Елена Ланецкая - Одолень-трава
- Послушай-ка, может, ты объяснишь, куда мы сейчас направляемся? Мы думали, ты ничего не объясняешь, потому что уверен в себе и знаешь дорогу... Ты же, как оглашенный, мчишься куда-то с самой зорьки, да еще и покрикиваешь на нас... Скучун, все мы знаем, что путь наш - не пустая прогулка, а очень опасное дело, и все же идем. И никто из нас, как видишь, не хочет оставить эту затею. А ты, друг мой, коли взял на себя роль вожака, так будь добр, перестань истерить и посвяти нас в свои намерения...
Скучун, не дослушав, бросился на грудь Старому Урчу и зарылся мордочкой в его теплую шерсть.
- Урченька, дорогой, и все вы, мои хорошие, вы простите меня! Я просто сам не свой от страха, что мы опоздаем в Вещий Лес. Вы подумайте, ведь если мы не спасем Дух Леса, то погибнет и Москва! А ведь "Радость мира" предупредила в записке, что это город грядущей Красоты, значит, именно там суждено преобразиться Личинке! Я только что понял это... Ох, Москва твоя, Ксюн! Я уже так полюбил ее... Ты подумай, как страшно, если она исчезнет. Ну, может быть, не исчезнет совсем, но разрушится до основания, потеряет свой облик, свой неповторимый дух... А этот жуткий Совет Четырех, который появился на Земле, чтобы разрушить Москву, где эти четверо? Может, уже совершили что-то непоправимое? Главное, как распознать их? Ведь "Радость мира" сообщила в послании, что воплотились они в новом, земном обличье и ничем не отличаются от обычных людей... От этих мыслей мне прямо нехорошо делается, просто с ума схожу, вы уж не обращайте внимания, ладно?
Бормоча все это скороговоркой, Скучун сотрясался от слез на груди Старого Урча, и шерсть старика, высохшая было во время плавания, промокла опять. А Ксюн бросилась к Скучуну, и они принялись плакать вместе, дуэтом, от переизбытка чувств к ним присоединилась Кутора... Эффект получился потрясающий: рев этого слезоточивого трио так напугал прибрежных птиц, что они, не сговариваясь, разом снялись со своих мест и скрылись в окрестных лугах...
Тут лодка ткнулась носом в камышовые заросли: наконец-то переправились!
Наши путники выбрались на берег, немного успокоились и вскоре все пятеро уже шли в высокой луговой траве, которая буквально на глазах наливалась соками и распрямлялась под лучами Солнца, начинавшего потихонечку припекать.
- Не знаю, можно ли простить мне эту выходку в лодке... - переживал Скучун. Сам себе я этого простить не могу. И откуда такое взялось, вы же знаете - нет во мне этой фанаберии - тоже мне, предводитель нашелся... Ах, несчастная я зеленка!..
- Ну, полно, дружок, перестань, - успокаивал его Урч, - всякое бывает...
- Я не знаю, куда мы идем, - продолжал Скучун уже намного спокойнее, - просто надо идти и все - и вот это я знаю точно! - Он обернулся на ходу, заглянув в глаза своим спутникам, поспевавшим следом. - Когда на рассвете я увидел с обрыва эту пойму, то подумал "Вот оно!", совершенно не понимая, что именно и какое такое ОНО... Всей душой меня потянуло сюда, а душа, наверное, лучше нашего понимает, куда идти... И я думаю - мы на верном пути, потому что...
- Ой, что это там, за нами?! Обернитесь скорей! - вдруг закричала Ксюн не своим голосом.
Они остановились как вкопанные и, оглянувшись, увидели, что сзади, с реки, их настигает зловещая Тень с косматыми, разорванными краями...
Глава X
- Боже, какое страшилище! - ахнула Ксюн, прижав руки к груди. - Она летит за нами. Ой, мамочки, я боюсь!
- Стойте-ка, стойте... - прошептал Старый Урч. - Почему ты подумала, Ксюшечка, что ЭТО летит за нами? Ох, похоже, ты права...
Тень поминутно изменялась. Невозможно было объяснить, что так пугало в ней, она не похожа была ни на одно знакомое живое существо или явление природы, просто глядя на нее все испытывали какой-то дикий, животный ужас и теряли рассудок...
- Бежим к лесу, скорее к лесу! - крикнул Скучун осипшим голосом и кинулся сквозь изумрудную зелень к перелеску, который виднелся впереди, на дальнем краю речной поймы. Между тем Тень приближалась, и промежуток между нею и нашими героями все сокращался.
- Не потеряйте венки! - закричала Ксюн. - Это наша защита!
Белые лилии, заботливо уложенные бабушкой в венки у каждого на головке, подскакивали на бегу и то и дело норовили слететь на землю.
Все пятеро бежали что есть сил, уже не замечая ни боли под ложечкой, ни рвущегося наружу сердца, ничего вокруг: они почему-то были уверены, что если обернутся еще раз - все будет кончено!
****
Душа Радости в тот час пребывала в безвременье вечной Вселенной и, свершая там свой неведомый никому путь, вдруг почувствовала острую, точно сердечную боль, тоску и тревогу: она ощутила сигналы бедствия, которые плененная силами Тьмы Москва посылала в космическую беспредельность.
