Вальтер Скотт - 7 лучших историй для мальчиков
Часы проходили за часами, и голод стал мучить заблудившихся. Часть Томовой половины пирога оставалась у них, они разделили ее и съели. Но от этого голод как будто только усилился. Жалкий кусочек только раздразнил его.
Вдруг Том сказал:
– Ш-гя! Слышишь?
Оба затаили дыхание и прислушались. Донесся звук, подобный чуть слышному отдаленному крику. Том немедленно ответил на него и, схватив Бекки за руку, стал ощупью пробираться по коридору в том направлении. Они снова прислушались; звук повторился, и как будто несколько ближе.
– Это они! – сказал Том, – они близко! Идем, Бекки, теперь мы спасены.
Радость почти лишала их силы. Пробираться приходилось медленно, так как провалы попадались довольно часто и надо было остерегаться. Вскоре они оказались на краю такого провала, пришлось остановиться. Он мог быть в три фута глубиной, мог быть и в сотню, – прохода не было, во всяком случае. Том лег на краю, свесился, попробовал достать дно – и не достал. Им пришлось остаться здесь и ждать, пока к ним придут. Они прислушались; звуки явно удалялись. Еще минута-две, и они стихли совсем. Смертельный ужас охватил их. Том кричал, пока не охрип, но тщетно. Он старался обнадежить Бекки, но прошел целый век тоскливого ожидания, а звуков не было слышно.
Дети вернулись ощупью к источнику. Потянулось томительное время; они снова уснули и проснулись голодные и подавленные отчаянием. Том думал, что уже вторник.
У него появилась мысль. Тут были боковые проходы. Не лучше ли исследовать их, чем выносить гнет томительного времени в праздности? Он достал из кармана бечевку от змея, привязал ее к выступу, и они отправились с Бекки; Том впереди, развертывая веревочку по мере того, как они пробирались дальше. Шагов через двадцать коридор заканчивался колодцем. Том стал на колени, чтобы ощупать дно и стену за углом, насколько мог достать; попытался продвинуться немного дальше вправо, и в эту минуту, в каких-нибудь двадцати ярдах от него, из-за скалы показалась человеческая рука со свечой! Том испустил радостный крик, и в то же мгновение за рукой появилось тело, принадлежавшее… индейцу Джо! Том оцепенел; он не мог шевельнуться. У него отлегло от сердца, когда в следующее мгновение Испанец кинулся прочь и исчез. Том был удивлен, что Джо не узнал его по голосу и не убил за показания в суде. Должно быть, эхо изменило его голос. Наверное так, рассуждал он. Но испуг совершенно обессилил его. Он решил, что если у него хватит силы вернуться к ручью, то он останется там и не будет ничего предпринимать, чтобы не встретиться с индейцем Джо. Бекки он не сказал об этом приключении. Сказал только, что закричал «наудачу».
Но с течением времени голод и отчаяние пересилили его страх. После нового томительного ожидания и продолжительного сна настроение его переменилось. Дети проснулись, терзаемые волчьим голодом. Том думал, что теперь уже среда или четверг, а может быть, и пятница или суббота, и поиски прекращены. Он предложил исследовать другой проход. Он готов был встретиться с индейцем Джо и какими угодно ужасами. Но Бекки была слишком слаба. Она впала в неодолимую апатию и не хотела вставать. Сказала, что будет лежать здесь, пока не умрет, и что этого уже недолго ждать. Просила Тома отправиться с бечевкой без нее, если он хочет, но умоляла возвращаться к ней время от времени и взяла с него слово, что, когда наступит последняя минута, он будет подле нее, будет держать ее руки, пока она не умрет. Том поцеловал ее, подавив рыдание, и выразил уверенность в том, что ему удастся встретить ищущих или найти выход из подземелья; затем взял бечеву и пополз по проходу, изнемогая от голода и уверенности в неизбежной гибели.
Глава XXXII
Том рассказывает историю спасения. – Враг Тома в безопасном убежище.
Вторник наступил и прошел, начинало уже темнеть. В деревне С.-Питерсбурге все еще царило уныние. Пропавшие дети не были найдены. За них возносились общественные молитвы и много частных, в которые молящиеся вкладывали всю душу, но из пещеры не приходило добрых вестей. Большинство искавших отказались от дальнейших поисков, говоря, что дети, очевидно, никогда не найдутся. Мистрис Татчер слегла и большую часть времени находилась в бреду. Говорили, что сердце разрывается, когда она зовет своего ребенка, поднимает голову, прислушивается с минуту, а потом со стоном опускается на подушку. Тетка Полли впала в тупое уныние, и ее седые волосы стали совсем белыми. Деревня отходила ко сну во вторник вечером в грустном и безнадежном настроении.
