Елена Усачева - Лекарство от иллюзий
– Но у меня их нет, – бормотала Стеша, разводя руками. – Я, честно, отдала их ему!
– Хватит заливать, – гаркнул Андрюха, перекрывая общие голоса. – С какого перепугу мы должны тебе верить?
– Прекрати! – возмутилась Маканина. Олеся начала сомневаться в реальности происходящего. Неужели ей со Стешей показалось, что они отдавали конверт? Нет, она отлично помнила – она держала в руках жесткую бумагу конверта. Даже толщину его до сих пор ощущала между пальцами. Пухленький был такой конвертик, увесистый. Он не мог просто упасть на пол и растаять, не мог застрять в листьях растений. Не Беленькая ведь, в конце концов, его сперла? Нет, Стеша не могла…
Червячок сомнения шевельнулся в Олесиной душе, но она тут же выгнала его оттуда.
Да что тут гадать! Отдали они эти деньги! Это все Андрюхины шуточки. Не понятно только, почему он никак не хочет завершить свою игру? Что он тянет? Уже все поняли, что он фокусник, что без его приколов жизнь станет скучной.
– Васильев, отдавай конверт, и хватит из себя придурка строить, – уже более спокойно добавила Олеся.
– Не было у меня конверта. – Он поднял растопыренные руки. – И нет. А если будешь и дальше гнуть, что я деньги украл, то огребешь от меня по полной программе. Даже папочка-хирург тебя не спасет!
– Васильев, ты что? – прошептала Олеся, чувствуя, как от невероятности происходящего у нее кружится голова. – Это же пятнадцать тысяч!
– Вот именно, что пятнадцать тысяч! – продолжал орать Андрюха. – Где вы их возьмете, я не знаю. Но чтобы завтра деньги были!
– Что же делать? – упала на стул Беленькая.
– В переход идите, – хихикнул Васильев. – Одна будет петь, другая плясать. Глядишь, за год насобираете.
– А еще бомжи много получают, – вырвался вперед Когтев.
Советы полились рекой.
Олеся поискала глазами Рязанкину Ксения сидела на своем месте, упершись взглядом в сложенные перед собой руки. Пока девятиклассники обсуждали, на чем в ближайшие пару дней можно заработать пятнадцать тысяч, Маканина подошла к Ксюше. Рязанкина медленно перевела на нее взгляд. На губах ее показалась слабая ухмылка.
– А я ничего не знаю, – негромко произнесла она. – И ничего не видела.
– Но ведь ты рядом стояла, – прошептала Олеся. Мысль о том, что это никакой не розыгрыш, а самая настоящая кража, не хотела укореняться в ее гудевшей голове.
Ксюша отвернулась. И тут Олеся поняла, почему Рязанкина не хочет ей помогать. Месяц тому назад, пытаясь насолить Васильеву, Маканина подговорила Смолову устроить фотоохоту на Ан-дрюху. Случайно они засняли, как тот целовался с Ксюшей. Потом эти фотки попали в класс, что вызвало бурное негодование Рязанкиной. Конечно, после такого какая может быть помощь!! – Рязанкина, что сидишь? – остановился около первой парты Васильев. – Пошли на математику. А ты, – повернулся он к Олесе, – все виноватых ищешь? В себе покопайся для начала.
– Васильев, достал уже! – оттолкнула своего кавалера Ксюша, подхватила сумку и устремилась к выходу. – Трепло, – добавила она на пороге.
– Рязанкина, только попробуй, – зло улыбнулся ей вслед Васильев. – Так что, девочки, ищите деньги, – последний раз посмотрел он в сторону опешившей Маканиной. – Атоплохо будет.
– Олеська, – тут же подлетела к Маканиной Плотникова. – Что с деньгами-то? Потеряли?
– Да никто не трогал ваши деньги! – отпихнула ее от себя Олеся. – У Васильева спрашивайте.
– Ну… ты… это… – почесал в затылке Когтев. – Если праздника не будет, ты… эта… деньги верни. Я придумаю, чё с ними делать.
Стас был не один, кто собирался свои кровные, в честной борьбе вырванные из рук родителей деньги не тратить по прямому назначению, поэтому в классе опять поднялся шум.
– Идем, мы здесь ни при чем, – дернула застывшую Стешу Маканина. – Пусть шумят. Кому нужны деньги, тот пусть их и ищет. После такого я не собираюсь ни на какие праздники к ним приходить!
Беленькая вырвала свою руку и испуганно посмотрела на Олесю.
– Ты же сказала, что он шутит, – побелевшими губами произнесла она.
– И сейчас шутит. – Возиться со Стешей не хотелось, но Олеся чувствовала себя несколько виноватой перед ней, поэтому осталась стоять. – Заигрался немного. Ну? Что ты тут слезу жмешь?
– А если это никакой не розыгрыш? – Произносить эти слова Стеше было явно тяжело, потому что именно этого она боялась больше всего.
