Энид Блайтон - Тайна цыганского табора
- Уверен, обсуждают вчерашний самолет, - сказал Дик. - И наверняка они и организовали тот световой сигнал, как ориентир для самолета. И почему он не приземлился?
Они двигались, стараясь держаться под прикрытием кустов можжевельника, обходя табор стороной. В принципе они не опасались быть замеченными. Повезло, что собаки, сидевшие подле мужчин, их не учуяли. Так что оба мальчика благополучно приближались к тому месту, где, по их предположению, мог находиться источник света - за табором и левее.
- Что-то ничего необычного я здесь не замечаю, - сказал наконец Джулиан, останавливаясь и осматриваясь вокруг. -Я ожидал увидеть выжженное пятно или еще что-нибудь подобное...
- А ну постой! Что это там за яма? - сказал Дик, указывая на углубление в земле. - Вроде нашего песчаного карьера, только гораздо меньше. Да яма просто! В ней могли жечь костер.
Они подошли к яме, которая заросла кустарником куда гуще, чем карьер. Сразу стало ясно, что рыли ее недавно. На дне ямы находилось нечто непонятное. Что это такое?
Мальчики спустились в яму и подошли к ее середине. Перед ними находился некий предмет, словно указывающий на небо.
- Это какая-то мощная лампа, - сказал Дик. - Такие на аэродромах устанавливают, как маяки для самолетов. Здесь она выглядит просто неуместной. И откуда ее взяли цыгане? Зачем сигналы самолету, который не приземляется? Он как будто хотел приземлиться - летал кругами так низко.
- А цыгане ему как бы давали знать, что здесь приземляться небезопасно, - предположил Джулиан. - Или что-то хотели передать пилоту, но еще не были готовы.
- М-да... загадка, - сказал Дик. - Пока представления не имею, что все это значит. Что-то явно затевается. Давай еще посмотрим вокруг.
Однако больше они ничего не обнаружили, кроме следов, ведущих к лампе. Когда они их осматривали, раздался громкий возглас. Ребята резко обернулись и увидели фигуру цыгана, стоявшего на краю ямы.
- Вы что тут делаете?! - заорал он.
К нему присоединилось еще несколько человек угрожающего вида. Ребята вылезли из ямы. Джулиан решил говорить все честно.
- Мы на пустоши на пару ночей лагерь себе устроили. ночью проснулись от того, что самолет гудел. Он летал т кругами. Мы увидели какой-то странный свет, ну и пришли вот посмотреть, что это такое. Вы-то сами слышали самолет?
- Может, да, а может, и нет, - ответил ближайший к ним цыган. Он оказался отцом Шмыгалки. - Ну и что тут такого? Самолеты летают над пустошью каждый день.
- А мы нашли тут мощную лампу. - Дик указал на фонарь. - Вам что-нибудь известно об этом?
- Ничего не знаем, - сказал цыган. - Какая лампа?
- Насколько мы понимаем, смотреть не возбраняется, - сказал Джулиан. Пожалуйста, посмотрите сами, если вам ничего не известно об этом. Хотя трудно поверить, что никто из вас не видел света, который исходил отсюда минувшей ночью. Лампа хорошо укрыта, надо сказать.
- Ничего мы ни о каких лампах не знаем, - сказал старый седой цыган. Мы здесь обычно табор устраиваем и в чьи дела не вмешиваемся, если только в наши дела не лезут. А кто так делает, того мы заставляем пожалеть этом.
Ребята тотчас вспомнили старую историю с исчезновением Бартлов и почувствовали себя очень неуютно.
- Ну хорошо, мы уходим, - сказал Джулиан. - Мы тут всего пару раз еще переночуем, как я сказал. Больше близко вам не подойдем, раз вы возражаете.
Он вдруг увидел Шмыгалку, который появился из-за спин взрослых с собачкой Лиз. Собачка поднялась на задние лапы и прошлась возле них. Шмыгалка потянул отца за рукав.
- Папа! Они хорошие, - сказал он. - Ты же знаешь, как они вылечили Клипа. Они хорошие.
В ответ он получил сильную затрещину, сбившую его с ног. Шмыгалка кубарем покатился по земле. Лиз подбежала нему и начала лизать ему лицо.
- Вы что делаете?! - воскликнул Джулиан потрясенно. - Не трогайте мальчика! Разве можно так бить ребенка?!
Шмыгалка между тем взвыл от боли так громко, что из табора немедленно прибежали женщины. Одна из них принялась орать на отца Шмыгалки. Завязалась общая перебранка между мужчинами и женщинами. Одна женщина подняла Шмыгалку за шкирку и несколько раз шлепнула по голове мокрым бельем.
- Пошли, - сказал Джулиан. - Самое время смыться. До чего же неприятная публика! Один только Шмыгалка славный пацан. Бедняга нам только добро делал.
Оба мальчика быстро удалились. Они были рады поскорей убраться от этих мужчин с их собаками, но в то же время были еще более озадачены веем увиденным. Цыгане сказали, что не ведают ни о какой лампе, хотя наверняка были в курсе деда. Никто, кроме них, не мог зажечь ее минувшей ночью.
