Удивительные сказания Дивнозёрья - Алан Григорьев
Мокша развёл перепончатые лапы в стороны, разгоняя болотный морок и туманы. Тут-то и затерянная в траве тропка показалась.
– Вот. Сделаешь три шага, перепрыгнешь ручеёк – а там до деревни дорожка доведёт. Ты только… Ты не возвращайся.
– Да не очень-то и хотелось, – фыркнула Тайка. – Ты какой-то скучный.
Она разбежалась, прыгнула – и вмиг оказалась на той стороне ручья. Мокша с облегчением булькнул, по мутной болотной воде пошли частые пузыри.
Жаб никак не ожидал, что маленькая ведьма обернётся с той стороны ручья и весело крикнет:
– Спасибо, дядь! Это моё второе волшебное слово.
Тут в чешуйчатую голову болотника закралось сомнение, и он осторожно всквакнул:
– А первое какое было?
– По-жа-луй-ста!
Тайка помахала ему рукой и, весело насвистывая, зашагала назад к деревне.
Болотный царь в сердцах вырвал из воды пучок рогоза и отшвырнул прочь. Ах, дрянная девчонка, обвела его вокруг пальца!
Но поделать он ничего не мог: Тайка уже была не на его земле, не в его власти. Наклонившись к самой воде, он зашептал заклятие (надо же было сохранить остатки царского достоинства):
– На болотах всякое чудится: всё, что нынче было, – забудется.
Пускай девчонка не вспомнит об этой встрече. А потом, когда они снова встретятся (а они встретятся – в этом Мокша не сомневался), царь болот будет во всеоружии. Больше он не позволит себя перехитрить!
* * *
Коловерша поскрёб когтем в затылке:
– М-да…
– Это всё, что ты можешь сказать?
– Погоди, следствие только началось. И вот моя первая версия: кроме тебя эту историю точно знает Мокша. Может, он сам это и написал?
Тайка покачала головой:
– Вряд ли. Мокша в этом рассказе дурачком выставлен. Дескать, ведьма молодец, надурила болотника. Разве он стал бы о себе такое писать? У него же честолюбия и гордыни больше, чем воды в пруду. Он скорее приплатит, чтобы его позор не выплыл наружу.
Пушок недовольно нахохлился, но спустя мгновение уже выдал другую версию:
– А что, если письмо прислали не по адресу? Может, злоумышленник хотел шантажировать Мокшу, но перепутал.
– Хочешь сказать, вот это «Я всё о тебе знаю» – вообще не про меня? – Эта мысль не приходила Тайке в голову. – Ох, хорошо, если так.
– Я могу слетать и поговорить с Мокшей, чтобы ты окончательно успокоилась, – предложил Пушок. – Разузнаю аккуратненько, не поступали ли ему угрозы и не требовали ли от него поделиться сокровищами.
– Хорошая идея. Выполняйте, детектив! А я пойду готовить вам пирожковую премию.
Пока Тайка месила тесто, её не покидали тревожные мысли. Казалось, будто за ней кто-то следит. Она даже несколько раз выглядывала в окно – никого.
На всякий случай девушка отправилась в сад – опросить кикимор-яблочниц. Вдруг они видели таинственного письмоносца?
Звать пришлось долго. Проказницы сперва затаились в кустах, боясь гнева ведьмы. Тайка частенько ругала их за всякие шалости. Пришлось крикнуть погромче:
– Эй, я знаю, что вы здесь! Выходите, не бойтесь. Мне только спросить.
Только тогда из-под куста смородины выглянула старая знакомая Кира – самая толковая из яблочниц:
– Чаво орёшь, ведьма? Разбудила нас ни свет ни заря.
– Вообще-то уже полдень.
– Так мы ноченьку всю гуляли, а теперича отсыпаемся. Что у тебя за дело, выкладывай!
– О, это хорошо, что вы гуляли, – обрадовалась Тайка. – Тут ночью кое-что произошло. Спроси у своих товарок: может, они заметили того, кто мне на крыльцо письмо подбросил?
Кира нырнула в кусты. Некоторое время оттуда доносилось тихое шушуканье, похожее на шелест листьев.
– Никого мы не видели, – наконец донеслось из кустов. – На нашей гулянке только сестрёнки-кикиморы были.
– Жаль… Если будут какие-то новости, сообщи мне.
Тайка хоть и расстроилась, но старалась не унывать. Ей не повезло, но вдруг Пушку повезёт больше?
Коловерша явился домой ближе к вечеру, и по его разочарованной мордочке сразу стало понятно, что и у него расследование не задалось.
– Мокша ничего не знает. Я пытался припереть его к стенке. Ну, то есть к пню. На болотах ведь стенок нет. Но всё, чего я добился, – вот!
Он протянул связку свежевыловленных карасиков.
– Детектив, вы что, берёте взятки? У болотника?
Это была шутка, но Пушок смутился:
– Не взятку, а подарок… Мокша очень просил не распространять порочащие его сведения. Мол, история давняя, поросла быльём и мохом. Зачем ворошить? Ему невыгодно, чтобы правда всплыла. Подданные уважать перестанут, если выяснится, что ты ещё девчонкой обвела его вокруг пальца. А можно мне утешительный пирожок?
– Бери, – кивнула Тайка.
Ей и самой сейчас не помешал бы утешительный пирожок, если честно. Похоже, следствие зашло в тупик. Оставалось только ждать, пока злоумышленник сделает новый ход.
– Нам очень помогла бы видеокамера на крыльце, но у нас её нет. – Пушок вытер усы. – В наружное наблюдение от кикимор я не верю, они бестолковые. Давай ночью дежурить по очереди? Авось поймаем супостата с поличным.
На том и порешили. Тайке досталась первая часть ночи, Пушку – вторая. Никифора пока решили не беспокоить – и, между прочим, зря. Потому что на рассвете коловершу сморило.
С утра Тайка нашла его мирно посапывающим на крыльце лапками кверху. А рядом с незадачливым детективом лежало новое послание: «Я всё про тебя знаю!» На этот раз конверт был разрисован сердечками.
– Вставай, лежебока! – гаркнула Тайка так, что коловерша чуть не свалился с крыльца.
– Ох, Тая, нельзя же так пугать!
– А спать на дежурстве, значит, можно?
– Прости! – Коловерша спрятал нос в лапы. – Сам не понимаю, как так вышло. Может, чары? Да, меня наверняка усыпили!
Верилось с трудом – Пушок тот ещё разгильдяй. Но Тайка не стала сбрасывать со счетов и версию с колдовством. Всё-таки они пока ничего не знали о злоумышленнике.
– Ладно, что сделано, то сделано. Давай почитаем, что нам пишут на этот раз.
Они уселись бок о бок на ступеньке и развернули мокрые от утренней росы тетрадные листочки.
* * *
Кому-то хорошо спится под шум осеннего дождя, а вот Тайке – наоборот. Перестук капель по крыше всегда казался ей тревожным. Поэтому уже вторую ночь подряд она не могла заснуть и ворочалась с боку на бок, комкая простыню, а потом на уроках клевала носом. Опять схватила двойку по алгебре. Куда это годится?
Никифор с Пушком очень разволновались. Настолько, что кто-то из них проболтался о Тайкиной бессоннице Яромиру. А ведь она просила никому не говорить. Ещё не хватало, чтобы дивий воин переживал. Ему и без того забот достаточно. Но друзья рассудили иначе.
Яромир явился под вечер и напросился на чай. Когда стемнело,
