Вальтер Скотт - 7 лучших историй для мальчиков
Вода была принесена, Тому опрыскали лицо.
– А, пришел в себя. Что с тобой, Том?
– О, судья, индеец Джо в пещере!
Глава XXXIII
Судьба индейца Джо. – Новое путешествие в пещеру. – Защита от чертей. – Потайное место. – Гости у вдовы Дуглас.
Спустя несколько минут известие распространилось, и дюжина лодок, нагруженных людьми, плыла к Мак-Дугалевой пещере, а за ними вскоре последовал и паром, полный пассажирами. Том Сойер был на одной из лодок вместе с судьей Татчером. Когда дверь пещеры была отворена, печальное зрелище представилось глазам собравшихся в ее тусклом полумраке. Индеец Джо лежал на земле, мертвый, прильнув лицом к дверной щели, как будто жадный взор его до последней минуты стремился к свету и веселью внешнего мира. Том был тронут; он знал по собственному опыту, какие муки перенес несчастный. Ему было жаль погибшего, и тем не менее он чувствовал громадное облегчение и успокоение, показавшее ему, что он сам не сознавал до сих пор в полной мере, как велик был гнет страха, давивший его с того дня, когда он дал показание про этого кровожадного отверженца.
Нож индейца валялся тут же, с переломленным лезвием. Толстый нижний брус двери был весь изрублен и изрезан; упорная, но бесполезная работа, так как скала образовала порог перед ним, а против нее нож оказался бы бессильным; он мог только сломаться. Но если бы даже не было этого каменного препятствия, труд оказался бы бесплодным, так как удали индеец Джо совсем этот брус, он не мог бы пролезть под дверью; и он это знал. Он работал только для того, чтобы делать что-нибудь, чтобы убить томительное время, чтобы отвлечься от мучительных мыслей. Обыкновенно в щелях передней пещеры можно было найти с полдюжины сальных огарков, оставленных туристами; теперь не оказалось ни одного. Заключенный разыскал их и съел. Ему удалось также поймать несколько летучих мышей, и они также были съедены, остались только кости. Несчастный умер от голода. Неподалеку от входа возвышался сталагмит, выросший в течение веков благодаря каплям, падавшим с висевшего над ним сталактита. Узник обломил верхушку сталагмита и поместил на нем камень, выскоблив в нем небольшое углубление, чтоб собирать драгоценную влагу, падавшую по капле через каждые двадцать минут с утомительной регулярностью маятника – десертная ложка воды в сутки. Эта капля падала, когда пирамиды были еще новы; когда совершалось падение Трои; когда основывался Рим; когда распинали Христа; когда Завоеватель создавал Британскую Империю; когда отплывал Колумб; когда Ленсингтонское побоище было «новостью». Она падает и теперь и будет падать и тогда, когда все эти события погрузятся в полусвет истории, в сумерки предания и будут поглощены черною ночью забвения. Имеет ли каждая вещь свою цель и назначение? Не для того ли эта капля падала в течение пяти тысячелетий, чтоб удовлетворить потребности эфемерного человеческого насекомого, и есть ли у нее какая-нибудь другая важная цель, которая осуществится через следующие десять лет? Кто знает. Много-много лет прошло с тех пор, как злополучный метис выдолбил тот камень, чтобы собирать драгоценные капли, но до сих пор турист надолго останавливается перед этим печальным камнем и медленно падающими каплями, когда осматривает достопримечательности пещеры Мак-Дугаля. Ча ша индейца Джо стоит первая в списке чудес пещеры; даже Аладдинов Дворец не может соперничать с нею.
Индеец Джо был погребен близ входа в пещеру; на это погребение собрались в лодках и повозках жители местечка и всех ферм и деревушек на семь миль кругом; они привезли с собой детей и провизию и сознавались потом, что почти так же приятно провели время на его похоронах, как провели бы при его повешении.
На другое утро после погребения Том отвел Гека в укромное место, чтобы потолковать о важном пред мете. Гек знал уже о похождениях Тома от Валлийца и вдовы Дуглас, но Том сказал, что об одной вещи они ему, во всяком случае, не говорили; и об этом-то он и желал потолковать с ним. Лицо Гека омрачилось. Он сказал:
– Знаю, о чем. Ты был в номере втором и не нашел ничего, кроме виски. Никто не говорил мне, что это ты, но я знал, что это твоих рук дело, как только услыхал про историю с виски; знал и то, что ты не нашел денег, потому что, если бы нашел, то уж сумел бы как-нибудь меня об этом уведомить, хотя бы не сказал никому другому. Том, мне все время почему-то думалось, что не видать нам этой казны, как своих ушей.
– Нет, Гек, я никогда никому не говорил о хозяине харчевни. Да ведь и ты сам знаешь, что в ней все было благополучно в субботу, когда я пошел на пикник. Ты же должен был сторожить ее ночью, разве не помнишь?