В середине ночи раздался оглушительный трезвон колоколов, и в одно мгновение улицы наполнились полуодетыми людьми, вопившими неистово: «Выходите! Выходите! Нашлись! Нашлись!» Медные кастрюли и рожки присоединились к звону, население толпою двинулось к реке, навстречу детям, сидевшим в телеге, которую с радостными криками везли несколько обывателей. Толпа окружила их, повернула обратно, и торжественное шествие направилось по главной улице при неумолчном «ура».
По всей деревне зажглись огни; никто уже не ложился спать. Это была величайшая из всех ночей, когда-либо пережитых местечком. В течение первого получаса все жители прошли через дом судьи Татчера, поднимали на руки детей и целовали их, пожимали руку мистрис Татчер, пытались сказать ей что-нибудь и затопляли комнату слезами.
Счастье тетки Полли было полным, мистрис Татчер – почти, но стало полным, когда гонец, отправленный в пещеру, сообщил великую весть ее мужу.
Том лежал на диване, окруженный толпою жадных слушателей, и рассказывал историю удивительного приключения, украшая ее местами кое-какими поразительными подробностями; в заключение он сообщил, как, оставив Бекки, он пополз на разведку, прополз два коридора, свернул в третий и хотел уже вернуться, так как не хватило бечевки, но вдруг заметил, что вдали как будто мелькнул дневной свет. Он бросил веревку, пополз на свет, просунул голову и плечи в узкое отверстие и увидел перед собой широкую Миссисипи. А случись это ночью, он не заметил бы свет и не стал бы исследовать этот проход до конца! Он рассказал, как вернулся к Бекки и сообщил ей радостную новость, но она отвечала, чтобы он не обманывал ее глупостями, потому что она устала и знает, что умрет, и хочет умереть. Рассказал, как трудно ему было убедить ее и как она чуть не умерла от радости, добравшись до того места, откуда виден был клочок голубого неба; как он вылез из подземелья и помог вылезти ей; как они сидели там и плакали от счастья; как увидели людей, плывших в лодке, и Том окликнул их и рассказал, в каком они положении и что они умирают от голода; как те сначала не хотели верить нелепому рассказу, «потому что, – говорили они, – вы в пяти милях вниз по течению от той долины, где находится пещера»; а затем взяли их в лодку, отвезли к себе, накормили, дали отдохнуть два или три часа и уже ночью привезли в деревню.
Еще до рассвета судья Татчер и горсть искателей, оставшихся с ним в пещере, получили радостную весть от посланцев, отыскавших их по бечевкам, которые они разматывали за собою.
Три дня и три ночи тоски и голода не прошли бесследно, в чем скоро убедились Том и Бекки. Они оставались в постели всю среду и четверг, и их утомление и слабость, казалось, росли все это время. Том, впрочем, немного оправился в четверг, в пятницу вышел на улицу, а в субботу был почти совсем здоров; но Бекки вышла из своей комнаты только в воскресенье, да и тогда еще выглядела так, как будто перенесла тяжелую болезнь.
Том узнал о болезни Гека и пошел проведать его в пятницу; но его не пустили к больному ни в этот день, ни в субботу, ни в воскресенье. После этого его пускали ежедневно, но с тем, чтобы он не рассказывал о своем приключении и вообще не касался волнующих тем. Вдова Дуглас присутствовала при этих посещениях, чтоб остановить его в случае надобности. Дома он узнал о происшествии на Кардижском холме и о том, что тело оборванца было найдено в реке у парома; вероятно, он утонул во время бегства.
Недели две спустя после приключения в пещере Том пошел навестить Гека, который оправился уже настолько, что мог выслушать его рассказ и еще кое-что интересное, что Том хотел сообщить ему. Дом судьи Татчера был по дороге, и Том зашел повидаться с Бекки. Судья и несколько приятелей, бывших у него в гостях, заговорили с Томом, и один из них спросил иронично, не собирается ли он опять побывать в пещере? Том ответил, что да, непременно побывает.
Судья сказал:
– Найдутся и другие охотники, Том, в этом я нимало не сомневаюсь. Но мы приняли меры. Теперь никто уже не заблудится в пещере.
– Почему же?
– Потому что я распорядился обить железом ее массивную дверь еще две недели тому назад и запер ее тройным замком, а ключи взял к себе.
Том побелел как простыня.
– Что с тобой, мальчик? Эй, кто-нибудь! Дайте стакан воды.
Вода была принесена, Тому опрыскали лицо.
