Вальтер Скотт - 7 лучших историй для мальчиков
– Червонцы! Червонцы! Червонцы! Червонцы!
Это был Капитан Флинт, попугай Сильвера! Это он стучал клювом о что-то твердое и оказался более бдительным часовым, чем люди. Раньше, чем я успел что-нибудь сообразить, спавшие проснулись и вскочили на ноги. Раздался голос Сильвера:
– Кто тут?
Я бросился к двери, наткнулся на кого-то и, отскочив от него, попал в руки другого, который крепко схватил меня.
– Принесите огня! – сказал Сильвер.
Один из людей выбежал за дверь и вернулся с горящей головней.
Часть шестая
Капитан Сильвер
Глава XXVIII
В неприятельском лагере
При красноватом свете головни, озарившем внутренность дома, я увидел зрелище, от которого содрогнулся. Самые худшие из моих предчувствий оправдались: пираты завладели блокгаузом и всеми нашими припасами. Бочка с коньяком, ветчина и сухари находились на прежних местах, и, что особенно пугало меня, не было никаких признаков пленников. Очевидно, все наши погибли, и я был в отчаянии, что не разделил с ними их участи.
В комнате было шестеро пиратов – все, кто остался жив. Пятеро из них вскочили с красными, распухшими и сонными лицами, а шестой только приподнялся на локте, он был смертельно бледен, и голова его была обвязана окровавленной повязкой. Попугай сидел на плече у своего хозяина и чистил клювом свои перышки. Сам Сильвер выглядел бледнее и серьезнее обыкновенного, на нем все еще был тот камзол, в котором он явился в блокгауз для переговоров, но запачканный грязью и кровью и разорванный о древесные сучья.
– А, да это Джим Гаукинс явился сюда! – сказал Сильвер. – Черт возьми, вот так сюрприз! Ну, что ж, милости просим, очень приятно!
Затем он уселся на бочку и стал набивать трубку.
– Дай-ка мне огня, Дик, – продолжал он. – А вы, господа, не стесняйтесь! Зачем же вам стоять перед мистером Гаукинсом? Уж он извинит вас, можете быть уверены в этом. Так-то, Джим, вы доставили удовольствие вашему старому приятелю Джону! Я с первого же раза, как увидел вас, сказал, что вы мальчик с головой, и теперь вижу, что не ошибся!
Я стоял, прислонившись к стене и стараясь как можно спокойнее глядеть в лицо Сильвера, хотя в душе чувствовал отчаяние.
Сильвер невозмутимо затянулся несколько раз и продолжал:
– Уж раз вы здесь, Джим, я вам вот что скажу. Вы мне всегда нравились, потому что вы мальчик умный и вылитый портрет меня самого, каким я был в юности. Мне всегда хотелось, чтобы вы были с нами и получили свою долю добычи, и вот вы пришли. Ведь капитан Смоллет, хоть он и прекрасный моряк, но насчет дисциплины строг. «Долг прежде всего», – говорит он, и совершенно верно. Даже доктор страшно сердит на вас. «Неблагодарный мальчишка!» – вот что он сказал про вас. Словом, назад уж вам не вернуться – все равно вас не примут. Так уж лучше вам соединиться с капитаном Сильвером, чем водить компанию только с самим собой!
Я почувствовал облегчение. По крайней мере я хоть знал теперь, что мои друзья живы.
– Угрожать я не люблю, – сказал Сильвер, – но скажу только, что вы в наших руках. Если желаете, становитесь нашим, а нет – так скажите откровенно, Джим. Уж мягче этого не может предлагать ни один смертный моряк!
– Вы хотите, чтобы я отвечал? – проговорил я дрожащим голосом; я чувствовал по его насмешливому голосу, что мне угрожает смерть, и сердце сжалось У меня в груди, а кровь прилила к щекам.
– Мальчик, – сказал Сильвер, – никто вас не торопит. Можете свободно выбирать, что вам больше по вкусу!
– Хорошо, – проговорил я, – уж если я могу выбирать, как вы говорите, то прежде всего хотел бы я знать, почему вы здесь, и где мои друзья?
– Вчера утром, – отвечал Сильвер прежним любезным тоном, – явился к нам в лагерь доктор с парламентерским флагом. «Вам изменили, капитан Сильвер, – сказал он, – корабль исчез». Оно правда, что мы пропустили ночью один-другой стаканчик и прозевали шхуну. Черт возьми, шхуна и вправду исчезла. Все мы, понятное дело, были смущены. Тут доктор предложил войти с ним в договор. Мы ударили по рукам, и в конце концов нам достался блокгауз со всеми припасами, водкой, дровами, которые вы запасли. Что же до ваших друзей, то они ушли, и я не знаю, где они теперь!
Он спокойно покурил несколько секунд и потом продолжал:
– Я спросил доктора, сколько у него людей? А он отвечал: «Нас четверо, и в том числе один раненый. Что же касается до того мальчишки, то я не знаю, где он теперь, да и не забочусь об этом, он всем нам надоел по горло». Это были его собственные слова!
