Константин Кирицэ - Рыцари с Черешневой улицы, или Замок девушки в белом
Урсу протиснулся в узкий проход и медленно пополз, точно огромное пресмыкающееся. Он насчитал в уме около семи метров, пока не ткнулся лбом в стену. Это был искусственный барьер из кирпичей, скрепленных известковым раствором. Наверху оставалось маленькое отверстие вроде узкой отдушины, куда Урсу с трудом просунул руку. Кирпичная стена привлекла особое внимание силача. Зачем ее тут построили? Должно быть, чтобы перекрыть какой-то переход, не иначе. Это ассиметричное дерзкое препятствие не столько раздражало Урсу, сколько притягивало, рождало желание действовать.
…Он не смог бы точно сказать, сколько потратил часов, чтобы разобрать стенку. От ножа было мало проку — им можно было только разбивать раствор, остальное доделывали пальцы, точно клещи вырывавшие кирпичи из стены. Эта работенка могла бы вызвать восторг разве что у самого повелителя ада. Но хотя известковая и кирпичная пыль забивались в ноздри и горло, он наносил удар за ударом, ни на секунду не прекращая работы.
Вдруг в ответ на удары ножа или, вернее, того, что от него осталось, послышались другие, более глухие звуки. Урсу уже изнемогал. Не будь этой вспыхнувшей внезапно надежды, он задохся бы там — обратного пути уже не было. Собрав оставшиеся силы, он толкнул руками стену, и она подалась, рухнула в пустоту. Урсу протиснулся в образовавшееся отверстие и оказался в таком же узком проходе, как тот, в котором находился до этого.
Вдруг великан остановился, замер. Ему почудились какие-то шорохи. Теперь он продвигался плавно, неслышно, словно плыл по воде… пока руки не нащупали края выхода из тоннеля. Достав неслышными движениями фонарь из кармана, он протянул руку, выбирая точное направление светлого луча. Ему казалось, что где-то внизу, слева раздаются какие-то звуки. Он направил туда фонарь и, нажав кнопку, осветил пространство, расстилавшееся перед ним ярким светом.
В оружейной зале Лучия, Мария и Дан уже долгие часы отчаянно старались придумать какой-нибудь выход из создавшегося положения. Лучия исключила всякую попытку воспользоваться колонной. Было ясно, что этот путь опасен, что именно там подстерегает беда. В любое мгновение в проеме потайного входа колонн могло появиться какое угодно чудище. Опасения, напряженное ожидание были так сильны, что долгое время никто из них не мог придумать ничего толкового.
Дан никак не хотел смириться с мыслью, что Виктор так легко попался в руки неизвестных обитателей замка, что не смог даже подать сигнала тревоги. Никогда он не совершал необдуманных, безрассудных поступков. Никогда он не отваживался на рискованный шаг, не предупредив друзей.
А Лучия, та ни на одно мгновение не переставала думать об Урсу. Она так хорошо его знала, знала ход его мыслей, редкостную находчивость, умение ориентироваться в самых сложных положениях. И особенно хорошо знала, сколь энергии он мог проявить, если кому-нибудь из друзей угрожала серьезная опасность.
Мария… Мысль о том, что Тик находится в руках чужих людей, несомненно злых и безжалостных, — она будто вдела наяву их беспощадные, гнусные физиономии, — причиняла ей острую боль. Она уже была не в состоянии думать о чем-либо другом. Какое счастье услышать его голос — пусть обзывает ее злюкой, гадкой, как угодно…
С ними был еще Цомби, верный пес, на которого — после неожиданного исчезновения хозяина — было просто жалко смотреть.
Первой взяла себя в руки Лучия. Она попыталась справиться с отчаянием, собраться с духом, успокоить не только себя, но и друзей.
— Ничего страшного не могло произойти, Мария. Мне разум подсказывает, что это так.
— Что же ты предполагаешь? — спросила Мария.
— Наверное, случилось что-то непредвиденное: может быть, они попали в какую-то ловушку, которая не зависит от этих неизвестных типов… Кто знает! Может быть, из помещения, в которые они проникли, невозможно выйти.
— Отчего же в таком случае они не возвращаются прежним путем?
— А вдруг механизм дверей отказал? Или…
— Или что? — спросил Дан. — В таком случае нам остается последовать за ними через потайную дверцу.
— Нет! — решительно воспротивилась Лучия. — В этих жутких колоннах таится опасность. Если мы не придумаем иного пути, нам придется пройти через них, по крайней мере обвязав себя веревками. А пока…
Сияние зари незаметно проникало в помещение замка. Мгла постепенно рассеялась, и в сердцах осиротевших чирешаров снова воскресали надежды.
