Мила Блинова - Большой Кыш
— Да-а-а! — прошептал восторженно Слюня. — Хлюпа, ты — гений! Просто дух захватывает от остроты твоего ума. Бу есть с кого брать пример.
— Папы! — позвал из уголка Бу, где он старательно распускал любимые Хлюпины носки, мастеря ловушку для молний. — Давайте, я тайно подберусь к Люле и покрашу его черничной разминашкой. Раз у него трясучка, пусть он посинеет.
— А? — гордо вскинул голову Хлюпа. — Весь в меня!
— Вот так! Вот и нет в Маленькой Тени больше никакого кышонка, — потирая лапы, пробормотал себе под нос успокоенный Слюня. — Это просто галлюцинация.
Ему казалось, что главные беды позади, но он ошибался.
ГЛАВА СОРОКОВАЯ
Не бойся, Моё Дерево
Быть грозе.
Как переждать бурю.
Оно было. Было и кончилось.
В это хмурое утро черные тучи были такими грозными, что солнце испугалось их и спряталось. Беспокойно раскричались в роще горлицы, в болоте расквакались лягушки, а папоротник широко раскинул листья — всё предчувствовало дождь.
Тука и Хнусь сидели на крыльце Тукиного дома и играли в шишки-камешки. Игра не шла. потому что Тука все время отвлекался. Он то и дело бегал смотреть на небо.
— Ох, Хнусь, — сказал он наконец, — не нравится мне эта туча. Гадкая она, сердитая.
— Да уж, — согласился с другом Хнусь. — Видно, гроза на подходе — ветер поднялся. — И пошел в хижинку за новой шапкой.
Шапку подарил ему Ась. Она была оливкового цвета, с двумя уголками, куда помещались уши. На кончиках уголков болтались черные помпоны. Сверху казалось, что это выпуклые хищные глаза пристально смотрят в небо. Воронам шапка очень не нравилась, в отличие от Хнуся.
— К Асю не ходи, быть грозе, — расстраивался и вздыхал Тука, — страсть как пятки чешутся, а это верная примета.
— Может, опять блохи? — испугался Хнусь.
— Что я, блох от грозы не отличу? — обиделся Тука и подошел к Дубу.
— Дуб, дружище! — обратился он к своему покровителю и товарищу. — Как там наверху? Что видно? Ты уж посмотри повнимательнее, не видно ли где голубого неба?
Дуб зашумел листвой и вздохнул.
— Понятно, — опечалился Тука, — значит, не зря у меня пятки чесались. — Вернувшись к Хнусю, Тука прошептал: — Он тоже предчувствует грозу. И боится, бедняга, ведь молнии любят бить в дубы. Шарахают что есть силы, паршивки. — Тука тревожно поглядел вверх и опечалился.
— Не надо бояться, — сказал Хнусь. — Вот вокруг ствола ореховые колышки понатыканы, это Ась расстарался, оберегов наставил. Они удары молний и град отводят.
Тука с надеждой посмотрел на Асеву защиту, потом перевел взгляд на открытую дверь, куда устремилась стая мух:
— Хнусь, отчего мухи в дом летят?
— От дождя прячутся, — пояснил Хнусь.
— Да ведь нет дождя.
— Сейчас будет!
Тут издалека донесся крик бурундука. Куда-то пропали птицы. Пахнуло свежестью. Тука и Хнусь вскочили, глянули вверх — несколько черных туч яростно бурлили в вышине, наскакивая друг на друга. Вдруг из-под холма вырвался бешеный ветер и понесся через рощу, закручивая петли и спирали. Травы и кусты, не выдержав его напора, согнулись к земле. Ветер превратился в вихрь и взвился в поднебесье, размалевав небо грязно-синей краской.
— Эй, Мое Дерево! — пытался перекричать шум листьев Тука. — Не бойся! Я здесь, рядом с тобой! Я люблю тебя. Мое Дерево! Я не дам тебя никому в обиду! — Тука бочком подобрался к Дубу и потерся о него спиной. Потом, с трудом преодолевая напор ветра, прополз вокруг ствола, чтобы проверить обереги. Колышки были на месте. Хнусь дожидался друга на крылечке.
Зайдя в хижинку, кыши накрепко заперли дверь. За окном уже искрились молнии. Гром без устали бил в свой страшный барабан. Тука и Хнусь завернулись в пледы и нырнули под топчан. Там малыши забились в угол и заткнули уши. Они не видели, как посыпал град, крупный, с лесной орех, как он кромсал листья, травы и цветы и как полосовали небо сверкающие молнии.
Бурю надо терпеливо переждать, а лучше накрыться подушкой и постараться уснуть. Что друзья и сделали.
А когда они проснулись, кругом было тихо. Кыши вылезли из-под топчанчика и очень удивились: за окном светило солнце, щебетали и посвистывали птицы, тренькал кузнечик. Дуб весело шелестел кроной.
— ОНО было или нет? — тихо спросил Хнусь.
— Не знаю, — прошептал Тука.