– Это все? – спросил я. – И теперь я должен сделать выбор? Ну, что же, я не так глуп и понимаю, что меня ожидает. Но случись даже самое худшее, мне все равно. Я скажу вам только одно: вы все потеряли и шхуну, и клад, и людей, и все только благодаря мне! Да, я подслушал вас из бочки с яблоками и узнал о вашей измене. И у корабля это тоже я подрезал канат и поставил его в такое место, где ни вы никогда не найдете его, ни один из вас. Я ничуть не боюсь вас. Убейте меня, если хотите, или не убивайте. Но знайте, что если вы сохраните мне жизнь, то и я, быть может, сделаю для вас потом, что могу. Теперь очередь за вами выбирать: убить меня или же оставить в живых и избавить себя от виселицы!
Я остановился, потому что у меня не хватило дыхания. Никто из разбойников не пошевелился, все молча уставились на меня.
– Еще одно, мистер Сильвер, – прибавил я, – вы лучше других, и потому я обращаюсь к вам, если дело повернется для меня плохо, будьте добры передать доктору то, что я только что сказал!
– Непременно скажу! – проговорил Сильвер таким странным тоном, что я не мог понять, смеется он надо мной или же восхищается моим мужеством.
– Это он и Черного Пса узнал тогда! – сказал один из разбойников, Морган, которого я видел в таверне Сильвера в Бристоле.
– Он же вытащил карту из сундука Билли Бонса! – прибавил Сильвер. – А теперь он у нас в руках!
– Ну, и пускай убирается к черту! – вскричал Морган, обнажая свой кортик.
– Куда суешься, Том Морган? – остановил его Сильвер. – Или ты думаешь, что здесь капитан ты? Я сумею укротить тебя, как сделал это со многими раньше. Никто еще не видел красных деньков после того, как противоречил мне, Том Морган, можешь на это положиться!
Морган замолчал, но среди остальных разбойников пронесся неодобрительный шепот.
– Том верно говорит! – заметил кто-то.
– Кто-нибудь желает померяться со мной? – сказал Сильвер. – Ну-ка, выходи вперед! Что ж, или нет желающих? – прибавил он, видя, что никто не трогается с места. – Так вот что я скажу вам, друзья. Меня выбрали капитаном, и все должны слушаться меня. Я не хочу, чтобы трогали этого мальчика – слышите?
Наступило долгое молчание. В мое сердце начала прокрадываться слабая надежда. Сильвер сидел, прислонившись к стене и попыхивал своей трубкой с самым невозмутимым видом. Остальные жались в дальнем углу и о чем-то перешептывались. Затем они обернулись, так что на лица их упал красный свет головни, и уставились на Сильвера.
– Кажется, вы желаете сказать мне что-то? – проговорил Сильвер, сплевывая на пол. – Ну, что ж, говорите, я слушаю!
– Извините, капитан, – начал один из разбойников, – но вы немножко круто обошлись с командой, и она недовольна. У команды есть свои права, капитан, и она не хочет, чтобы их нарушали. Вы сами установили правила. И вот по одному из этих правил мы хотим теперь совещаться и уйдем отсюда для этого. Прошу извинения, капитан!
И он с поклоном вышел из комнаты. Остальные последовали его примеру и, проходя мимо Сильвера, говорили в виде извинения:
– «Согласно правилу» или – «На сходку, капитан!»
Когда все вышли, Сильвер обернулся ко мне:
– Вот слушайте, Джим Гаукинс, – сказал он шепотом. – Вы на волосок от смерти, а, может быть, они подвергнут вас и пытке. Они хотят сместить меня. Но я буду стоять за вас. Я сказал себе: «Если ты защитишь Гаукинса, то и Гаукинс защитит тебя». Для вас я последняя карта, Джим, а для меня – вы. Услуга за услугу, значит!
Я начал понимать, чего он хочет.
– Вы считаете, что уже все потеряно для вас? – спросил я.
– Конечно, все. Я понял это, как только увидел, что шхуна исчезла. А что до этих молодцов, Гаукинс, и до их сходки, то поверьте, они все дураки и трусы. Я спасу вас от них, Джим, а вы за то избавите меня от виселицы!
– Я сделаю, что могу! – отвечал я.
– Так, значит, по рукам! – вскричал Сильвер. – Могу сказать, что вы счастливо увернулись от беды, ну, и мне тоже повезло!
Он, ковыляя, подошел к головне, воткнутой в поленницу, и раскурил потухшую трубку.
– Поймите меня, Джим, – продолжал он. – Я знаю, что шхуна в безопасном месте, но как она туда попала – ума не приложу. Положим, я никогда не верил Гандсу и О'Бриену. Я ни о чем не спрашиваю вас, но если бы такой малый, как вы, соединился со мной, о, мы были бы такой силой, которую нелегко одолеть!
Он нацедил из бочки коньяку в оловянный стаканчик.
