Идиллия Дедусенко - Приключения Альки Руднева

Идилия Дедусенко

Приключения Альки Руднева

Остросюжетная повесть для детей и взрослых

По данным официальной статистики, в России ежегодно пропадает около 50 тысяч детей. Примерно 40 тысяч ребят находят и возвращают в семью. Судьба остальных неизвестна.

Побег

Алька стоял под мокрой ивой и горько плакал. Даже не плакал, а жалобно скулил, как щенок, брошенный на улице хозяевами. Но Альку никто не бросал, он сам ушел. Ушел, хлопнув дверью изо всей силы — аж стекла в подъезде зазвенели. Так можно уйти только от самой жуткой обиды, от страшного отчаяния в неполные двенадцать лет. Тогда он не думал о последствиях, как это и бывает в подобных случаях. Выскочил из дома на улицу и пошел, куда глаза глядят. Не заметил, как оказался около автовокзала. Здесь было еще довольно шумно. Пассажиры ждали последнего автобуса на Ставрополь и волновались, так как он задерживался уже на полчаса.

Алька подумал, как было бы хорошо сейчас куда-нибудь уехать, да хоть в Ставрополь, где жила их дальняя родственница тетя Даша. Прошлым летом мама брала его с собой, когда ездила к тете Даше по какому-то делу. Алька помнил ее добрые глаза, ласковый голос… Помнил, как она повезла их на свою дачу — небольшой участок земли, где росли яблони. Плоды уже созрели и манили ярко-красными боками, облепив потяжелевшие ветки. Тетя Даша нарвала полную корзину, сунула одно яблоко в руку Альке и сказала: «Замри». Потом нацелила на него «мыльницу», как называют в народе простенькие фотоаппараты, и несколько раз щелкнула.

Недели через три от тети Даши пришло письмо, в конверте лежали и две фотографии: Алька с яблоком. Он улыбался, по всему было видно, что доволен. Эх, как хорошо ему тогда жилось! И сам себе Алька на этой фотографии очень нравился, поэтому прикрепил ее над кроватью. Она и до сих пор там висит, как напоминание о том счастливом лете.

Тетя Даша его обязательно приютит, а он расскажет ей, почему ушел из дома. Но у него в кармане было всего десять рублей, те самые, которые сестра дала ему перед скандалом, посылая за хлебом, — на них далеко не уедешь.

Был конец сентября, и листья уже слетали с деревьев легкими бабочками и медленно опускались на газон. Алька от нечего делать прошелся по газону, а потом вернулся к площадке перед вокзалом и увидел только что остановившийся автобус. Водитель открыл дверь и крикнул:

— Кто в Ставрополь, заходите, и так опаздываем!

Алька увидел, как пассажиры ринулись в автобус, и билеты у них никто не проверял. Смущаясь от своей дерзости, стесняясь первой в жизни нечестности, он осторожно поднялся по ступенькам и прошел в самый конец автобуса. Если не выгонят, он уедет.

Водитель запустил мотор и сказал подошедшему контролеру:

— Все, Витя! Посчитай по головам — сильно опаздываю!

Контролер посмотрел поверх голов и попросил:

— Поднимите, пожалуйста, билеты.

Алька почти сполз на пол, чтобы его голову не увидели. Контролер быстро пересчитал билеты и сделал отметку в ведомости:

— Все тридцать четыре на месте. Двое до Курсавки. Езжайте. Счастливого пути!

Дверь захлопнулась, и автобус вывернул с площадки на шоссе. Алька думал, что почувствует себя счастливым от такой удачи, но полного ликования почему-то не ощущал. Что-то щемило внутри, на глаза наворачивались слезы. Он стирал их рукавом рубашки, боясь шмыгнуть носом и тем самым выдать себя. Пока что его, сидевшего в углу на самой задней скамейке, никто не замечал.

Мальчик старался не думать о том, что произошло всего около двух часов назад, но в ушах вдруг раздавался неистовый крик сестры:

— Это ты ее убил! Ты! Ты!

Он вздрагивал, широко открывал глаза и, убедившись, что находится не дома, а в автобусе, заставлял себя прислушиваться к разговорам пассажиров, чтобы отвлечься от своих тревожных мыслей. Но до него доносился лишь шелест приглушенных голосов.

За окном яркими красками играла осень, создавая удивительно гармоничные картины. Алька любил рисовать и, как говорила учительница, «умело использовал цветовую гамму». Он залюбовался красочным зрелищем и немного успокоился. Вот приедет в Ставрополь, найдет тетю Дашу (он помнил, что она живет недалеко от автостанции) и все ей расскажет, и она обязательно поможет.

