Валерий Квилория - В Тридевятом царстве. Часть первая
– А Сергей Вервольфович, – продолжала Красная Шапочка. – Он на самом деле Серый Волк?
Патрикеевна кивнула в ответ и стала обычного цвета.
– Боже мой! – всплеснула руками девочка. – Как же после этого кому-нибудь верить? Вокруг одни обманщики!
Сергей полуволкович
– А куда волк подевался? – вспомнил Лера. – Как в камыши рванул, так и пропал.
– Разве ты не знаешь? – удивился Шурка.
– Нет.
– Я его в самый гиблый омут заманил.
– В гиблый? – забеспокоился Лера. – Значит, он утонул? Значит, нас потом тоже утопят?
Обескураженный Шурка почесал в затылке.
– Надо спасать Сергея Вервольфовича.
И друзья, оставив Красную Шапочку на попечение Иванушки с козлятами, поспешили к берегу Молочной реки.
Вблизи кефирного омута они застали невесёлую картину. На кисельном берегу в окружении белоснежных русалок сидел дядька Водяной. Перед ним распласталось на земле человеческое тело с волчьей головой.
– Не успел Серый Волк полностью в Сергея Вервольфовича обратиться, – понял Лера.
– Теперь он на древнеегипетского бога похож[62], – заметил Шурка.
Увидев мальчишек, Водяной нахмурил творожные брови, а русалки стали жаться ближе к молочной глади.
– Что это вы тут воду мутите? – строго спросил хозяин Молочной реки.
– Мы не мутим, – начал было Шурка, желая рассказать о Сером Волке и Красной Шапочке.
Но Водяной не слушал.
– А кто чёрного козла[63] привёл?
Друзья растерялись.
– Какого козла? – решился уточнить Лера. – С нами только семеро козлят. Но они сами пришли.
Тут одна из русалок что-то горячо зашептала дядьке на ухо.
– Ну, с козлом ладно, – смутился он. – Но от чёрного бычка вам, чай, не отвертеться.
И Водяной в упор глянул на Шурку. Под его взглядом Шурка внезапно вспомнил своего бычка Филю, оставшегося в лапах инопланетян, и затосковал по нему с неожиданной силой.
– Кто сами такие? – всё пытал Водяной.
– Очень добрые волшебники, – вежливо поклонился Лера, пока друг горевал о пропавшем бычке. – У Иванушки гостим. Добрым людям помогаем.
– Добрые, добрым, – пробурчал сердито дядька и ткнул пальцем в безжизненное тело волкодлака. – А зачем вы, добрые волшебники, чудище невиданное сотворили?
– Да он сам сотворился, – пришлось оправдываться Лере. – Во время солнечного затмения.
– Так и есть, – подтвердил Шурка. – Мы Серого Волка только в реку загнали, чтобы он Красную Шапочку не съел.
Одна из русалок вновь подползла к Водяному.
– Заберём его, дяденька, к себе, – предложила она сладким голосом. – Ведь он в вашей вотчине представился, выходит, ему тут и быть.
Не-е, – помотал своей косматой головой Водяной, – мне такое непотребство в моём образцовом подводном царстве ни к чему. Пусть добрым волшебникам достаётся.
Услышав решение водяного царя, друзья чуть не запрыгали от радости. Шурка настороженно посмотрел на безмолвную бледную луну и сделал преобразование. В тот же миг на поясах друзей повисли фляжки, исчезнувшие на подворье Курочки Рябы вместе с их богатырским обличьем. Недолго думая, Шурка снял с пояса фляжку с мёртвой водой. Лера – фляжку с живой. Брызнули по очереди на бездыханное тело, и полуволк-получеловек ожил.
– Ам! – клацнул он зубами и пропел тоненьким голоском: – Открой, бабушка, это я, внучка твоя, Красная Шапочка.
В это время к кисельному берегу подошла сама Красная Шапочка в сопровождении Иванушки и семерых козлят.
В ту же секунду волкодлак окончательно стал Сергеем Вервольфовичем. Открыл глаза, увидел вокруг себя многолюдную компанию, понял, что проговорился, и смущённо понурил голову.
– Тьфу ты! – плюнул в сердцах Водяной. – Всё-то у вас на суше не по-русски.
– Почему же? – обиделся за всех Лера. – Всё по-русски. Ещё в «Слове о полку Игоревом» написано: «Всеслав-князь людям суд правил, князьям города рядил, а сам в ночи волком рыскал».
– Всё одно не по-нашенски это, – скривился дядька и бултыхнулся в реку – только молочные брызги в разные стороны полетели.
За ним, виляя хвостиками, словно дружная стайка ужей, уплыли русалки.
Друг двугорбого осла
Мальчишки подняли на ноги совершенно обессилевшего Сергея Вервольфовича, усадили на телегу и отвезли домой.