"Это призыв о помощи! Нельзя оставлять мой город на произвол судьбы в такое страшное время, ведь там куражатся силы Зла!" - В мгновение ока Душа Радости очутилась над Москвой, склонилась над нею, и невидимым, чудесным покровом опустилась на золотые московские купола, колокольни и острые шпили высоток.
- Здравствуй, моя родная, ты звала меня? - обратилась к Москве душа великой Книги, стараясь утешить, придать ей силы. Но от ужаса перед мраком разрухи Москва потеряла дар речи.
- Ты печалишься, что никак не можешь помочь тем, кто спешит защитить тебя? Не можешь вмешаться, заслонить от беды? Не тужи, моя светлая, все идет на Земле своим чередом. Тебе больно и страшно, я знаю. Силы Зла ополчились на твою Красоту, и уже воплощенную, и грядущую! Но ведь малютки-то наши идут... Они спешат к тебе на помощь, вижу, как Тень догоняет их; настоящий облик ее так ужасен, что тот, кто хоть на секунду увидит его - падает замертво! Под обличьем Тени скрывается один из властителей Тьмы - не хочу даже произносить его имя вслух... Потому и воплотился он в облике Тени, чтобы при виде его не вымерло все на Земле, ведь он жаждет властвовать над живым... Но не бойся, сейчас наши маленькие друзья вне опасности: у них есть защита от силы Зла одолень-трава. И пока венки остаются на их головках, соединяя незримо с той, что неустанно молится о них, - Тень бессильна!
Ты ведь знаешь - хаос и суета, когда и не разобрать, где добро, а где зло это цель мерзкой Тени, ее мир, ее власть... Но ведь милые наши идут! И цветы вот нашли, и магический ключ-первоцвет получили. Путь у них тайный... Ты-то знаешь, что ищут они не один лишь Дух Леса - они ищут себя.
Ах, Москва моя, нет мне преград во Вселенной! Для меня одинаково открыты и тайны сокровенных миров, и самый крошечный закуток где-нибудь на Пречистенке, и помыслы каждого из живущих, будь то человек или птица... Но есть и для меня неподвластное! Я, душа великой Книги, сама Премудрость, никогда не смогу прожить за кого-то его жизнь на Земле, сделать его работу, пройти его путь, испытать все желанья, надежды и радости, которые так много значат для земных существ... Все это только в их власти! И знай: оттого, что кто-то из этих слабейших существ изберет самый главный путь - путь Красоты, в один несказанный час рассеется сила Тени...
Поверь мне, родная, у каждого из нас есть свое предназначенье!
И разгадать его - в этом-то все и дело! У тебя, мой возлюбленный город, оно удивительное и светлое. Ты - Душа земного царства, сокровенная, спящая до поры Душа! А разгадывать душу свою и понять, какова она на самом деле, невозможно без тех, кто приходит сюда, чтобы пройти свой короткий земной путь на твоей земле, вместе с тобою...
Они идут, наши милые земные помощники, чтобы ты, Москва, стала городом Света, а Личинка явила миру свою высшую Красоту!
Москва, дорогая, гордый мой город, твой звездный час впереди! Чтобы сбылось пророчество древних мудрецов и судьба твоя свершилась, должна ты преодолеть силы Зла, стремящиеся помешать этому. А для того я открою сейчас два слова, которые помогут тебе.
Эти слова - "ДА БУДЕТ!"
Их сокровенный смысл прояснит Саламандра. И пусть она передаст их вдогонку нашим друзьям... А теперь мне пора. Добрый мой, златоглавый город, я всегда с тобой. Знай, что если я - твоя Радость, то мы - моя!
С этими словами Премудрость покинула пределы Москвы, и та, как-то сразу осиротевшая, изо всех сил старалась преодолеть свою боль и страх.
****
А наши герои едва-едва добежали до опушки леса и, задыхаясь, ничего уж не видя и не слыша, попадали в тень молодых березок. Встававший за лугом лесок был весь переполнен светом. Шаловливые солнечные блики сразу кинулись заигрывать с беглецами, нежданно-негаданно прервавшими их полную забав тишину.
Чудовище чуть было не настигло беглецов, но, пролетев прямо над их головами, почему-то не тронуло их и, описав дугу над березками, вернулось обратно к реке.
- Я... - Скучун судорожно закашлялся. Он, как и все, никак не мог отдышаться. - Я вспомнил легенду!
- Какую... еще... легенду? - Ксюн, упавшая навзничь на пригорок, безучастно наблюдала, как по травинке ползет сверкающая ярко-зеленая жужелица.
- Главного-то я вам не успел рассказать. - Скучун наконец отдышался и сидел, прислонясь к пестрому стволу березки. - На рассвете, когда я выбрался из сторожки, мне явилась сама Дева-птица. Она дала мне вот это. - Он вынул желтый измятый цветочек из своего ушка, куда спрятал его еще там, у дуба, решив, что лучшего тайника не найти... - И еще сказала, что Вещий Лес открывается только тому, кто сумеет хранить молчание - слова отпугивают его... Ах, я несчастный! Болтаю как последний дурак, тащу вас невесть куда, а про этот завет забыл! Ну конечно!
