Иоанна Хмелевская - 2/3 успеха
— А почему ты так в этом уверен, дедуля? — поинтересовалась внучка.
— Ну, во-первых, на марках проставлен миниатюрный штамп, гарантирующий их подлинность. Тогда ставили такие штампы, мне он хорошо знаком. Во-вторых, во всех марках я обнаружил характерный изъян, вот тут, в хвостике буквы Z будто бы откусан микроскопический треугольничек. Вот, в лупу посмотрите. Всего один лист отпечатали таких марок, потому что печатали их со старой матрицы. На предыдущих листах треугольничек ещё был на месте, на последующих матрицу заменили новой. Не деритесь, вот вам ещё одна лупа.
— Кроме того, — продолжал дедушка, — марки с этой матрицы пан Франтишек использовал и в составлении пар — чистая марка и гашёная, мне знакома его манера составлять из них пары. Я их и раньше встречал, можно сказать, знаю в лицо. Так вот, марки на наклейках — в полном порядке. Боже, все опечатки, все надпечатки, все надписи! Но вот марки из других кляссеров…
Положив лупу на стол, Яночка вновь заняла позицию за спиной дедушки, который раскрыл один из кляссеров. Павлик занял место рядом с сестрой.
— Вот, смотрите, — сказал дедушка. — Видите? Чистые марки. Полный подбор выпусков, ошибок, опечаток, оттенков и сортов бумаги. Хотя надо правильнее было бы сказать — не полный подбор! Видимо, был полный. Между экземплярами нашей первой марки вставлены, видите? — русские марки. Они очень похожи, ведь, как известно, наши первые марки делали по образцу русских, а они нам ни к чему, к тому же в большинстве своём гашёные. А наших нет…
Дедушка услышал ответный тяжёлый вздох у себя за спиной и с горечью продолжал:
— А вот серия польских марок, выпущенных для австрийской части Польши.
— Где ты видишь серию? — захотел уточнить Павлик. — Я вижу всего две марки.
— Ты прав, часть серии. Взгляните, как марки вложены в карманчики. Вот эти две — аккуратно, с небольшим интервалом, прямо, а все остальные навтыканы кое-как, вкривь и вкось, иногда по две штуки сразу. И какие марки! Австрийский император, массовка, тьфу! И очень похоже, что сначала коллекция была аккуратно разложена и состояла из подобранных серий, а потом кто-то забрал часть и в спешке воткнул на их место что-то немного hu напоминающее. Вот ты, Яночка, упоминала о подмене. Очень, очень возможно, подмена имела место.
— Да, видно, так и было. И человек, который это делал, или плохо разбирался в марках, или страшно торопился, — сказала Яночка.
— И то и другое, — подтвердил брат. — А возможно, к тому же занимался этим в темноте. А дальше?
— А дальше все в порядке, — ответил дедушка. — В основном, нормально подобранные серии. Из коллекции пана Франтишека я обнаружил тут ещё серию с большим орлом, с девятнадцатого года. Это из его коллекции, я уверен, его характерная манера составлять серии: одна и та же ошибка при печатании и рядом две марки — чистая и гашёная. Тут ничего не украдено. А в последнем кляссере иностранные марки.
— Так сколько же тебе не хватает теперь, чтобы полностью восстановить коллекцию пана Франтишека? — поинтересовался Павлик.
— Приблизительно две трети. Но уверяю вас, уже вот эта одна треть, которую вы раздобыли, доставляет мне огромное счастье! Ведь до сих пор у меня была всего какая-то одна пятидесятая часть, не больше. Вот этот кляссер — подлинное сокровище!
— Хоть раз какая-то польза от этих дурацких наклеек! — вздохнула Яночка. — Думаю, он только потому и не позаменял эти марки, что они не вложены в кармашки, а приклеены. Не мог же он так быстро заменить их, как те. А в ценности марок, выходит, не разбирался.
— А зачем же пан Франтишек пользовался наклейками? — осуждающе поинтересовался Павлик, который все-таки в марках разбирался.
Дедушка вздохнул.
— Да, в самом начале коллекционирования он ещё пользовался наклейками, в то время это был очень прогрессивный метод. Ведь кармашки ещё не изобрели, и многие коллекционеры просто вклеивали марки в альбомы. Кляссеров ещё не было. А тут марка аккуратно приклеена с помощью тонкой бумажки к странице альбома, причём к обратной стороне марки подклеивался узкий конец наклейки, а к странице альбома — широкий. Вот дедушка пана Франтишека, о котором я вам рассказывал, приклеивал марку к странице целиком. Счастье, что только гашёные марки… Прилеплять чистые ему запретила жена, которая в марках совершенно не разбиралась, но считала их чем-то вроде денежных купюр и предпочитала держать в неприклеенном виде. Пан Франтишек мне рассказывал об этом сам. А вообще, на заре филателии чего только не выделывали коллекционеры с марками! Например, один итальянский маркиз нанизывал их на нитку.