– Ты совсем на голову сдвинулась? – начала злиться Маканина. – Ты конверт отдавала?
– Отдавала, – кивнула Беленькая.
– Васильев его брал?
– Брал. – Казалось, что от расстройства Сте-ша сейчас свалится без сил под парту.
– Так что ж ты паришься?
– Они все против меня. – В глазах Беленькой стояли слезы. – Но у меня нет этих денег!
– Ты давай тут, правда, на жалость не бери, – рядом неожиданно оказался Когтев. – И, это, деньги отдавай.
– Вот это мы попразднуем без денег, – мило улыбнулась Курбаленко, беря Быковского под локоть.
– Я могу и еще сдать, раз такое дело, – равнодушно пожал плечами Павел.
– Как это – еще раз? – округлила от возмущения глаза Плотникова. – Кто-то себе наши денежки прибрал, а мы за это платить будем? Ты либо ищи, либо у родителей занимай. Да вы что? – ошарашенно оглядела она оставшихся одноклассников. – Мы без праздника остаемся, а вы тут рассуждаете, жалеете эту дуру, а она потом на наши деньги…
Договорить Плотниковой не дали. Стеша сорвалась с места и с визгом кинулась на Аню. Она изо всех сил толкнула ее и бросилась к выходу.
– Ненормальная, – прошептала Плотникова, потирая ушибленную грудь. – В психушке лечись, а не в школу ходи! – крикнула она вслед Беленькой, но за дверью уже никого не было.
Все потянулись к выходу. Олеся стала раздраженно запихивать разбросанные Стешины вещи в ее рюкзак.
Вот ведь навязали на ее голову! Надо же – второй раз за четверть влипнуть в такую историю! А ведь зарекалась, слово себе давала…
За нервными сборами она и не заметила, как в классе не осталось никого, кроме нее и Сидорова, который все еще сидел на последней парте и что-то читал. Зазвенел звонок. В кабинет стали забегать шестиклашки.
Генка наконец оторвался от своей книги и раздраженно бросил ее на стол.
«Уилки Коллинз, „Лунный камень“, – мельком успела прочитать Олеся.
„Надо же, в классе скандал, а он от чтива оторваться не может“, – раздраженно подумала Маканина.
– А что там произошло? – громко, чтобы перекричать малышей, спросил Генка.
– Да ну, фигня всякая, – устало отозвалась Олеся. – Мы деньги собрали, отдали Васильеву, а он потерял. И ведь, главное, двух минут не прошло, как он уже был без конверта!
– На полу искали? – Сидоров лениво поднялся.
– И на полу, и на подоконнике. – Олеся взвалила на плечо оба рюкзака. – Это все Андрюхи-ны проделки – заныкал, а отдавать не хочет. Ждет, когда к нему на коленях приползут просить.
– А почему на подоконнике? – Сидоров уже стоял рядом с Маканиной и ждал, когда она сдвинется с места.
– Так ведь все к окну побежали, – махнула в сторону разлапистых цветов на подоконнике Маканина. – Курбаленко на улице Быковского увидела и давай орать. Все и ломанулись. От окна Васильев уже без конверта отошел и принялся врать, что Стеша деньги сама потеряла, что мы ему ничего не давали. А мы давали! Я сама и отдала! А он к окну, и все… Может, съел?
– Как интересно, – пробормотал Генка, проходя мимо. – Надо подумать.
Олеся побежала за ним. Но Сидоров и не собирался идти на математику. Так что пришлось Маканиной одной отдуваться перед Юрием Леонидовичем, который терпеть не мог опаздывающих на занятия.
Она оправдывалась перед математиком, а сама искала глазами Беленькую. Ее не было. До конца дня Стеша в классе не появилась, и Олеся потащила оба рюкзака домой.
Глава девятая
Владения Снежной королевы
Прошло два дня, а Беленькой все не было. Никто даже не поинтересовался судьбой рюкзака. Так он и пылился у Маканиной в углу комнаты. А время уже подходило к праздникам, и вопрос о деньгах возникал все чаще и чаще.
Наконец Олеся набралась храбрости и позвонила Стеше.
– Нету ее, – ответил строгий женский голос.
– А когда она будет? – заторопилась Мака-нина, чтобы на том конце провода раньше времени не прервали связь. – Понимаете, она вещи в школе оставила…
В телефонном аппарате повисла пауза.
– Я не знаю, когда она придет, – наконец ответила женщина, и из трубки полились сигналы отбоя.
Надо было срочно что-то делать! Олеся заметалась по комнате. Если эта истеричка Беленькая не появится в ближайшие дни, то всех собак спустят на нее, Маканину. Уж Анд-рюха-то сможет настроить класс против нее. И тогда что же? История с травлей повторится? Нет, нет, нет! Она сейчас что-нибудь придумает!
– Папа! – вылетела Олеся в коридор. Они жили вдвоем с отцом в небольшой однокомнатной квартире – Олеся в комнате, отец на кухне. – Папа!
