Библиотека кота Мортимера - Ребекка Стед

Он говорил о том, что значила для него библиотека. Знаю, что это маловероятно, но мне казалось, что он смотрит прямо на нас. В тот день я чувствовала себя такой же невидимкой, как миссис Скоггин и мистер Брок. Но, возможно, я просто себя обманывала.

* * *

В уме у меня, как всегда, мучительно боролись две мысли:

1. Наш милый мальчик не мог поджечь библиотеку. Он ни за что бы такого не сделал. Даже если крепко обиделся. Никогда.

2. Библиотеку не мог поджечь никто другой. Пожарные сказали, что в подвале зажгли спичку и поднесли к одной из книг. Но туда не спускался никто, кроме мальчика.

Мне вспомнилось, как он бежал вниз по лестнице в тот роковой вечер: голова опущена, уши полыхают от стыда. Миссис Скоггин обрушила на него лавину замечаний. Он не заменил катушки бумажных полотенец в уборных. Он опять сутулится и не смотрит людям в глаза. И самое ужасное – он по ошибке поставил несколько биографий в секцию художественной литературы. Если книга стоит не на месте, она все равно что потеряна – неужели трудно понять?

Мальчик едва унес от нее ноги.

Я давно уже не позволяла себе вспомнить тот день.

Собрав заметки, я снова положила их в коробку и пошла с ней к большому стенду с подписью: «История нашего города».

На него редко приходят посмотреть.

Все еще погруженная в раздумья, я пошла в гостиную – забрать чашку у миссис Скоггин.

Она сидела в кресле, а чашка стояла рядом на столике, но по-прежнему была полна до краев. Чай, конечно, уже остыл. Мистер Брок тоже спустился в гостиную и теперь сидел на своем любимом диване, а точнее парил над ним.

Я невольно уставилась на них. Неужели оба стали совсем невесомыми? Почему?

Мистер Брок обеими руками прижимал к себе книгу. Я поняла, что так и не принесла ему сыр, а он даже не заметил. Это было на него непохоже.

– Вы не выпили чай, – сказала я миссис Скоггин. – Заварить еще чайник?

Она покачала головой.

– Зря я его отругала, – сказала она. – Хороший был мальчик.

Она прикрыла ладонью бейдж с надписью «Библиотекарь».

Я ничего не сказала. Ясно было, что она говорит не про того парнишку с блокнотом, который только что вышел от нас. Мы обе прекрасно знали, кого она имеет в виду. Нашего милого молчуна. Но что же теперь можно было поделать?

Никогда не забуду тот день, когда миссис Скоггин выдала ему бейдж и официально включила в число сотрудников. Глаза у него светились такой же гордостью, как у меня, когда я пришла работать в библиотеку. С той минуты он ни разу не вышел к читателям без бейджа. Мы все носили их в рабочие часы.

На бейдже миссис Скоггин было написано «Библиотекарь».

На моем было написано «Эл, М. Б.». «М. Б.» означало «младший библиотекарь». Пришлось сократить, потому что миссис Скоггин сказала, что это слишком длинно.

А на бейдже у Эдварда было написано «Стажер».

Эдвард. Наш милый мальчик. Вот как его звали.

Глава 33. Эван

– Папа! – крикнул Эван еще от двери, даже не успев зайти в дом. – Пап!

Встревоженное папино лицо мелькнуло в подвальном окошке у самых ног мальчика.

– Пап! – сказал Эван в окошко. – Я знаю про библиотеку. Я знаю, все думают, что ты… – он не смог заставить себя договорить.

Папино лицо исчезло. Через десять секунд папа выскочил с лестницы. Глаза у него были прищурены, а на щеках горели красные пятна.

– Кто тебе про это сказал?

– Никто мне не говорил, я сам выяснил. – Эван показал отцу книгу про детективные романы. – Все думают, что это ты поджег библиотеку, да? Но я знаю, что надо делать. Кажется, я вычислил преступника!

– Стоп, стоп, стоп, – сказал папа. – А ну, начни сначала.

