Владимир Крепс - Клуб Знаменитых Капитанов
– Ну, а если все-таки кому-то посчастливится найти хотя бы одну бутылку из трех – куда же он… – не успел договорить Робинзон Крузо, так как его перебил барон:
– Я это предусмотрел. И написал: «Прошу доставить мои мемуары в кают-компанию Клуба знаменитых капитанов». Дал, конечно, соответствующие координаты и просил спрятать в секретный сейф клуба.
– В глобус?! – переспросил Дик Сэнд.
– Вот именно! – сказал Мюнхаузен и сразу же перешел на шепот: – Опустите шторы. Закройте дверь на ключ, чтобы ни одна душа, ни один посторонний глаз не подглядывал бы!.. Дик, я очень волнуюсь… Будьте любезны подойти к глобусу… Найдите Карибское море…
– Вот оно… – тихо произнес пятнадцатилетний капитан.
– Ищите остров Ямайку, – торопливо распорядился Мюнхаузен.
– Нашел…
– Нажмите пальцем на эту географическую точку…
Дик указательным пальцем нажал на Ямайку. И сразу из глобуса донеслись позывные клуба, звучащие в эфире уже более тридцати лет. Знакомая мелодия песенки прозвенела в кают-компании. А затем точно по линии экватора, на нулевой широте, глобус разошелся на обе половины… Юноша протянул руку, пошарил внутри, восторженно закричал:
– Есть! Есть!.. – и радостно помахал в воздухе каким-то письмом…
Мюнхаузен выхватил конверт, мельком взглянув на него, бросил на стол и огорченно произнес:
– Это не мои мемуары.
– А что это? – спросил капитан Немо.
– Сейчас узнаем, – ответил Грэй. Взяв конверт, он вскрыл его и вытащил письмо…
Неожиданное послание, да еще обнаруженное в секретном сейфе клуба, вызвало оживление, шум, нетерпеливое любопытство, вопросы… Капитан галиота, пользуясь своим правом председателя встречи, постучал деревянным молотком по круглому столу:
– Тише, друзья. Я буду читать это письмо медленно, чтобы Дик успел записать его в вахтенный журнал.
Но пятнадцатилетний капитан положил гусиное перо на стол.
– Нет, нет, – возразил юноша. – Читайте побыстрее… Я потом перепишу.
– «Знаменитые капитаны! – так начиналось письмо. – Когда вы получите мое чрезвычайное послание, я уже буду далеко от вас, в нескольких тысячах километров от библиотечной бухты. Там, где Нептун с трезубцем встречает мореплавателей. Здесь на каждом шагу меня будут подстерегать опасности. Мое пребывание в тропических широтах сопряжено с огромным риском для жизни. Но вряд ли что-либо может меня остановить! Ради науки я готов пожертвовать собой и навечно прославить клуб, или хотя бы до тех пор – пока Земля будет вертеться! Я верю – звезда Тараскона так просто не закатится, не померкнет, а засияет еще ярче Венеры на вечернем небосклоне».
– Не понимаю… в чем дело?.. – пожал плечами капитан галиота «Секрет».
– Читайте, читайте дальше! – нетерпеливо крикнул Дик.
– Я сгораю от любопытства, – признался Мюнхаузен.
Артур Грэй перевернул страницу письма Тартарена и стал читать быстрее:
– «Я прошу вас, медам и месье, немедленно ставить паруса, сниматься с якоря и прибыть на Галапагосский архипелаг, расположенный под экватором. Вам надлежит высадиться в северо-западной части острова Альбемарль. Координаты: 0 градусов западной широты, 91 градус и 45 секунд западной долготы. Три зеленые ракеты укажут вам точное местоположение. На берегу вас будет ожидать шлюпка. На рейде вы увидите пароход «Тютю-панпан». На борту вы будете встречены моими доверенными лицами. Они вам вручат необходимые инструкции для проведения морской операции под кодовым названием «Черепаха». Но меня уже на борту парохода вы не застанете. Я твердо надеюсь, что моя последняя воля будет вами исполнена. Тартарен из Тараскона».
Артур Грэй в недоумении положил письмо на круглый стол.
– Моя последняя воля… – с тревогой прошептал Дик Сэнд. – Как это понять?
– Может быть, его уже нет в живых?! – задумчиво произнес Василий Федорович.
– Но тогда бы он не писал: «мое пребывание в тропических широтах сопряжено с риском для жизни…» – возразил капитан Немо.
Загадочное послание прославленного охотника за фуражками и покорителя Альп не только озадачило капитанов, но и сильно их встревожило. Неясно было, где же находится любимец Тараскона? Какие опасности его подстерегают? Почему это в интересах науки? Зачем они должны прибыть на экватор? Какие инструкции им должны вручить его доверенные лица? Кто эти люди? Что это за морская операция под кодовым названием «Черепаха»? Чем, собственно говоря, можно навечно прославить клуб? И наконец, жив ли Тартарен? Почему он писал: «моя последняя воля…»?