Впереди женщина и девочка зашуршали пакетами, извлекая пирожки и булочки. Девочка откусила раза по два то и другое, а потом отказалась есть. Они сидели наискосок от Альки, и он при виде еды вдруг ощутил, что голоден. Последний раз Алька ел утром. Сестра дала на завтрак яйцо и кусок хлеба, намазанный маргарином. Вернувшись из школы, он застал только пьяного отца и пустую кастрюлю из-под борща. Потом пришла Катя, дала десять рублей и послала за хлебом, но при этом снова разразился скандал.

Алька почувствовал, как слезы заволакивают глаза, и, чтобы остановить неминуемый поток, стал опять смотреть в окно. Но там уже не было прежней красоты — все было скрыто надвинувшейся откуда-то легкой дымкой.

— Скоро Курсавка, — объявил водитель. — Кто выходит, готовьтесь поскорее, стоять не буду.

Женщина и девочка засобирались, достали из сумки куртки. Одевшись, они поспешили к выходу. Алька заметил, что пакет с надкусанной булочкой остался. Он едва дождался, когда пассажирки выйдут, и незаметно подобрался к пакету. Булочка оказалась маленькой и не очень свежей, наверное, поэтому и не понравилась девочке, но Алька проглотил ее в два счета. Голод он не утолил, лишь слегка заглушил его позывы.

Когда подъезжали к Невинномысску, стало быстро темнеть. Алька лег на сидение, намереваясь вздремнуть, но вскоре услышал недовольные голоса пассажиров и открыл глаза. Автобус стал, чуть не доехав до автовокзала.

— Что я могу поделать? — оправдывался водитель. — Этот чертов мотор все-таки заглох!

— Ну и что вы предлагаете? — возмущались пассажиры.

— Вокзал вон он, виден отсюда, — говорил водитель. — Идемте, я все объясню диспетчеру. Автобус на Ставрополь еще есть. Покажете билеты и поедете.

Все двинулись к вокзалу. Стал накрапывать мелкий дождик. Алька почувствовал, что рубашка, в которой было хорошо днем, сейчас не защищает его ни от дождя, ни от вечерней свежести. Он плелся следом за всеми, неизвестно на что надеясь. Впрочем, он все-таки надеялся добраться до тети Даши.

Последний автобус в краевой центр отправлялся через пять минут. Пассажиры показывали билеты контролеру и быстро ныряли внутрь, спасаясь от дождичка. Алька тоже подошел.

— Где твой билет, мальчик? — спросила строгая тетенька.

Алька растерялся и потому ответил неуверенно:

— Я… я потерял…

— Нечего врать! — оборвала его тетенька. — По глазам вижу, что врешь! С кем едешь?

Алька опустил голову.

— Ну, ведь вижу, что врет! — констатировала тетенька. — Рас-пус-ти-лись!

Алька, словно уличенный в страшном преступлении, повернулся и быстро пошел прочь.

— Да он, небось, по карманам хотел лазить! — несся вдогонку голос контролерши.

Алька вышел с площадки туда, где росли деревья, и тут остановился, не зная, что делать дальше. Только теперь он вдруг осознал весь ужас своего положения: один почти ночью в чужом городе, без денег и теплой одежды, в промокшей рубашке, никому не нужный… Он прислонился к мокрому стволу дерева и заскулил. Плакал долго, но слезы и горе не иссякали.

«Кожаная» парочка

— Эй, пацан, ты заблудился, что ли? — услышал Алька голос и от этого заплакал еще громче.

— Да перестань ты реветь! Тебя спрашиваю: заблудился или от автобуса отстал?

Алька, не переставая плакать, повернул голову и увидел парня в кожаной куртке, рядом с которым стояла девушка, тоже одетая в кожу.

Мать всегда поучала Альку, чтобы он в такое лихое время не доверял незнакомым людям, поэтому мальчишка с опаской смотрел сквозь слезы на «кожаную» парочку. Но голос у парня был веселый, а от сегодняшних переживаний Алька совершенно отупел, и, когда парень приблизился, мальчик не сделал попытки убежать. Все еще всхлипывая и размазывая слезы по лицу рукавом мокрой рубашки, он исподлобья смотрел на незнакомца.

— Ну что, потерялся? — уже совсем дружелюбно спросил парень. — Где живешь?

Из Алькиных глаз снова хлынули слезы, он замотал головой и с трудом выговорил:

— Ни… ни… где… е… е…

— Нигде? — удивился парень. — На бомжа вроде не похож, чистенький, только мокрый.

Быстро подошла поближе девушка, заинтересованно спросила:

— Правда, нигде?

Алька утвердительно кивнул головой.

— Вовчик, кажется, нам это подходит, — обратилась девушка к парню.

— Умолкни, Лора! Дай поговорить.

— Да пока ты будешь говорить, он простудится, и тогда уж… все без толку…

— Умолкни, Лора! Ну, как это «нигде»?