрела на меня своими неземными глазами с прямоугольными зрачками.
– Мегамного работы – убирать здесь под водой, – сказала моя восьмирукая одноклассница. Но вместо того чтобы продолжить уборку, её щупальца робко вытянулись мне навстречу, сменив цвет – теперь они были белёсыми (я недавно узнал, что это цвет покоя и удовлетворённости). Я сел на мостки, свесил ноги в воду и провёл рукой по её белому туловищу, пока она касалась моей кожи присосками. Я знал, что благодаря этому Люси чувствует мой запах и вкус, и не стал ей мешать.
– Ты всё слышала, да? – спросил я её.
– Твоё сердце исполнено тоски, – сказала Люси. – Мне это знакомо. Я так скучаю по Леону.
– Кто такой Леон?
– Один двурукий – мы мегахорошие друзья. Мы вместе работали там, где очень глубоко: искали ценные корки.
– На глубоководной станции, да? – спросил я, вспомнив одно из её замечаний. Наверное, она работала там, добывая морские ископаемые. – А как ты оттуда попала сюда?
– Встретилась кое с кем в море – с одним оборотнем-кальмаром, – ответила Люси. – Когда я ему рассказала, что могу общаться с двуруким мысленно, он сказал, что мы оба морские оборотни и можем превращаться. Но верить в это я не хотела.
Я с интересом слушал:
– Для меня это тоже было потрясением. А что потом?
– Ещё до того на станции «Бентос II» начали твориться неприятные и печальные вещи. Потом всё изменилось – мы больше не ныряли вместе и не играли в прятки. – Люси погрустнела. – Леон отправился наверх, чтобы окончить школу. – Она послала мне мысленный снимок входа в здание, на котором серебряными буквами было написано «Морская школа Сан-Диего». Ага. Значит, там этот загадочный Леон решил получить аттестат. Сан-Диего – это в Калифорнии.
– А ты чем в
