Энола Холмс и Леди с Лампой - Нэнси Спрингер
Может, и никем, но человеком удивительно храбрым — и в то же время и правда всего лишь бедной вдовой, волею судьбы оказавшейся на войне. Кем же был ее загадочный враг и чего он — а судя по грубому, яростному почерку, это был именно «он» — от нее хотел? Тем более сейчас, тридцать четыре года спустя?
Я понимала, что мое любопытство, возможно, никогда не будет удовлетворено, однако считала себя обязанной по мере сил помочь моей милой хозяйке.
Глава вторая
Как и положено благородной юной леди, я обратилась за советом к человеку старше и мудрее меня, к достойному господину и моему начальнику — доктору Лесли Рагостину, ученому искателю.
Шутка. Доктора Рагостина я выдумала для прикрытия, чтобы свободно заниматься поисками потерянных вещей и пропавших людей. Весь следующий день, сидя за рабочим столом мисс Месхол, секретаря этого великого человека, я размышляла над таинственным делом миссис Таппер. Как же найти отправителя загадочного письма с угрозой?
По обычаю я первым делом составила список вопросов:
Почему она «почтовая голубка»? Потому что возвращалась домой как обученный голубь?
Потому что от нее ждут некоего послания?
«Голубь» — очень странное оскорбление. Американцы называют тайных осведомителей голубями.
Считать ли Анонима — назовем его так — американцем?
«Птичьи мозги» вместо «куриных» — тоже американизм?
Что за послание?
От кого?
Кому?
Как это касается Анонима?
Чего он хочет — получить послание, перехватить, уничтожить?
Как он нашел миссис Таппер?
Был ли он с ней в Скутари?
Пользы это никакой не принесло. Я сильно сомневалась, что записка с угрозой пришла от американца. Америка никак не была замешана в Крымской войне; мало того — было что-то неуловимо европейское в колючем почерке Анонима, и чернила...
Я дополнила свой список:
Индийские чернила — что это значит?
Ими пользуются для чернильных эскизов; возможно.
Аноним художник?
После этого я долго сидела, сверля взглядом лист с вопросами, пока не пришел мой помощник Джодди с утренними газетами и, поскольку на дворе стоял май, с букетиком сирени, который я попросила его принести, потому что мне нравился ее божественный аромат.
Меня так и не посетила ни одна дельная мысль, и все, чего я добилась, — это составила и напечатала на пишущей машинке — самой новой модели, которую приобрела совсем недавно, — следующий текст для колонки объявлений в газете:
У ПОЧТОВОГО ГОЛУБЯ НЕТ ПОСЛАНИЯ, ОН НЕ ЗНАЕТ НИ О КАКОМ ПОСЛАНИИ, НИЧЕГО НЕ МОЖЕТ ДОСТАВИТЬ. ДАЛЬНЕЙШИЕ РАССПРОСЫ БЕССМЫСЛЕННЫ. ПРОШУ БОЛЬШЕ НЕ ПИСАТЬ. МИССИС Т.
«Т», разумеется, означало «Таппер»; имени миссис Таппер я не знала.
Вернувшись в пансион, я с облегчением обнаружила, что она цела и невредима и стряпает на кухне очередной кулинарный ужас. Я показала ей листок с ответом и получила ее одобрение.
На следующий день я напечатала несколько копий, разнесла по всем издательствам Флит-стрит и понадеялась, что на этом все закончится.
Если бы.
Это была среда. «У почтового голубя нет послания...» появилось в утренних газетах в четверг. Тем же вечером, возвращаясь в ветхий пансион миссис Таппер, зажатый между другими домами в Ист-Энде, я думала только об ужине и гадала, не подадут ли мне что-нибудь хоть отдаленно съедобное. А когда поднялась на крыльцо, ожидала, что внутри меня встретит запах еды — тушеной селедки, куриной печени или более-менее аппетитного мяса... Но стоило мне открыть дверь, как все подобные мысли улетучились.
Все ящики были выдвинуты, стулья перевернуты, полки сняты, на дощатом полу валялись осколки посуды.
Пахло здесь только дымом сигар, китовым жиром, вытекающим из разбитой лампы, и страхом.
До меня донесся чей-то приглушенный крик.
— Помохите! — Это был женский голос, и я слышала жалобные всхлипы. — Помохите, пожалста!
У меня сжалось сердце. Что за бессердечный негодяй осмелился навредить милой глухой старушке!
И на что еще он способен?
Возможно ли, что он до сих пор где- то рядом?
Я достала кинжал, спрятанный у меня в корсете и прикрытый большой уродливой брошью, выпирающей между пуговицами, и с оружием в руках прошла в дом, опасливо оглядываясь по сторонам. Там я увидела связанную по рукам и ногам, с кляпом из кухонного полотенца...
...вовсе не миссис Таппер!
— Меня побили!
К стулу была привязана тощая девчушка лет двенадцати с заплаканным покрасневшим лицом, которое я узнала не сразу. А когда я разрезала веревки, она сама вынула кляп — и я поняла, что это Флорри, помощница миссис Таппер. Обычно она заканчивала все свои дела к тому времени, как я возвращалась с работы, и поэтому мы с ней виделись всего несколько раз.
Где же тогда миссис Таппер?
— Они меня трогали! — горько взвыла Флорри. Ясно было, что никакого толку от нее не добьешься.
Живот у меня скрутило от ужаса. Где моя милая хозяйка — в обмороке, ранена, а может, даже...
На первом этаже ее не было, поэтому я стиснула кинжал в кулаке и поспешила наверх, в ее спальню, оставив Флорри биться в истерике. Там меня ждала похожая картина: кровать лежала на боку, содержимое шкафа и комода разбросано повсюду, полностью закрыв ковер. Сначала я даже подумала, что миссис Таппер погребена под этими горами простыней, одеял, обуви, юбок, шалей и нижнего белья.
Отбросив кинжал в сторону, я принялась рыться в них подобно сумасшедшему барсуку, отбрасывая в стороны тряпки, дешевые газеты, домашние и выходные платья, лекарства от ревматизма, фартуки и... старый черный капор для воскресных прогулок?
Я взяла его в руки и посмотрела на нашитые к Пасхе новенькие ленты. В горле все еще стоял комок, но теперь я чувствовала себя немного спокойнее.
Если бы в доме еще оставались бандиты, они бы уже на меня напали, а Флорри давно бы сбежала — но с первого этажа еще доносились ее причитания. С этими мыслями я подняла с пола кинжал и убрала его в ножны.
После спальни миссис Таппер я проверила свою. Как ни странно, там ничего не тронули. Я заглянула в гардероб и под кровать, но миссис Таппер там не нашла, ни живую, ни — страшно подумать — мертвую.
Я помчалась вниз по лестнице. Флорри уже поднялась со стула, и ее стоны постепенно становились похожи на осмысленные фразы, хотя понимала я