Вернувшись в карьер, мальчики поведали обо всем девочкам.
- Давайте-ка уйдем обратно, к нашим конюшням, - предложила Энн. -Здесь что-то подозрительное происходит. Как бы нам не влипнуть в какую-нибудь неприятную историю.
- Еще одну ночь все-таки переночуем, - решил Джулиан. - Хочется посмотреть - не прилетит ли этот самолет опять. Цыгане не знают точного места, где мы расположились. Шмыгалка знает, но я уверен - он нас не выдаст. Хороший он мальчишка. Отважился перед отцом за нас заступиться.
- Ну и все! Остаемся! - заявила Джордж решительно. - Для Тимми сейчас тащиться обратно было бы тяжеловато. Я вроде бы всю колючку вытащила из его лапы, но он все равно наступать на нее не может.
- А я смотрю, он и на трех ногах неплохо управляется, - заметил Дик, наблюдая за тем, как Тимми прыгает по карьеру, вынюхивая все тех же кроликов.
- Кстати, он произвел здесь огромные раскопки, - сказал Джулиан, окидывая взглядом большие груды песка под разрытыми норами. - Прямо в помощники Бартлам сгодился бы, когда они тут песок добывали. Бедный Тим, из-за поврежденной лапы ты больше не можешь откапывать своих кроликов, верно?
Тимми тотчас прискакал к нему на своих трех ногах. Ему нравилось, что он оказался в центре внимания я забот. Заноза пришлась в чем-то даже кстати.
День для всех протекал в ленивом бездействии. Было слишком жарко, чтобы суетиться. Ребята сходили к роднику и посидели вокруг него, опустив ступни в холодную веду. - это было приятно. Потом еще раз осмотрели паровоз, лежавший на боку в песке.
Дик принялся убирать песок с площадки машиниста, остальные взялись помогать. Отрыли рукоятки управления локомотивом, подергали их, но те, разумеется, с места не сдвинулись.
- А ну-ка посмотрим, где тут труба, - сказал Дик, обходя кусты. - Тут столько колючек, что я весь исцарапан. Тимми вон сообразил, больше близко к кустам не подходит.
Чтобы разглядеть паровозную трубу, им пришлось убрать несколько веток.
- Слушайте, братцы! - воскликнула Джордж. -А ведь у него труба, как у самых первых паровозиков в мире!
- Да, и песком забита, - сказал Дик, выгребая песок из трубы. Вскоре он уже заглядывал в темную пустоту. Даже не верится, что отсюда когда-то валил дым. Бедная машина - столько лет провалялась здесь всеми забытая. И никто ее не спас.
- Сам помнишь, что сказал нам кузнец, - заметила Джордж. - Сестренка Бартлов и слышать ничего не хотела об этой узкоколейке, о поезде и о песчаном карьере. А такую штуку в одиночку никому не поднять. - Я бы не удивилась, если бы мы оказались первыми людьми на свете, кто знает местонахождение этой старинной машины, - сказала Энн. - Так заросла, что ее только случайно можно заметить.
- А я почему-то вдруг дико проголодался! - объявил Дик, прекратив расчистку локомотива от песка. - Может, поедим?
- У нас еды еще на день-два, - сказала Энн. - Потом придется что-то соображать или идти на конюшни.
- Я в любом случае должен провести здесь хотя бы одну ночь, - сказал Джулиан. - Хочу посмотреть, вернется аэроплан.
- Правильно, - согласилась Джордж. - На сей раз все будем следить. Это же так любопытно. Ладно, пошли чего-нибудь перекусим. А ты как считаешь, Тимми? Он был, разумеется, согласен. Помчался впереди всех, ухитряясь прыгать на трех ногах, хотя боль в лапе совсем прошла. Хитрец.
ТРЕВОЖНАЯ НОЧЬ
В тот день ни один цыган не появился вблизи них, даже Шмыгалка. Вечер выдался чудесный, как, впрочем, и минувший день, - такой же теплый.
- Что-то необычайное! - сказал Дик, глядя в небо. - Такая погода в апреле! Скоро - того гляди - колокольчики появятся, если будет так же тепло.
Они лежали на песке на дне карьера и смотрели на первые звезды. Ярче всех сияла Венера. Тим завозился на песке, и Джордж сказала:
- Лапа у него в норме, хотя я вижу - он то и дело ее поджимает.
- Только когда ему хочется, чтобы ты его пожалела, - заметил Дик. - Он как ребенок - любит, чтобы с ним цацкались.
Некоторое время они болтали, потом Энн зевнула и сказала:
- Я понимаю, что еще рано, но пойду, пожалуй, спать.
Вскоре они направились один за другим к роднику умываться. Полотенце оказалось одно на всех, но никто не возражал. Потом улеглись спать на своих песчаных ложах. Песок был хорошо прогрет, и раскладывать резиновые листы нужды не было. Никакой сырости в карьере не было после солнечного жара.