Деда и внуков от созерцания марок оторвала бабушка, силой заставив их отправиться на обед.
* * *— Ну, а теперь не будем терять времени! — энергично распорядился после обеда Павлик. — Начнём с Рафала. Я слышал, он пришёл.
Рассказав двоюродному брату о чудесных марках, Павлик и Яночка дали ему возможность громогласно высказать свой восторг — уж он-то благодаря дедушкиной школе в марках разбирался хорошо, — а потом ознакомили его со своим планом. Внимательно выслушав, старший брат внёс в план свои коррективы.
— Две машины! — категорично заявил он. — На моей поедет кореш, тоже филателист, ещё нас же будет благодарить, что привлекли его, а я у Анджея попрошу машину. Не стоит мотаться по городу с краденым хламом, надо за один раз все забрать. Так что проверь, Павел, много ли там хлама, поместится в наши два «фиата», большой и маленький? А почему дефицитные запчасти обязательно нужно сгрузить на Бонифация?
— А потому что там живёт один нехороший человек, — пояснил Павлик.
— И вы решили ему сделать такой подарок? — удивился Рафал.
Пришлось объяснить суть дела, но Рафала не оставляли сомнения.
— А вы уверены, что он не обрадуется и не перепрячет дефицит?
— Ни в жизнь! — заверила его Яночка. — Испугается смертельно и ото всего отопрётся. А кроме того, мы позаботимся, чтобы милиция оказалась там вовремя. До того, как он проснётся.
— То-то обрадуется, когда его разбудит милиция! — мстительно произнёс Павлик.
В общем, они убедили Рафала, и он обещал как можно скорее переговорить с дядей Анджеем и своим корешем.
Далее предстояли переговоры с паном Левандовским. Молодой учёный колебался не долее десяти минут, после чего также одобрил идею и согласился участвовать в операции, с тем что его участие будет скрыто от широкой общественности. Не откладывая дела в долгий ящик, Павлик попросил показать ему подвалы дома, где находился и чулан Левандовского. Его чулан Павлика не интересовал, мальчик внимательно осмотрел двери чулана пани Наховской. Дверь была солидная, крепкая, запертая на врезной замок и ещё амбарный.
— А заглянуть в чулан можно? — поинтересовалась присутствующая при осмотре Яночка. — В чуланчиках окошки есть?
— Нет, — информировал учёный. Павлик озабоченно качал головой.
— Как же быть? Мне надо знать, сколько там этого добра.
— Придётся просверлить дырку и заглянуть одним глазом, — посоветовала Яночка.
— Но там же темно! Выключатель внутри, — сказал пан Доминик.
— Значит, посветить фонариком.
— Как ты себе это представляешь? — не понял Павлик. — Сначала я в дырку свечу фонариком, а потом в неё же смотрю одним глазом?
Яночка задумалась. И в самом деле, неувязочка получается.
— Придётся просверлить две дырки! — нашла она выход из положения. — В одну будешь светить, в другую смотреть.
— Неглупо придумано! — снисходительно похвалил брат. — Тем более что дырки пригодятся. У вас дрель найдётся? — спросил он пана Доминика.
— Только ручная.
— Замечательно! — обрадовался Павлик. — Именно ручная мне и нужна! И шума меньше от неё, и не надо искать, куда бы включить.
У пана Левандовского нашёлся и фонарик, даже два фонарика. Через полчаса две дырки были просверлены. Нельзя сказать, что сквозь них открывался широкий вид на внутренность чулана, но можно было увидеть — там действительно что-то лежит. Сложено кучкой, не очень большой. В «фиат» дяди Анджея должно поместиться. Что-то на этой кучке поблёскивало в свете фонарика.
— Поместится, — вынес окончательное решение Павлик, то одним, то другим глазом приникая к дыркам.
— А как ты справишься с замками? — спросила Яночка, со страхом глядя на тяжеленный амбарный. А ведь там ещё и внутренний.
— Нет проблем! — успокоил её брат. — Скобу вырвать — раз плюнуть: немного открутить вот эти гайки и дело с концом, а ко внутреннему замку подойдёт наверняка одна из моих отмычек. А нет, так просто дверь взломаем.
Пан Левандовский почти со страхом взирал на предприимчивого мальчика. Яночка деловито поинтересовалась:
— Как именно взломаешь?
— Да очень просто. Просверлю дырки по периметру вокруг замков, вот тут и тут, видишь, эти я на всякий случай в нужном месте просверлил, потом немного подпилю, а потом достаточно будет посильнее поднажать, и дверь откроется.