— Мария, Лучия! — встрепенулся внезапно Дан. — А ведь есть еще один путь сообщения со вторым крылом… стена, на которую забрался вчера Урсу.
— Ты с ума сошел? — содрогнулась Лучия. — Это же неприступная стена!
— Если Урсу смог… — упорствовал Дан.
Они направились во внутренний двор. Это была попытка утопающего, хватающегося за соломинку. Надежда была настолько зыбкой, безумной, что их решение казалось почти бессмысленным, но вдруг в руках у них оказался великий шанс. Спасительное чудо предстало перед ними, как только они вышли во двор: с вершины стены свисала веревка. Торопясь поделиться своим открытием, Урсу и Тик забыли накануне вечером снять веревку со стены.
Удача окрылила Дана. Он совершенно забыл, что ему недостает ловкости, что он не избавился от мышечной лихорадки, что в жизни не занимался акробатикой, что может сломать руку, ногу, шею. Его обуяла такая решимость, что он и слышать ни о чем не хотел.
— Я полезу, девчонки, будь что будет! Если Урсу влез без веревки, так с помощью веревки я уж как-нибудь доберусь.
Девушки смотрели на него, точно видели в первый раз. Никогда в жизни он еще не проявлял столько решимости. Дан приготовился к смелому головокружительному подъему.
…Урсу зажег фонарь, направив луч в ту сторону, откуда доносился шорох, и рявкнул таким басом, что любое живое существо застыло бы на месте:
— Стой!
И тут же раздался такой оглушительный хохот, что задрожали стены. В луче света стояли, прижавшись к стене и держась за руки, двое… Будь на их месте крокодил или орангутанг, удивление силача было бы ничуть не меньше. Он мог ожидать встречи с кем угодно, только не с Виктором и девушкой в белом! Виктор сразу узнал этот смех — никто в целом свете не умел смеяться так, как смеялся Урсу, и с облегчением вздохнул.
— Ну и страху же я набрался! Думал, конец. Ты не мог рявкнуть потише, Урсу?
— Урсу! — обрадовалась девушка в белом. — Как же тебе удалось найти нас?
— Я продырявил такую толстую стену, что боюсь, как бы не рухнул весь замок…
— А как ты открыл этот вход? — спросил Виктор.
— Какой вход?
— Которым ты сюда пробрался. Не через стену же ты шел!
— Чертов люк.
— Ты что, тоже провалился?
— Ясно. Так же, как и вы! Тик в руках этих типов. А мы — заживо погребены… Что с остальными — не знаю… Тоже, наверное, попали в переделку. Может, эти стальные рыцари напали на них. Или какой-нибудь янычар или татарский воин.
Виктору эти шутки показались немного натянутыми, особенно когда он увидел лица и руки силача, красные от кирпичной пыли и крови.
— Скажи наконец правду, Урсу. Ты открыл какой-нибудь путь спасения? Тогда бросай скорее веревку, а то мы тут совсем продрогли…
— А разве веревка вас согреет? — снова пошутил Урсу. — Ладно, это я так, на всякий случай… Сейчас-то как раз у меня при себе нет веревки.
— Проторчал бы ты, как мы, в этой яме! — жалобно произнесла Лаура.
— Да, вам не позавидуешь. Я не так уж долго тут возился. Просверлили стены замка — только и всего! А не то гнить бы здесь нашим косточкам…
— Так ты все же что-то придумал? — настаивал Виктор.
— Да, притом уже здесь, у вас. Но сперва мне надо спуститься.
Оказавшись на полу, Урсу тут же зажег фонарь и растянулся на каменных плитах.
— Что с тобой? — испугался Виктор.
— Силушек моих нет! Умаялся, ног под собой не чую. Я же говорю тебе, что просверлили целую стену!
— А где ты увидел выход? — спросила Лаура.
— Вон там. — Урсу осветил верхний люк, через который провалились Виктор и Лаура. — Надо малость нажать на люк, и мы свободны.
— А кто же это сделает? — удивилась она.
— Я думаю, тот, кто спрашивает, — весело ответил Урсу. — Устроим пирамиду. Я — внизу, Виктор посередине, а ваша милость… на самом верху. Дайте только немного отдышаться.
В противоположном крыле замка с наступлением рассвета снова начались лихорадочные поиски. Трое мужчин перевернули вверх дном все, что только было в зале. Обшарили все закоулки, даже такие, где не только шестьдесят — полмонеты и то не уместилось бы. Но они так ничего и не нашли. Тогда они снова стали выстукивать стены (вдруг паренек обнаружил неведомый им тайник?), но тщетно: стены были холодны и немы. Всю ночь они освещали фонарями трещины, углы, содержимое чемоданов и рюкзаков, ботинок, консервных банок, даже цепь на колонне, — безрезультатно.
