Иван Царевич и Серый Волк 4 - Анна Евгеньевна Антонова
– Нет, нет, нет! – капризно восклицал он. – Это не годится! И вообще, слишком быстро. Я бы поискал что-нибудь небанальное – из Бриттена или из Шнитке...
– Ой, не могу! – потешался над ним Волк. – Кому это здесь надо? Может, «Битлз» или Киркорова?
– А по-моему, лучше что-то близкое и понятное людям, – поделился своими мыслями Иван. – М-м-м... Вот! «Жили-были два громилы. Дзынь-дзынь-дзынь! Один я, другой Гаврила. Дзынь-дзынь-дзынь!» – лихо пропел он, пускаясь в пляс.
– Ваня!! – в ужасе воскликнула Василиса.
– Что? – Он невинно посмотрел на супругу.
Девушка закатила глаза:
– У тебя, конечно, вкус... как у простолюдина!
– Тоже мне... Подумаешь – сложнолюдинка! – фыркнул Иван.
– Что? Что ты сказал?! – разъярилась царевна.
Что тут началось! Крики на весь этаж, визги, грохот... В стены летели цветочные горшки, графины, чашки и блюдца...
Кот поспешил найти укрытие, а Волк лишь философски заметил:
– Ну, немножко поссорились.
Но когда ему на голову обрушилась люстра, даже Серому пришлось признать, что парочка тогда поссорилась страшно. А всё потому, что очень уж Иван и Василиса любили друг друга. Только когда кого-то очень любишь, можно так ссориться. Потому что, если не любишь человека, ну чего с ним ссориться? Разве что, если ссориться очень любишь...
Не прошло и пары минут, как Иван нежно сказал:
– Ну, всё... прости меня!
– Ты тогда меня тоже прости! – вторила ему Василиса.
И они бросились друг другу в объятия – помирились, выходит. Мирились они, кстати, ещё лучше, чем ссорились. Для того, пожалуй, и ссорились, потому что если не поссоришься, то ведь и не помиришься... Все эти мысли с невероятной скоростью проносились в голове Волка, на которой назревала большущая шишка, пока в его фантазии не вторгся Кот.
Усы торчком, физиономия мрачная – злой он был очень.
– Я, конечно, очень извиняюсь, но мне через два часа на сцену, а у нас, простите, кот не валялся... или кто там обычно не валяется? Давайте уже репетировать! – потребовал он. Оглядев учинённый любящими супругами разгром, Кот причмокнул и предложил: – Попробуем вот это.
Он стал что-то тихонько напевать, и Василиса снова уселась за фортепиано. Пока они репетировали, Иван с Волком молча переглядывались. А потом царевич посмотрел на друга как-то по-особенному и тихо проговорил:
– Серый, знаешь... я бы с тобой в разведку пошёл.
– Спасибо, Вань... – отозвался растроганный Волк. – Я бы с тобой тоже!
– Тогда давай прямо сейчас пойдём? – умоляюще прошептал Иван и признался: – Не могу я это больше слышать!
Волк согласился. И пошли они в разведку. Надо же было посмотреть, какие у Кота соперники.
Они потихоньку удалились, а Василиса с Котом продолжили выбирать репертуар выступления.
Вот Кот облачился в весёленький костюмчик и запел арию Фигаро:
Мальчик резвый, кудрявый, влюблённый.
Адонис, женской лаской прельщённый.
Не довольно ль вертеться, кружиться?
Не пора ли мужчиною быть?
– Неплохо... – протянула Василиса. – Но я бы ещё что-нибудь поискала.
Тогда Кот нарядился в русский народный костюм и, приплясывая с платочком в руке, завёл:
Калинка, калинка, калинка моя,
В саду ягода-калинка, малинка моя!
Василиса перестала играть.
– Что? Опять не то?! – возмутился Кот.
– Хорошо... – поспешила заверить его царевна и замялась. – М-м... но не в десятку!
Следующий выход Кота состоялся в рыцарских доспехах. Размахивая игрушечным мечом, он исполнял сложнейшую арию Манрико из оперы «Трубадур» Джузеппе Верди.
Василиса, аккомпанируя, сокрушённо качала головой. Материал, конечно, хороший, но...
– Ох, не возьмёт он верхнее «до»... – озабоченно прошептала она себе под нос. – Диапазона не хватит...
Кот уже подбирался к верхней ноте, когда вдруг случилось непредвиденное – забрало рыцарского шлема упало, прищемив ему усы. Кот завопил и обронил меч себе на хвост. Отчаянно голося, певец взвился в воздух и обрушился на пол.
Василиса просияла.
– Взял! – торжествующе заявила она, весьма довольная собой. – Вот что значит правильный подход!
Глава третья
Главный претендент на победу
Волк и Иван направились из гостиницы к конкурсному шатру. Везде висели портреты участников, слышались выкрики:
– Принимаем ставки на победу в конкурсе!
– Фаворит – павлин Паоло из Тридвадцатьшестого царства!
В Иване сразу разгорелось любопытство:
– Интересно... Кто это?
Долго ждать ответа на этот вопрос не пришлось: у входа в шатёр притормозила длинная карета, и вот уже на красной дорожке показалась торжественная процессия. Впереди вышагивал павлин в шляпе, замотанный шарфом по самые глаза. Вот он распушил свой роскошный хвост и сорвал бурные аплодисменты. По бокам от него шли два больших бобра в чёрных костюмах и солнцезащитных очках. Это были телохранители, которые не давали беснующейся публике подойти слишком близко. Тут же сновал маленький, но весьма представительный Суслик – судя по всему, продюсер важного артиста. Несколько обезьянок таскали бесчисленные чемоданы – багаж у Паоло был внушительный.
Почти у самого входа к павлину всё-таки прорвался отчаянный журналист.
– Паоло, вы считаете себя главным фаворитом конкурса? – выпалил он.
Павлин распахнул огромные глаза и молча уставился на него, а потом перевёл беспомощный взгляд на своего верного помощника. Суслик молниеносно сориентировался и выступил вперёд, хвастливо заявив:
– Ну, а кого ж тут ещё считать фаворитом? – Он осёкся и уже скромнее добавил: – Э-э... нет, мы уважаем конкурентов, но надо же отдавать себе отчёт, какого калибра звезда перед вами!
– То есть никакого места, кроме первого, для вас не существует? – уточнил другой репортёр.
– Разумеется! – уверенно заявил Суслик. – Наш девиз: «Главное – не участие, главное – победа!»
– То есть даже если вы не будете участвовать, то всё равно победите? – удивился странной логике представитель прессы.
Суслик на мгновение замялся, но тут же нашёлся:
– Э-э-э... да! Потому что у нас есть ещё один девиз: «Пришёл, увидел, победил!» Даже если не пришёл и не увидел... – Он запутался в словах и предпочёл сменить тему: – Ещё вопросы?
Иван и Волк какое-то время просто наблюдали за происходящим, но тут Серый не выдержал и вмешался.
– А почему так ничего и не сказал сам несравненный Паоло? – хитро прищурился он.
Павлин вопросительно посмотрел на своего продюсера и уже открыл было
