Иван Царевич и Серый Волк 4 - Анна Евгеньевна Антонова
Иван растерянно поглядел на супругу и пожал плечами:
– Ну, тогда можешь и не рассказывать...
– Не, ну так нельзя! – покачала головой Василиса. – И вообще, это ты должен был предложить, я бы долго отказывалась, но ты бы настоял и уговорил меня...
– Уговорил? – ещё сильнее удивился Иван.
– ...ну вот сделать то, что мне сейчас очень хочется, а ты ещё не знаешь, что, но уже согласен, – путано пояснила девушка.
У Ивана глаз задёргался. Ему очень хотелось что-то сказать – такое яркое, выразительное... Но тут он вспомнил, что очень Василису любит, а потому сдержался и промолчал.
– Ну, Ванюш, у тебя и терпение! – захихикал Царь. – Лично я бы взял ремень...
– Папа! – резко осадила его дочка и снова завела своё: – Ванюш, тут в Трисемнадцатом царстве такое будет! Если мы туда не поедем, я себе не прощу.
– Хочешь, я тебе прощу? – с готовностью предложил Иван.
Царевна закатила глаза и воскликнула:
– Ваня!
Тот сразу затих. А Василиса ткнула пальцем в начищенный бок самовара и велела:
– Смотрите!
На блестящей поверхности появилось изображение. В центре стоял корреспондент с микрофоном в руках, а за его спиной ликовали толпы народа.
– ...В этот уикэнд тут пройдёт ежегодный всесказочный конкурс песни, – радостно говорил ведущий волшебных новостей. – Трисемнадцатое царство получило это право благодаря прошлогодней победе своего самого популярного певца – хомяка Жоржа.
Побежали кадры хроники: гремел оркестр, а в центре стеклянного шара стоял хомяк в нарядном фраке и таинственной маске и что-то распевал во всё горло. Волк мог поклясться, что где-то он эту песню уже слышал... Видимо, и правда знаменитый артист. Вокруг Жоржа горели бенгальские огни, с потолка сыпались блестящие конфетти... В общем, представление в прошлом году явно выдалось фееричное, и хомяк принёс своему царству заслуженную победу.
На самоварном экране тем временем появилась эффектная брюнетка в строгом костюме – титры сообщали, что это ведущая конкурса Аделаида Чарр.
– В этом году в конкурсе участвуют представители практически всех сказочных царств-государств, – сообщила Аделаида и язвительно добавила: – Нет заявки только от Тридевятого царства: видимо, там опять не нашлось достойного исполнителя.
– Что значит – не нашлось? – вскинулся Царь и потряс в воздухе кулаком. – Да как она смеет прямо с экрана самовара такую беспардонную ложь...
– Клади, – мягко вставил своё веское слово Ферапонт.
– Что? – опешил государь, который не привык, чтобы его перебивали.
– «Ложь» – неграмотно, – обстоятельно пояснил советник. – Надо говорить: «Клади».
– Ну, беспардонную клади, – отмахнулся Царь. – Сути-то это не меняет!
На экране снова появился корреспондент.
– Эксперты прогнозируют небывалый наплыв туристов. Добро пожаловать в Трисемнадцатое!
Толпа в самоваре радостно загалдела, и Царь недовольно щёлкнул пультом, выключая звук.
– Ты смотри, какой движ! – невольно восхитился Волк.
Остальные участники собрания захлопали глазами. Сообразив, что сленга тут никто не понимает, Серый попробовал объяснить:
– В смысле, движуха... Ну, перемещение людей туда-сюда в выходные... Короче, туса!
– Вот – туса! – оживился Царь. – А если мы, допустим, выступим на этом конкурсе и победим, к нам же на будущий год тоже народ повалит – в виде туристов, финансовые потоки потекут – в виде денег, движуха пойдёт – в виде гуляний! Ну и так далее... – Государь внимательно оглядел собравшихся. – Кто у нас может принять участие в конкурсе?
Ферапонт кивнул на окно, за которым дворник усердно махал лопатой, расчищая снег:
– Э-э... Фрол может.
– Так он вроде не поёт? – усомнился Царь, снова выглядывая на улицу.
Советник поправил пышные усы и кивнул:
– Я и не говорю, что он поёт. Я говорю, что может. Просто он свободен в эти выходные.
Дворник услышал их разговор и так свирепо сверкнул глазами, что Царь поспешно закрыл окно и задумался:
– Та-ак... ещё кто? – задумался Царь.
Его взгляд упал на Ивана, и царевич испуганно вжался в кресло.
– Не-не-не... Ты вспомни, как я в караоке «Ланфрен-Ланфран» спел – все аж из окон повыпрыгивали. А один мужик вообще умер... правда, через три года и не от этого... но умер же!
За окном вновь послышалась зычная песнь Кота. Все с надеждой переглянулись.
– Ну нет! – возмутился Волк. – Как можно такое выносить на общее обозрение? Это же вообще выносить невозможно!
– С другой стороны, голос-то сильный... – заметил Царь. – И главное, противный! А это как раз то, что народ любит.
– И он же учёный! – добавила Василиса. – Нотную грамоту знает.
– А потом – он же мышей ловить умеет! – добавил Ферапонт.
– И как это ему поможет на музыкальном конкурсе? – хмыкнул Царь.
Советник не растерялся:
– А вот, допустим, набрал он с кем-то ещё одинаковое количество голосов. Дальше – по дополнительным показателям: кто из них легче, по личным встречам и разнице забитых и пропущенных... А там, глядишь, и до мышей дойдёт! Так вот, если до мышей дойдёт, то у нашего преимущество – он же кот!
Царь только отмахнулся от Ферапонта и спросил у остальных:
– Что скажете?
– А если вдруг не выиграет? – засомневался Волк.
– А не выиграть он не может. Он же наш! – накинулся на Серого государь, которого эта крамольная мысль привела в ярость. – Ты хоть одну сказку видел, чтобы наши в ней не выигрывали?! Даже если уже всё, проигрывают, всё равно за три секунды до конца они – раз! – и выигрывают. Это ж наши!
В этот миг Василиса указала на самовар и прибавила звук:
– Папа, они ещё что-то говорят!
На блестящем самоварном боку снова появилась Аделаида.
– ...Вот-вот начнётся жеребьёвка, и уже через час мы узнаем окончательный состав участников и порядок их выступлений, – сообщила она. – Всё, я пошла вести церемонию, а вы смотрите её в прямом эфире. С вами была Аделаида Чарр. Целую!
Ведущая отправила зрителям воздушный поцелуй, и бок самовара погас.
– Я не понял... У нас чего – всего час, что ли? – озадаченно пробормотал Царь.
Глава вторая
Вперёд, в Трисемнадцатое!
Решено: в конкурсе надо участвовать. Тут, конечно, такое началось! Царство вверх дном! Крики, беготня, всё кувырком – чемоданы, подушки,