– Почему ты со мной не поговорил? – спросил Эван и расплакался. Чего никак не ожидал от себя.

У папы сразу обмякли плечи.

– Наверное, я просто не знал, как с тобой говорить про такое, – сказал он. – Пойдем посидим на камне.

Он взял сына за руку и повел на задний двор, к большому камню, который бабушка Эвана когда-то называла «камнем истины».

Камень был еще теплым от солнца.

– Я совсем не хотел тебя обидеть, Эван, – начал папа. – Я не поджигал библиотеку, но многие до сих пор думают, что это я. Я был там в тот вечер. И меня допрашивали полицейские несколько раз. Не люблю об этом вспоминать. Наверное, я надеялся, что ты ничего про это не услышишь. Глупо, конечно. – Он слегка улыбнулся. – Прости. Я должен был сам тебе все рассказать.

Эван молча ждал. Первое правило для сидящих на камне истины было такое: «не врать». Второе – «не перебивать».

Но у отца, похоже, кончились слова. Тогда Эван сказал:

– В газете написано, что пожар начался в подвальном помещении. Кто-то зажег спичку и поднес к книге.

Папа замотал головой.

– Я такого ни за что бы не сделал. Никогда. Но, кроме меня, там никого не было.

– Ты это точно знаешь? Что больше никого не было?

Папа кивнул.

– Да. Но я не зажигал никаких спичек. Я же говорю, меня допрашивали. И об этом узнали в городе, – он надолго замолчал.

– В статье сказано, что в подвале работал стажер, – уточнил Эван. – Это ты был стажером?

– Да. Когда мама умерла… В библиотеке мне становилось легче. Там было так спокойно – как будто со мной не может случиться ничего плохого. Потом мне исполнилось четырнадцать, и заведующая библиотекой спросила, не хочу ли я подрабатывать у них после уроков. Я просто поверить не мог: получать деньги за то, чтобы ходить в библиотеку? Конечно, я согласился. Заведующую звали Милдред Скоггин. Она была очень хорошая женщина, но строгая. Всегда на кого-то покрикивала – на меня или на свою помощницу.

Так вот, однажды она меня за что-то отругала и отправила в подвал сортировать книги, которые сдали в тот день. Я должен был проставить отметки в карточках, сложить книги на тележку, а потом вернуть их на нужные полки.

Конечно, неприятно было, что на меня кричат при всех. Но я же говорю: миссис Скоггин была нашей начальницей и всегда так делала. А полицейские к этому прицепились. Все время спрашивали, сильно ли я обиделся. А я им твердил: нет, она всегда была такая. Эл – это ее помощница – говорила, что миссис Скоггин раздает Замечания и Напоминания. Мы часто про это шутили. Так что все было как обычно. Как в любой другой день.

– Только это был не любой другой день, – сказал Эван.

– Нет. Это был день, когда библиотека сгорела дотла.

– А она… она погибла? Миссис Скоггин.

Папа на секунду замялся, но все же ответил:

– Да. Милдред Скоггин умерла от удушья. Из-за дыма.

– А ты выбрался.

Папа кивнул.

– Эл меня спасла. Вытащила на улицу через подвальную дверь. Но многие до сих пор думают, что я поджигатель.

Эвана захлестнула злость.

– А зачем ты позволил им так думать?

У папы стало грустное лицо.

– Я им ничего не «позволял». Я все время говорил, что ни в чем не виноват. Но как я мог это доказать, если сам не знал, что случилось по правде? И до сих пор не знаю.

– Я тебе верю, пап. Я знаю, что ты ничего не поджигал. Точно знаю. – Эван утер слезы бессильной злости. Пожалуй, самые горькие слезы на свете.

Папа крепко обнял его, и они немножко посидели, прижавшись друг к другу. В голове у Эвана стучало: «Это Х. Г. Хиггинс. Он был там в тот день».

Книга, старый снимок, ключи, домик на дереве – все указывало на Хиггинса.

– Пап. У меня есть