Удивительные сказания Дивнозёрья - Алан Григорьев
– А ты уверена, что мы вообще всё ещё дружим?
Вот так, слово за слово, – и пробежала между ними чёрная тень, будто холодной водой за шиворот плеснули. Видимо, правду говорят: речные мавки озёрным не товарищи – слишком уж они разные. Эти речные вечно носы задирают! Раньше-то Марфа думала, что сестрица Майя не из таких, но нет – все они одинаковые. Хорошо хоть подруженька Глаша из своих, озёрных. Может, потому и живут они душа в душу?
– Мы с Лушенькой пока у тебя побудем, ты же не против? – Глафира наводила порядок, раскладывая разные виды водорослей по пузырькам и баночкам. – Моё озерцо почистить решили. Скоро чистой воды напустят, рыбок разноцветных… Будем опять друг к другу в гости плавать.
– Конечно, живите, сколько надо. – Марфа только обрадовалась хорошей компании. – Хочешь, новую комнату для вас пристроим?
– Ой, да ладно, – смущённо отмахнулась Глафира. – Мы уж как-нибудь. В тесноте, да не в обиде!
Марфа даже не поняла, в какой момент всё резко переменилось и она стала чужой в собственном доме.
– Опять в облаках витаешь? – пилила её Глафира. – Вот пошла бы лучше приготовила что-нибудь! Или мы тут тебе прислуживать должны?
Стоило Марфе уединиться на бережку, чтобы поиграть на своих «барабанах», как она тут же получала упрёки в легкомыслии и безответственности. А проклятые мальчишки снова повадились мусорить, и это, как оказалось, тоже была Марфина вина.
– В своём собственном озере не можешь порядок навести! Мавка с изъяном – вот ты кто! – От прежней душки Глашеньки не осталось и следа. – Правду говорят: если в тебя однажды проникла болотная гниль, ты так навеки с гнильцой и останешься!
«Это пройдёт, – думала Марфа. – Просто у Глафиры тяжёлые дни, надо потерпеть. Она ведь хорошая и так много мне помогала. К тому же я и правда часто бездельничаю…»
Однажды её не пустили домой. Глафира просто захлопнула дверь перед носом у Марфы, бросив напоследок:
– Уходи, дармоедка! Теперь это наше озеро. Ты его бросила, а мы себе присмотрели – чего ж добру пустовать? Уже заселяться хотели, вещички начали переплавлять – и тут ты! Уж лучше бы тебе никогда не возвращаться из Мокшиных топей!
Рыдая и размазывая слёзы по лицу, Марфа поплелась к Майе жаловаться. Та, заахав, обняла свою глупую сестрицу и ни словечка поперёк не сказала, хотя на языке наверняка крутилось едкое: «Я же предупреждала!»
– Что мне делать?! – хлюпала носом Марфа. – Как я буду без родного озерца? У меня уже перепонки между пальцев сохнут. А в реке жить не смогу, хоть убейте. Слишком уж холодная вода.
– Значит, пойдём к Водяному царю и будем требовать справедливого суда! – Майя стукнула кулаком по коряге, из-под которой распрыгались в стороны возмущённые лягухи.
Идея была хороша, вот только ничего у них не вышло. Водяной, оглаживая седую бороду, выслушал и Марфу, и Глафиру, а потом зычным голосом огласил свою волю:
– Кто об озере заботился, обихаживал его и лелеял, тому и владеть им по праву! Не обессудь, Марфуша, но оно более не твоё и отныне будет зваться Глашкино озерцо. Потому что нечего было бросать нас и на болота убегать! Так-то.
Майя, конечно, стала возмущаться, но её никто не послушал. А Марфа совсем сникла, даже её рыжие волосы снова потускнели, будто их присыпало пылью.
– Что ж, видно, такова моя расплата за былые ошибки… – вздохнула она. – На болота я не вернусь, но и здесь мне тоже не рады. Пришла пора подумать, куда дальше подаваться. Мечтала я о собственном пути: вот жизнь мне выбора и не оставила. Стало быть, я уйду – не поминайте лихом.
Но верная Майя приложила палец к губам:
– Ш-ш-ш, ты брось горячку-то пороть! Клянусь, сестрица, я этого так не оставлю!
Признаться, Марфа была рада словам утешения, хотя и знала: всё без толку. Везение не может длиться вечно: хватит с неё и того, что чудом спаслась, сбежала с постылых болот и жива осталась. А дальше сама как-нибудь справится. Уж лучше надеяться только на себя, чем снова обмануться в лучших ожиданиях. Поэтому она очень удивилась, когда однажды поутру её разбудила сияющая Майя:
– Плывём скорее! – Речная мавка схватила сонную Марфу за руку и повлекла за собой. – Ты непременно должна это услышать!
Они укрылись в тихой заводи среди осоки и камышей.
– Что ты…
Майя не дала Марфе договорить, закрыла рот ладонью и шепнула:
– Слушай!
На берегу сидели те самые пацаны-мусорщики – источник Марфиных бед. Ух и ненавидела она их! Но только теперь поняла, что ненавидеть надо было кое-кого другого.
– Что-то давно тёти Глаши не видно… – вздохнул один из ребят, ковыряя палкой влажную землю. – А у меня, как назло, карманные деньги закончились. И папка на мороженое не даёт. Скорей бы она нам заплатила…
– У меня ещё четыре мешка мусора про запас набрано, – похвастался второй. – Как только появится, сразу организуем ей всё в лучшем виде!
– Я вот только не понимаю, зачем тёте Глаше это нужно? – Третий пацан оказался девчонкой, только стрижка у неё была короткая, поэтому Марфа раньше не догадалась. – Хорошее же озеро! Раньше в нём даже купаться можно было. Ой, ребята, не нравится мне мусорить. Мама говорит, природу беречь надо!
– Пф, зато денежку платят! – Первый мальчишка отбросил свою палку прямо в заводь, и та шлёпнулась перед носом у Майи.
– Эй! – Она грозно сверкнула из зарослей зеленющими глазами. – Вообще-то девчонка права!
– Ой, тётя, а вы кто? – захлопала девочка длинными ресницами.
– Догадайся! – хмыкнула Майя, поднимаясь в полный рост.
Её щеки покрылись блестящей рыбьей чешуёй, на локтях отросли острые окуньи плавники, глаза подёрнулись мутной белёсой плёнкой, как у покойницы, вены на шее потемнели, а ногти удлинились на целую пядь.
Дети, дружно завизжав, бросились врассыпную. Вслед им донёсся грозный рык:
– Только попробуйте мне тут хоть ещё раз намусорить! Я вас из-под земли достану, хулиганьё!
В гневе Майя была страшна.
Озёрные мавки так пугать не умели, но Марфа впервые в жизни не завидовала. Ей хватило пару лет прожить в облике болотницы, чтобы сперва возненавидеть собственное отражение в водной глади, а теперь искренне радоваться тому, что былая красота к ней вернулась.
За спинами мавок вдруг послышались восторженное улюлюканье и аплодисменты.
– Ай да Майя! Знай наших! – проклокотал довольный Водяной, поигрывая своим тритоньим гребнем на загривке. – Бьюсь об заклад – эти детишки тебя на всю жизнь запомнят! Больше ни фантика мимо урны не пронесут. А ты,