Кыши открыли дверь и увидели поникшие головки цветов, сломанные дубки и разбитое крылечко. Тогда Тука сказал:
— ОНО было, Хнусь! Было, но кончилось.
ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ
Происшествие с Асем
Капризная погода.
Куда подевался Ась?
Слюнин рассказ.
Вчера был град, сегодня лил дождь и дул холодный ветер. Побитая градом листва обмякла под тяжестью воды.
Тука затушил очаг, надел соломенный плащик-стожок, пропитанный утиным жиром, которым снабжали Ася щедрые утки, и нацепил на спинку котомку. В ветреную погоду все кыши непременно надевали такие вот котомки, куда клали камешки, чтобы ветер не оторвал пуховичков от земли. «Пойду к Асю. Близятся новые несчастья. Пора откапывать Книгу Мудрости и решать, что делать дальше», — подумал он.
Едва Тука вышел из домика, ветер цепко обхватил его своими лапами, стал кружить и тянуть за собой. Но все же ветру не удалось испугать малыша. Рассердившись, он загудел, задул что есть силы в спину Туке и понес кыша прямо к роще. Тот едва успевал переставлять лапы, чтобы не упасть и не покатиться кубарем. В мгновение ока кыш добрался до Маленькой Тени, где ветер, запутавшись в стволах могучих деревьев и подлеске, потерял свою силу.
Добравшись до Плюхи-Плюхи-Булька, Тука с удивлением обнаружил, что на том месте, где стоял домик Ася, ничего нет. Вернее, там лежала горка камней, из-под которых торчал линялый Асев колпак. Дубки были сломаны, а землю покрывала сбитая градом зеленая листва. Чуть в стороне, прямо перед каменной колыбелькой, в которой тихо побулькивал родничок, лежал упавший молодой тополь.
— Да, — сказал Тука сам себе, — град натворил бед. Но где же Ась?
Нехорошие предчувствия придали Туке сил. Он принялся искать старика и громко звать его. Малыш думал, что он вот-вот откликнется знакомым шепелявым, чуть с хрипотцой, голосом. Но нет, кругом было тихо. Ась пропал.
Тука кинулся вниз по ручью к хижинке Бибо, в которой светилось окошко, и постучался:
— Откройте скорее! Беда!
Дверь моментально открылась. Сяпа с Бибо втащили внутрь перепуганного Туку и усадили на табуретку. Сяпа бросился растирать окоченевшие уши Туки, потом накинул на него толстое вязаное одеяло и посадил к очагу. Бибо принес шаечку с горячим песком. Тука, скинув гульсии, тут же погрузил в него замерзшие задние лапы. Чашка ивового чая тоже была нелишней. Кыш быстро отогрелся и рассказал о том, что увидел около Плюхи-Плюхи-Булька.
— Куда же Ась мог деться? — удивился Бибо. — Ведь там некуда спрятаться.
— Страшно подумать, как все могло обернуться, — шепнул Сяпа.
— Только не надо ужасных предположений, — замахал на него лапами Тука и всхлипнул, — я и так дрожу от страха. Несчастья сыплются нам на головы, как желуди после заморозков. Слюня, Хлюпа и Люля заболели трясучкой, а теперь еще Ась пропал.
— Да-а-а… А что говорит БЖ? — поинтересовался Бибо. — Сыщик он или нет? Пусть найдет старика.
— Да, где БЖ? — пискнул Тука и заплакал.
— Здесь я, здесь, — отозвался Дысь из спаленки, где ненароком вздремнул. В гостях, конечно, неприлично спать, но в дождь так и тянет прикорнуть в теплом уголке. — Кому и зачем я понадобился?
Войдя в кухню, Дысь сладко потянулся, весело подмигнул Бибо, но, заметив зареванного Туку, тут же посерьезнел:
— Малыш, ты чего разнюнился? Опять фуфой заболел?
— Белая Жилетка, тут такое дело… Ась пропал! — пояснил Сяпа. — Хорошо еще, у него всегда Амулет с собой. Напади на него голодный зверь или хищная птица, старику есть чем обороняться. Возьмет и отлупит нахала по морде Амулетом. А потом удерет. На то он и Ась.
— Верно! — обрадовался Тука. — Ась такой смелый и хитрый! Он сам с усам!
— «Сам, сам»… Вот что! Мы все возьмем в лапы гремелки, наберем полные карманы камешков и пойдем вызволять Ася. А если кто на нас нападет, мы пульнем по нему камешками. Даже пустим в ход камнешвырялку. Зверь испугается и убежит, — подхватил Сяпа.
— Надо позвать остальных, — подытожил БЖ, — и организовать поиски. Не мог Ась пропасть бесследно.
— Чего меня звать, когда я к вам уже пришел, — раздался чей-то голос от двери.
Все обернулись и увидели на пороге кыша, с которого вода лила рекой. Кыш скинул плащ и оказался Слюней.
— Слюня! — воскликнули хором Тука, Сяпа, Бибо и Дысь.
— Да, Слюня! — с вызовом ответил тот.
