Удивительные сказания Дивнозёрья - Алан Григорьев
– Ух, моя пр-р-релес-с-сть…
Тайка хихикнула: похоже, кое-кто опять кино насмотрелся.
А из старого умывальника вдруг сама собой полилась вода, и чашки, тихонько позвякивая, принялись намыливаться о губку. Ишь, чудеса: ну прямо как посудомоечная машина у мамы в городе, только не обычная, а волшебная.
– Идёмте скорее! – Девушка вскочила, накинула на плечи пуховый платок и подхватила сумку с пледами. – Я выздоровела, так что тоже с вами прогуляюсь. Неохота дома сидеть.
Во дворе звенело птичье многоголосье, а в лесу сейчас, наверное, слышалось ещё больше песен. Весна на дворе всё-таки!
Я всё про тебя знаю!
– Что это ты читаешь? – Пушок заглянул Тайке через плечо.
– Да так, ерунду.
– Тогда почему у тебя такое недовольное лицо, будто нам прислали штраф или какие-то счета на оплату? Но эти вредные бумажки выглядят иначе.
– Я сама пока не могу разобраться, – поджала она губы. – Вроде письмо, но на конверте нет ни штемпеля, ни адреса отправителя. Похоже, его просто подкинули на крыльцо.
– Ой-ой! – Пушок, вглядевшись, прочитал первую фразу вслух. – «Я всё о тебе знаю!» Звучит угрожающе. Кто-то узнал, что ты ведьма, и пытается тебя шантажировать?
– Я тоже сперва так подумала. Но никаких требований нет. Просто записка. И ещё несколько листочков с историей из моего детства. О которой я, между прочим, даже бабушке не рассказывала. Не потому, что скрывала. Просто забылось со временем. А теперь я её прочитала – и вспомнила.
– Подозрительно! А что за история? Мне-то расскажешь?
– Да вот, сам прочитай. Как будто ничего особенного. Но я не понимаю, почему это всплыло именно сейчас. – Тайка села за стол и разложила перед Пушком замызганные листочки. – Что скажешь?
– Хм… Почерк красивый. Тот, кто это писал, явно очень старался. Погоди, Тая, это что, сказка? Может, этот таинственный негодяй подслушивал нас, когда мы делились историями из прошлого, и тоже решил поучаствовать?
– Возможно. Но мы-то рассказывали каждый о себе, а он пишет обо мне. Зачем? Я не понимаю. И от этого очень тревожно.
– Не беспокойся, ведь рядом с тобой я, великий дивнозёрский детектив! Сейчас разберёмся. Так-так-так…
Пушок поправил на носу несуществующие очки и начал читать вслух, потому что так ему лучше думалось.
* * *
Про Мокшу-то все небось слыхали? Это наш царь болот. Когда-то простым болотником был, а теперь – вишь ты – всем тут заправляет, никого не боится. Ну ладно, почти никого. Тайку – нашу ведьму-хранительницу Дивнозёрья – всё же опасается. А всё потому, что однажды она его напугала. Ещё в детстве, представляете? Годков шесть ей от силы было, пошла Тайка в лес по грибы и заплутала. Наступила сандаликом на тропку, которая кружит да водит, и сама не заметила, как оказалась на болотах. Глянула туда-сюда – ходу нет. Села на кочку, закручинилась. И тут откуда ни возьмись вынырнуло из воды чудище лупоглазое: чешуя рыбья, зубы – щучьи, глаза навыкате. Не простой болотник, а сам Мокша пожаловал – над ведьминой внучкой поглумиться.
– Бу! – Он плеснул по воде перепончатыми ладонями, подняв тучу брызг.
Но Тайка ничуточки его не испугалась. Ну не знала она, что болотников бояться надо.
– Ой, привет, дядь. А ты кто?
– Ишь ты, хитрая! – рассмеялся Мокша. – Нет уж, сперва ты мне скажи: кто такая, откуда и зачем пожаловала? А там уж я решу, съесть тебя или отпустить восвояси.
– Я – Тайка, – улыбнулась девочка, будто бы болотник ей что-то забавное сказал. – Ведьмы Таисьи внучка. Знаешь мою ба?
Конечно, Мокша знал. А ещё помнил, что у бабки Таисьи кочерга есть тяжёлая, чугунная. Когда-то он ещё дочку Таисьину, Аннушку, думал из люльки своровать да болотной корягой подменить, но заметила его ведьма и так по бокам кочергой отходила, что Мокша потом ни сесть, ни встать неделю не мог, только охал да кряхтел. Хорошо хоть подданные не видели, а то стыд один.
– Знать никого не знаю, ведать не ведаю. Мне до чужих бабулек дела нет. Сижу в своём болоте зелёном, берегу его от гостей незваных. А ты тут ходишь, воду мне баламутишь, болотнят шугаешь, глупая девчонка! За это ждёт тебя суровая кара!
Он сдвинул брови и завращал рыбьими глазами, но Тайка опять не испугалась – рассмеялась ему в лицо, захлопала в ладоши:
– Ой, дядь, а ты смешной! Сделай так ещё, пожалуйста!
– А ну цыц! Неча на царя тут квакать, лягуха малолетняя!
– А если ты царь, то где твоя корона? Врёшь ты всё! Царями-то всем хочется быть. Я тоже, когда маленькая была, в принцессу играла.
А вот это уже было обидно. Мокша надулся и, щёлкнув зубами, прошипел:
– Вот теперь я тебя точно съем!
– Лучше отведи меня домой, дядь. А то поздно уже, смеркается.
– Ещё чего!
– Да ладно тебе, не вредничай. Я слово волшебное знаю!
– Какое? – насторожился Мокша. Хоть и малая девчонка, а всё ж таки ведьмина внучка. Ох, не заколдует ли?!
– Самое главное! Бабушка говорила: скажешь его – и любой для тебя что угодно сделает.
– Вот прямо-таки любой?
– Ага.
– Прямо что угодно?
– Ну да. Я уже не раз проверяла – работает.
Ох, дело принимало серьёзный оборот. Слово-то колдовское – оно посильнее кочерги будет.
– Нет, молчи! Молчи! – взмолился Мокша, когда Тайка снова открыла рот.
Знавал он прежде одного такого колдуна, которому тоже перечить не смей – сразу заклятием припечатает. А потом скажет сплясать – спляшешь. Велит в костёр прыгнуть – прыгнешь. Кощеем его звали. Мокша в былые времена как к нему в услужение попал, так потом сотню лет не знал, как от гада избавиться. И в ссылку его милостью угодил. Ещё не хватало теперь во второй раз в ту же лужу вляпаться!
– Молчать – это скучно. Хочешь, я песенку спою? Тебе понравится.
– К-колдовскую?..
На Мокшу было жалко смотреть: его коленки тряслись, ноги подкашивались, жабры ходили ходуном. Кощей-то уж мёртв давно, а память о нём – жива-живёхонька.
– Могу и колдовскую.
Тайка набрала побольше воздуха в лёгкие и тоненьким голоском затянула:
– Может, правда, а может, мне чудится – всё, что я задумаю, – сбудется…
– Я всё понял! Не надо дальше! Не пой! – завопил Мокша. – Вот же послали черти болотные девчонку на мою голову! Ладно, выведу я тебя к деревне, только не губи во цвете лет!
– Ладно, – пожала она плечами. – Да я и