Никто из присутствующих в кают-компании не мог ответить ни на один вопрос. Это была серия неразрешимых загадок. Благоразумный Лемюэль Гулливер высказал предположение – не шутка ли Тартарена все это послание?.. Хотя никаких оснований к такому выводу не было. Письмо носило весьма серьезный характер. В кают-компании разгорелись жаркие споры – сниматься с якоря или нет? Наконец, Артур Грэй убедительно заявил:
– Спорить можно до утренних петухов. Пора принять окончательное решение. Сомневаться можно всю жизнь, так и не совершив ни одного поступка. Что касается меня, то я готов немедленно сняться с якоря и взять курс на Галапагосские острова. Письмо нашего друга Тартарена на этот раз, несмотря на его загадочность, меня взволновало.
– Во всяком случае, оно меня сильно заинтриговало, – сказал капитан корвета «Коршун», с интересом перечитывая письмо. – Я принимаю предложение Тартарена.
– Я тоже, – решительно произнес Немо.
– Достопочтенные коллеги, хотя мне и непонятно, для какой цели… во имя чего я должен быть на экваторе, но я присоединяюсь к этой туманной экспедиции, затеянной неугомонным любимцем всего Тараскона, – задумчиво сказал Гулливер.
– Я готов, – коротко отрапортовал пятнадцатилетний капитан. – А вы, капитан Крузо?
– Мнение большинства для меня закон, тем более что, судя по письму, Тартарен в опасности!
– Что вы скажете, дорогой Мюнхаузен? – спросил Артур Грэй.
– Что мне остается делать?.. Боюсь, что мои мемуары потеряны для потомства, – скорбно произнес барон, нажав указательным пальцем на остров Ямайку. Обе половинки глобуса плавно сошлись на линии экватора. – Я, пожалуй, откликнусь на призыв Тартарена. А вдруг мне посчастливится во время плавания? Кто знает?.. Я готов отвалить от библиотечного пирса, друзья!
Не теряя времени, капитаны развернули географическую карту западного полушария, определили координаты Галапагосского архипелага, состоящего из десяти главных островов, расположенных под экватором: остров Джемс, Нарборо, Чатэм, Чарлз, Джервис, Бэррингтон, Индефатигабль, Дункан, Худ и самый крупный из них – остров Альбемарль. Именно через этот остров и проходила линия экватора. Сверившись с координатами, намеченными Тартареном как место свидания – эта географическая точка находилась на пересечении нулевой широты и 91 градуса и 45 секунд западной долготы, в северо-западной части острова Альбемарль.
Ясно было теперь, куда взять курс, неясно было по-прежнему одно: почему Тартарен остановил свой выбор на Галапагосских островах?.. Галапагос по-гречески – черепаха. Черепашьи острова?..
– Признаться, капитаны, я мало что знаю об этих отдаленных местах… – вопросительно произнес Дик Сэнд.
– Обратимся за помощью к Чарлзу Дарвину, – улыбнулся Артур Грэй. Открыв толстый том, он быстро перелистал страницы в поисках нужного места.
– Вот!.. В примечаниях к его книге о своих путешествиях вокруг света… за номером двести четвертым… читаю: «Галапагосские острова были открыты в 1535 году испанским епископом Томасом де Ферлага, который, отправившись на корабле из Панамы в Перу, попал в штиль; течением Гумбольдта корабль принесло к Галапагосским островам. Де Ферлага оставил первое описание галапагосских черепах… В конце XVIII века острова начинают усиленно посещать китоловы, главным образом, с целью охоты на гигантских черепах, служивших им пищей во время плавания…» Далее тут не очень существенные заметки… – сказал Артур Грэй, пробежав взглядом по странице. – А, вот!.. «В 30 годах XIX века республика Эквадор объявила эти острова принадлежащими ей и начала ссылать сюда восставших солдат и других политических преступников, которых здесь в 1835 году, когда острова посетил Дарвин, было около 300 человек. В дальнейшем число их быстро уменьшалось, и все последующие попытки колонизовать эти острова оканчивались неудачно».
– Вряд ли после Чарлза Дарвина и ряда научных экспедиций Тартарен откроет нечто новое, что могло бы потрясти мир, – с усмешкой произнес Мюнхаузен, всегда ревниво относившийся к славе любимца Тараскона. – На чем мы отправимся в путь к этим черепахам? На моем бриге «Леденец»?.. А не растает ли он на экваторе? В тропических широтах!.. – Но, не дождавшись ответа своих улыбающихся друзей на этот неожиданный вопрос, Он тут же разразился потоком предложений: – Может быть, мы полетим на утках? Или на пушечном ядре? А что если мы отправимся на дельфинах? Нет, лучше…
