Златослава Каменкович - Тайна Высокого Замка
К счастью, у Петрика в кармане оказался хлеб, намазанный повидлом.
— Приблуда, Приблуда, на! — тут же окрестил серую дворняжку Петрик, бросая ей кусок хлеба с повидлом.
Собака с жадностью поела подачку и, будто знала Петрика уже давно, подошла к нему.
Петрик поровну разделил второй ломтик между щенятами и громко позвал:
— Ге-е-ей! Идите сюда, хлопцы!
Первым показался Йоська.
— Цур, это мой пёсик! — крикнул он, бросаясь к одному из щенков.
Из-за куста шиповника вышел Олесь, весь выпачканный в земле.
Василько сразу же отказался взять себе щенка: чем его кормить?
— А давайте, хлопцы, так: пусть они живут в пещере, а мы будем приносить им кушать, — предложил Олесь.
— Знаменито!
— Клад найдём, сховаем в пещере, а они будут охранять!
— Пусть только сунется тогда Данько-пират! — торжествующе потряс кулаком Петрик.
Ребята решили пещеру расширить и углубить, чтобы и самим можно было туда прятаться.
И вот в один из дней, когда «искатели сокровищ», обливаясь потом, благоустраивали свою пещеру, туда заглянула девочка в белом с оборочками платье, белых чулках и туфельках.
— Дедушка! Иди сюда, дедушка! — позвала она.
Петрик узнал внучку старого профессора из девятой квартиры, у которых был бульдог по кличке Танго.
Стефа тоже узнала Петрика, и её серые глаза, оттенённые длинными ресницами, глядели на него умно и серьёзно.
Дедушка не заставил долго себя ждать и появился, держа на поводке своего ужасного Танго. Хорошо ещё, что бульдог был в наморднике и не мог покусать Приблуду и её щенят.
— О, дитя, да мы попали в плен к разбойникам! — изобразил страшный испуг на своём лице старый профессор.
— Никакие мы не разбойники, прошу пана, — обиженно заявил Петрик. — Мы — как граф Монте-Кристо. Пан профессор уже видели это кино?
— Ха-ха-ха! — засмеялась Стефа.
К великому удивлению «искателей сокровищ», бульдог оказался на редкость воспитанной собакой. Он всё понимал, словно был человеком.
— Ложись! — сказал профессор. И, пожалуйста, Танго послушно лёг у ног своего хозяина, не обращая внимания на щенят, а тем паче на Приблуду, которая недружелюбно скалила зубы в сторону сытого, породистого гостя.
Да, конечно, профессор узнал Петрика и отозвался о нём весьма похвально. Петрик действительно никогда не дёргал за косички Стефу, как это делал Данько-пират, и не дразнил Танго. Но самое удивительное — профессор попросил не обращать никакого внимания на его седые волосы, усы и бороду и принять его в свою компанию. А за это он будет помогать Петрику и его друзьям воспитывать Приблуду и её щенят.
— Знаменито! — воскликнул Василько.
Но Олесь возразил против того; чтобы с ними играла девчонка. Очень она тут нужна! Ещё разболтает всем про пещеру, про клад…
— И не собираюсь с вами играть! — пожала плечиками Стефа. — Я просто люблю путешествовать — вот и всё! Идём, дедушка, в Онуфриевский монастырь. Ты обещал мне показать, где похоронен Иван Фёдоров.
— Знаете что, хлопчики, пойдёмте с нами путешествовать.
Мальчики охотно пошли за старым профессором и его внучкой.
Старик вёл детей самым коротким путём. Они цеплялись за ветки орешника, хватались за стволы, за обнажённые корни деревьев. Профессор тяжело дышал, часто останавливался, утирая платком лицо, бодрился и ни за что не хотел идти обходным путём.
Глаза профессора, добрые, ясные, точно два аквамарина, любовно глядели на Петрика.
— Скажите, пожалуйста! Олень — и только! Как карабкается! Он не уступает природной ловкости сына гор! — вслух восторгался профессор.
Онуфриевский монастырь под самой горой.
— Вот мы и пришли! — с трудом переводя дыхание, проговорил старый профессор.
Разумеется, с детьми профессор не рискнул заходить во двор монастыря. Но со склона горы двор был отлично виден, и старик показал рукой, где примерно должна находиться могила русского первопечатника.
— Так вот, слушайте, — опускаясь на траву, оживился профессор. — Я расскажу вам о человеке, имя которого вы должны знать и глубоко чтить.
Дети уселись вокруг старика и затихли.
— То был шестнадцатый век… Русское государство тогда было отсталым и некультурным. Даже среди священников грамоту знали не очень многие. Книги были рукописные. Они стоили очень дорого и были редкостью. На книги смотрели, как на волшебство.