– О, да! Ну, мне все кажется, что с тех пор уже целый год прошел. В эту самую ночь я выследил индейца Джо до усадьбы вдовы.
– Да, – но ты ни гу-гу об этом. Небось, у индейца Джо остались приятели. Я не хочу, чтобы они злились на меня и устроили мне какую-нибудь пакость. Если бы не я, был бы он теперь благополучно в Техасе.
Затем Гек рассказал всю историю происшествия под секретом Тому, которому была известна только роль Валлийца.
– Так вот, – сказал Гек в заключение, возвращаясь к главному предмету, – кто захватил водку, тот, я думаю, и деньги цапнул, – во всяком случае, для нас они пропали.
– Гек, в номере втором не было денег!
– Что?.. – Гек уставился на товарища. – Том, неужели ты опять напал на след денег?
– Гек, они в пещере!
У Гека глаза загорелись.
– Повтори еще раз, Том!
– Деньги в пещере!
– Том, – как честный индеец, – шутишь ты или серьезно?
– Серьезно, Гек, так серьезно, как никогда в жизни. Хочешь ты пойти со мной и помочь мне добыть их?
– Как не хотеть! Хочу, только чтоб отмечать дорогу и не заблудиться.
– Гек, мы можем это проделать без малейшего затруднения.
– Чего лучше! Почему ты думаешь, что деньги?..
– Гек, ты должен потерпеть, пока мы будем на месте. Если не найдем денег, то мой барабан и все, что у меня найдется, – твои. Твои, честное слово!
– Ладно, идет. Когда же ты думаешь отправиться?
– Сейчас, если ты согласен. Силы у тебя довольно?
– А долго ли идти в пещере? Я, видишь, уже три или четыре дня на ногах, но вряд ли пройду больше мили, Том, по крайней мере, мне сдается, что не пройду.
– Всякому, кроме меня, Гек, пришлось бы пройти миль пять по пещере, но есть совсем короткий путь, о котором один я знаю. Гек, я доставлю тебя туда в лодке. Туда по течению, а назад буду грести один. Тебе и пальцем пошевелить не придется.
– Так идем сейчас, Том.
– Ладно. Мы захватим с собой лишь хлеба и мяса, наши трубки, пару мешочков, две-три бечевки от змеев да этих новомодных штучек, что называют зажигательными спичками. Не раз я жалел, что у меня их не нашлось, когда я был там в последний раз.
Немного позднее полудня мальчикам удалось стянуть небольшую лодку, хозяина которой не было дома, и они, не теряя времени, пустились в путь. Когда они были в нескольких милях от «Пещерной долины» вниз по течению, Том сказал:
– Вот смотри, весь этот обрыв от самой долины совершенно одинаков, ни домов, ни лесных складов, только кустарники. Но ты замечаешь белое пятно, вон там, над оползнем. Ну, это один из моих знаков. Теперь причалим.
Они вышли на берег.
– Теперь, Гек, с того места, где ты стоишь, ты мог бы достать до входа своей удочкой. А попробуй-ка найти его.
Гек обшарил все место, но ничего не нашел. Том с гордостью развернул густой куст сумаха и сказал:
– Вот оно. Погляди, Гек; это самый скрытый ход в нашей местности. Все время я хотел сделаться разбойником, но я знал, что для разбойников нужен притон вроде этого, который трудно было бы отыскать. Теперь он есть у нас, и мы никому о нем не скажем, кроме Джо Гарпера и Бена Роджерса, так как нужно же подобрать шайку, иначе никакого шику не будет. Шайка Тома Сойера – ведь звонко выходит, правда, Гек?
– Да, очень, Том. А кого будем грабить?
– О, всякого, кто попадется. Прохожих и проезжих, как водится.
– И убивать их?
– Нет, не всегда. Держать в пещере, пока не заплатят выкуп.
– Какой выкуп?
– Деньги. Ты требуешь с них столько денег, сколько они могут собрать через своих друзей, и держишь их в плену год; если через год деньги не доставлены, их убивают. Это уж так принято. Только нельзя убивать женщин. Их можно брать в плен, но не убивать. Они всегда красавицы и богачки и пугаются до полусмерти. Ты отбираешь у них часы и драгоценные вещи, но всегда сняв шляпу и с вежливым разговором. Разбойники – самый вежливый народ в мире, это ты найдешь в любой книге. Ну-с, и эти женщины влюбляются в тебя, и когда пробудут в пещере неделю там или две, то перестанут плакать, и тут уж их и не выживешь. Выгонишь их, а они назад возвращаются. Во всех книгах сказано.
– А ведь это славно, Том. Право, эта вещь лучше, чем быть пиратом.
