Иоанна Хмелевская - 2/3 успеха
— Потому что не хватает серии доплатных марок достоинством в десять крон. Вспомни, дедушка рассказывал, всего пятнадцать штук во всем мире! Мерзавец Пшеворский продал её какому-то Выпрыху, а этот Выпрых смылся за границу уже много лет назад. Так что считать дедушкину коллекцию половиной коллекции пана Франтишека мы не имеем права. И речи быть не может!
Павлик глубоко задумался. Кажется, сестра, как всегда, права.
— Допустим, — сказал он, — половина, но ведь пани Наховская — все сто процентов! Один плюс одна вторая.., а должно быть два… Вместе получается три четверти.
Яночка была неумолимой.
— Пани Наховская — побочный продукт, её мы не можем целиком приплюсовать к нашим процентам. От силы потянет.., минутку, подумаю… Мы ведь с самого начала не нацеливались на пани Наховскую, так? Она всплыла по ходу дела, так? И её спасение нельзя считать нашим достижением в области марок. Нет, я считаю, десять процентов надо с неё скостить. И ещё десять процентов снимаем из-за этого Выпрыха. С половины снимаем, значит с целого это составит пять процентов. Теперь суммируем…
В уме такого не сосчитаешь. Яночка подсчитала на бумаге и сказала:
— Всего мы набрали успехов на одну целую тридцать пять сотых. Теперь делим это на два, получается.., ноль целых шестьдесят семь с половиной. Выходит, две трети.
Настроенному на максимальные достижения Павлику совсем не onmp»bhkhq| подсчёты сестры. Он попытался подступиться к ней с другого боку.
— Если начистоту, мы же с тобой поначалу ни на какой такой успех и не настраивались, не ставили задачи — непременно добиться ста процентов!
— А это кто как.
— Не понял.
— Я так, например.., ну да ладно, сначала я тоже хотела только разобраться в том, что с этими марками происходит. А потом, ну вспомни сам! Потом сказала тебе, что достигнем только четверти успеха. Четвертушки! Когда дедуля, дал нам список марок пана Франтишека.
— Вот видишь! Ты мечтала об одной четвёртой, а мы с тобой достигли двух третей успеха. Это же лучше, чем одна четвертушка, так ведь?
Яночка никак не желала успокаиваться на достигнутом.
— А Баранский жив и здоров, — снова безжалостно напомнила она брату о печальной реальности. — И будет по-прежнему штамповать фальшивки. Раз не удалось его совсем пришлёпнуть, значит, и наши две трети тоже такие.., не совсем.., бракованные, в общем.
— А чего бы ты хотела? — рассердился брат. — Чтобы мы сами покончили со всеми бандюгами? Поубивали их всех? Заладила — «две трети, две трети»… Какие-то дроби идиотские выдумала! С меня достаточно! Я хочу стопроцентного успеха! Мне нужен один успех, но полный! И все равно в чем…
Яночка внимательно взглянула на брата и захлопнула тетрадь.
— Очень рада! — сказала она спокойным голосом. — Думаешь, мне нравятся дроби? Думаешь, меня радует, что вместо целого успеха мы добились всего каких-то двух третьих? Я бы тоже хотела один полный! И в чем его добиться, я пока не знаю. Не будем же мы с тобой искать по свету этого проклятого Выпрыха! Может, когда вырастем, а пока…
— Что ты привязалась к этому Выпрыху? Неужели ничего другого нельзя придумать?
— Можно, конечно. И даже нужно. Надо подыскать что-нибудь подходящее, и побыстрее! И с самого начала настроимся на полный успех, а не на четвертушку! Поглядим, что из этого получится.
Всем своим существом Павлик чувствовал, что две трети успеха его категорически не устраивают. Да какой же это успех, считай, просто-таки поражение! Нет уж, он во что бы то ни стало должен добиться грандиозного успеха, полного и безоговорочного! И тогда разные люди будут взирать на него горящими от радости огромными чёрными глазами… Взирать с восхищением и восторгом! Нет, надо как можно скорее браться за новое дело и добиться в нем полного успеха!
Жалкие две трети стали мощным стимулом…