Иван Грозный, царь русский, понимал, что без книг, без образования никогда не побороть невежество в народе. И вот царь позвал к себе отставного дьяка Ивана Фёдорова и ещё одного мастеровою, Петра, по фамилии Мстиславец, и приказал построить типографию и начать печатать книги…
Профессор зажёг потухшую трубку и, покуривая, продолжал:
— Пока изготавливали машинные прессы, пока отливали шрифт, прошло десять лет… Так, десять лет строили «печатный двор». И запомните — первого марта 1564 года Иван Фёдоров и Петро Мстиславец выпустили в свет книгу «Апостол», а ещё через год — вторую книгу, «Часовник».
Но попы, несмотря на то, что царь поддерживал Ивана Фёдорова, усматривали в книгопечатании ересь. И однажды в лютой злобе они разгромили и сожгли «печатный двор», а сами печатники глухой и тёмной ночью бежали в Литву…
— А как же, прошу пана, Иван Фёдоров бежал в Литву, а похоронен тут? — не понял Олесь.
— И-и-и! Что ты перебиваешь? — сердито нахмурился Петрик.
— А ты, хлопец, терпение имей, — мягко заметил Олесю профессор. — Сейчас всё поймёшь… Итак, бежали они в Литву, захватив с собой много типографского материала.
Есть в Литве небольшое местечко, называется оно Заблудово. Тут они опять открыли свою типографию, отпечатали ещё две книги. А потом Иван Фёдоров переехал во Львов и здесь тоже открыл свою типографию…
Ни профессор, ни его внучка даже не спросили, где Петрик теперь живёт.
В другой раз профессор пришёл к пещере один — внучка его уехала погостить к маме и отцу. Они жили где-то в Карпатах среди гуцулов и лечили их. Родители Стефы — врачи.
Петрику почему-то стало грустно, что Стефа уехала и не скоро вернётся.
Дедушка знал очень много. Он рассказал мальчикам, что вот здесь, под самой их пещерой, где сейчас с остроконечными черепичными крышами возвышаются дома, много лет назад стояли палаты дружинников князя Данилы Галицкого. А на горе, совсем недалеко от их пещеры, из больших каменных глыб и острого дубового частокола, как орлиное гнездо, неприступно высилась крепость. Её построил князь, чтобы отбиваться от татарских орд, которые в те далёкие времена часто нападали на Русь.
Спустя одиннадцать лет после того, как Данило Романович Галицкий разгромил на Волыни под Дорогочином войско немецких рыцарей-меченосцев, князь возвращался от татарского хана Батыя, перед которым он должен был пасть на колени и признать его своим владыкой.
Мрачные думы теснились в голове князя. Он видел несметную силу Батыевой орды и понимал, что враг очень силён. Но мысль о борьбе не покидала князя.
И Данило Романович стал воздвигать новые крепости.
Могучая, неприступная гора, окружённая густым лесом, топкими болотами, образованными рекой Полтвой, приглянулись князю. И он начал строить здесь новый город…
— А где ж река, пане профессор? — осторожно перебил старика Петрик.
— Сейчас Полтва загнана под землю, в бетон, и проходит под улицей Легионов, по Академической, — показал рукой профессор. — Река под городом…
И ещё мальчики в этот день узнали, что от крепости разростался их древний украинский город, и назвал его князь Данило Романович в честь своего старшего сына Льва.
Но однажды на крепость напал польский король Казимир. Жестокой и кровопролитной была битва. Король сжёг крепость на Княжьей горе, забрал в плен много дружинников, женщин, детей, ограбил княжий терем, увёз корону и много драгоценностей. И хотя галичане снова собрались и ещё десять лет защищался Львов, только были не равны силы, и Казимир опять победил. На этой самой горе он построил из камня и кирпича новую крепость и назвал её Высоким Замком.
Узнав всё это, мальчики ещё больше полюбили свой древний город.
Тёплые солнечные дни часто сменялись грозовыми ливнями, и в один из таких ливней Петрик едва добрёл домой. Ни мамы, ни Гани дома не было. Петрик ощущал страшную головную боль и такую усталость, какой ещё никогда не знал. Его жгла жажда. Он с трудом дошёл до ведра, напился, и едва дойдя до топчана, рухнул, как подкошенный.
Дарина нашла сына в бреду. Перепуганная насмерть, она велела Ганнусе сбегать за доктором, который жил в доме напротив.
Пожилой доктор внимательно осмотрел больного, нахмурился, попросил полить, воды и тщательно помыл руки с мылом.
— У вашего ребёнка скарлатина, — наконец произнёс он страшное слово для каждой матери. — Эта болезнь теперь крадётся от дома к дому. Разумеется, положить ребёнка в больницу у вас нет средств?