– Благодарствую, ребятки, уважили, не погубили старого, – кивал всем по очереди старичок, устраиваясь на лавочке под калиновым кустом.
– А вы, значит, волшебники? – спросил он, когда козлята поволокли телегу с пушкой на своё подворье.
– Есть немного, – признался Шурка.
– Добрые?
И оборотень ласково глянул на Красную Шапочку, стоящую поодаль с Иванушкой.
– На что позаритесь, тем и подавитесь, – предупредил Лера, заметив его взгляд.
– Это почему же?
– А потому, что, если вы не перестанете преследовать Красную Шапочку, вас убьют дровосеки.
– Убьют, да ещё брюхо распорют, – подтвердил Шурка. – Бросайте свой кровожадный образ жизни и переходите на вегетарианский. Намного безопасней и полезней.
– Куда переходить?
– Фруктами питайтесь, овощами. Например, морковью или капустой, как козлята. В них много полезных веществ. Не хотите по-вегетариански, можно молока похлебать из Молочной реки, творожка сделать. А если уж совсем невмоготу станет, то яйца ешьте, рыбу.
– Только не слушайте лису, – посоветовал Лера, – и не ловите рыбу в проруби на хвост – примёрзнет. И деревенские вас прибьют[64].
– Надо бы вас за такие предсказания укусить для острастки, – вздохнул оборотень и пощупал пульс, – но нешто я сегодня какой-то совестливый. Вы случайно меня не заколдовали?
– Будете угрожать – заколдуем, – пообещал Шурка. – Превратим в какую-нибудь серую поганку[65].
– Ладно, – хлопнул себя по коленке старичок, – травоядным стать не обещаю. Но из реки кормиться попробую, вдруг понравится.
Встал, кряхтя, и хотел было уйти к себе в избу. Но тут на единственной улице Макеевки появилась парочка новых персонажей: человеческая фигура в сопровождении приземистого животного, смахивающего то ли на большую собаку, то ли на волка.
– Ой! – пискнула в страхе Красная Шапочка и спряталась за Иванушку.
– Да это солдат! – разглядел первым идущих оборотень и с усмешкой покосился на испуганную девочку. – А с ним двугорбый осёл.
Парочка приблизилась, и теперь остальные тоже рассмотрели, что по улице шагает солдат, ведущий в поводу низкорослого лопоухого конька с двумя горбами на спине.
– И близко на осла не похож, – заметил Лера.
– Наверное, это пони, – предположил Шурка. – Только уши у него чересчур большие и спина кривая.
Дойдя до подворья Сергея Вервольфовича, солдат сбавил ход.
– Здравия желаю! – отдал он честь.
И когда все в ответ откланялись, окликнул хозяина: – Дедушка, табачка не найдётся?
– Да ты что?! – испугался Сергей Вервольфович. – Не курю и тебе не советую. Страшно вредно для здоровья. У кого хошь спроси, хотя бы у добрых волшебников.
И он указал крючкообразным пальцем на Шурку с Лерой.
– Ага, – закивали дружно друзья.
– От никотина мозг сохнет и зубы желтеют, как у лошади, – добавил для пущей важности Лера.
Услышав это, двугорбый осёл обиженно мотнул ушастой головой, тихонько заржал и оскалил совершенно ровный ряд белоснежных зубов.
– Извините, – смутился Лера, – я имел в виду курящих лошадей…
И, совсем запутавшись, безнадёжно махнул рукой.
– Так ведь я тоже не курю, – подмигнул ему на это солдат. – Мне бы нюхательного табачку. Больно на всё начхать хочется.
– Вот это правильно! – обрадовался оборотень. – Ай, момент!
Засунул руку за пазуху и выудил из недр овчинного тулупа берестяную табакерку.
– Прошу.
Солдат – Ать! Два! – сунул в каждую ноздрю по доброй щепотке табаку.
– А-а, – сказал он и обвёл присутствующих мутным взглядом.
– А-а-а! – завыл ещё громче и стал крутить головой.
– Апч-хи! – наконец, чихнул с такой силой, что у Красной Шапочки лукошко из рук выпало.
Девочка опять спряталась за Иванушку.
– А-а-а, – вновь завёл солдат…
Не дожидаясь следующего чиха, Красная Шапочка решительно потянула Иванушку за рукав.
– Месье, будьте так добры, отвести меня к мама, – попросила она, сделав, как настоящая француженка, ударение в слове «мама» на последнем слоге.
Иванушке не хотелось уходить, но он был добрым мальчиком и не мог отказать такой маленькой, симпатичной и совершенно беззащитной девочке. Вздохнув, недавний козлёнок взял Красную Шапочку за руку и повёл домой на другой край деревни.
Предсказание Конька – Горбунка
Чихнув раз сорок кряду, солдат снял фуражку и обтёр раскрасневшееся лицо громаднейшим носовым платком.
