Летающий дом - Джеральд Даррелл
В этот момент показался сокол. Он летел низко над землёй и явно нацелился на город луговых собачек.
«Горожане» немедленно затявкали, все разом, поднялся страшный шум, который моментально стих, когда собачки нырнули в норы. На поверхности земли ни одной не осталось.
– Всё, – сказал Ланцелот. – Теперь они не скоро появятся. Пойдёмте поговорим с бизонами.
До стада шли почти час. Клубящаяся пыль ужасно мешала: ничего не видно, дышать трудно и глаза слезятся.
Эмма закашлялась.
– Почти как песчаная буря в пустыне, – простонала она.
Но постепенно пыль осела, и вдали показалось стадо. Словно гигантский шерстяной ковёр разложили по зелёной прерии. Подойдя ближе, ребята услышали равномерное чавканье сотен пасущихся бизонов. Предводителем был у них крупный самец, покрытый густой, волнистой шерстью. У него была такая солидная борода, что даже Ланцелотова не шла с ней ни в какое в сравнение.
– Надо же, – сонно проговорил он. – Любопытно, что вам от нас нужно?
– Мы ищем нашего двоюродного дедушку Персиваля, – объяснил Конрад. – Он потерялся.
– Мы разыскиваем его по всему земному шару. Были в Африке, Австралии и даже на Северном полюсе, – добавила Эмма.
– Белая медведица говорила, что Персиваль поехал изучать бизонов. Вы его видели? – спросил Ланцелот.
– Да, конечно. Он пробыл с нами около недели. Но к сожалению, месяцев девять назад уехал. Он собирался в Амазонию исследовать обезьян-ревунов.
Ланцелот застонал:
– О нет! Если так будет продолжаться, мы его никогда не найдём!
– Что он здесь делал? – спросил Айван.
– Писал историю о бизонах и хотел узнать, что и как было, – ответил Бизон.
– А нам не расскажете? – Эмма достала дневник.
– Расскажу, но должен предупредить, что это крайне печальная история. Хотя и со счастливым концом.
Ребята и Ланцелот уселись слушать.
– Когда-то, – начал Бизон, – здесь было столько бизонов, что прерии казались коричневыми. Больше десяти миллионов особей! Встречались невероятно огромные стада. Вам пришлось бы два дня ждать, просто чтобы такое стадо прошло мимо! Мы проложили тропы, которые потом стали дорогами для людей. А сейчас нас осталось всего пять тысяч.
В его больших карих глазах набухли слёзы и покатились по щекам, исчезая в бороде. Эмма вынула носовой платок и промокнула морду Бизону.
– Всего пять тысяч! – ахнул Конрад. – Как это случилось?
Бизон оглядел их, помолчал… Потом ответил:
– Люди. Этим всё сказано. Наша история как раз о том, что могут натворить люди. – Он вздохнул. – В начале на нас охотились индейцы, но их было немного, и большого урона они не нанесли. По крайней мере, индейцы нас ценили. Из наших шкур шили одежду, делали жилища. Мясо ели, а из рогов чего только не мастерили, даже иголки. Ни один волосок бизона не пропадал даром.
Когда чувствуешь себя полезным, быть убитым не так страшно, но потом пришли белые люди, и всё изменилось. Она начали строить железные дороги с одного края Америки до другого. И привезли с собой ружья. По крайней мере, стрел индейцев можно было избежать, но разве скроешься от пуль?
Когда начали ходить поезда, белые стали устраивать охоту, не выходя из вагонов. Просто стреляли из окон и самое ужасное – даже не забирали тела. Оставляли их гнить. И им не нужны были ни мясо, ни шкуры.
Бизон всхлипнул, по щеке скатилась ещё одна слеза. Эмма снова достала платок.
– Чудовищно! – сказала она гневно. – Просто чудовищно!
– Я где-то читал, что запах гниющего мяса вскоре стал так силён, что приходилось держать окна вагонов закрытыми, – добавил Ланцелот. – Кошмар какой-то.
– В конце концов нас осталось всего сто пятьдесят особей, – продолжал Бизон. – К счастью, нашлись люди, которые сообразили, что, если ничего не предпринять, мы исчезнем с лица земли. Для нас специально отвели часть территории и охраняли от двуногих. Сейчас нас стало больше, но поголовье растёт медленно, так что ещё вопрос, выживем мы или нет.
– Ну и история, – сказал Айван.
– Аж мороз по коже, – кивнул Конрад.
– Неудивительно, что вы плачете, бедные вы, бедные, – сказала Эмма. – Простите, что заставили вас об этом вспоминать.
– Я просто чувствительный старый дурак, – вздохнул Бизон.
– Ничего подобного! – пылко возразила Эмма, снова утирая ему слёзы. – Если бы с моими предками так обошлись, я бы рыдала в три ручья.
– Ну, времена изменились, стало лучше, – сказал Бизон. – Нас охраняют, и людям запрещено на нас охотиться. – Бизон поднял голову и гордо огляделся. – Когда мы бежим, прерия всё так же дрожит и гудит под нашими ногами. – Он хмыкнул и ударил копытом в землю, взметнув облако пыли.
– Вы позволите отрезать маленький завиток от вашей бороды в память о нашей встрече? – спросила Эмма, вынимая из кармана ножницы.
– Конечно, режьте на здоровье.
Эмма отрезала длинный коричневый локон и поместила между страницами дневника.
– Нам пора лететь дальше, искать моего брата-недотёпу, – сказал Ланцелот Бизону. – Впереди долгий путь через Мексику к Южной Америке. – И кивнул детям: – Возвращаемся на «Белладонну».
Они попрощались с бизонами и оставили стадо пастись дальше.
– До чего грустная история, – пробормотал Конрад на обратном пути.
– В прошлом люди допустили массу ошибок, – согласился Ланцелот, – но сейчас многие стараются исправить эти ошибки.
– Мы многое узнали за время путешествия. – Конрад был серьёзен. – Эти знания нам пригодятся, чтобы защищать диких животных.
– А мы их обязательно будем защищать! – закивали Айван и Эмма.
Глава седьмая
В опасности
Айван первым заметил опасность, потому что стоял на веранде и любовался видами, а остальные были внизу. Ланцелот пёк хлеб, Конрад кормил пауков, а Эмма трудилась над разделом о бизонах в дневнике. И тут они услышали испуганный крик Айвана:
– Ланцелот! Ланцелот! Быстрей сюда! Тут какая-то огромная… не знаю что… движется прямо нас!
Все бросились на веранду и увидели поистине страшное зрелище.
Примерно в километре от них извивался и покачивался, как пляшущая змея, огромный столб земли – двести или триста метров высотой. Вращаясь, он направлялся в их сторону, по пути с корнем выдирал деревья и кусты, срывал крыши с амбаров и домов и засасывал добычу в своё нутро.
– Силы небесные! – воскликнул Ланцелот. – Это смерч, или торнадо. Если он нас зацепит, нам конец.
С этими словами он ринулся в рубку и
