Иоанна Хмелевская - 2/3 успеха
— Ждёт остальных, — сообщил Павлик, хотя сестра тоже видела человека в очках. — Интересно, кто это? Раньше я его не видел, только те двое были.
— Не нравится он мне, — сказала Яночка.
— Почему? — удивился брат.
— Не знаю. Подозрительный какой-то. Давай делать вид, что заняты разговором и нам он до лампочки.
— В каком смысле не нравится? — захотел уточнить Павлик.
— Сказала же — не знаю. Не нравится и все! Перестань пялиться на него!
Яночка злилась на себя, что не может выразить чувство, возникшее в душе при виде этого, в очках. Не может, хотя ясно чувствует — что-то тут не в порядке. Вот вышел человек, захотел покурить, имеет право. Другие остались ждать на лестнице или в квартире дружественного соседа, может, это как раз те наследники, которые подкупили соседа. А сосед некурящий, и в квартире курить не разрешает. Вот этот и вышел покурить, тем более что все равно приходится ждать остальных наследников. Вроде все нормально, вот он и ждёт. Только ждёт как-то не так… Не на улицу смотрит, а по сторонам оглядывается. Украдкой оглядывается! О, вот точное слово — делает вид, что курит, делает вид, что вовсе никого не ждёт и не высматривает, хотя имеет полное право ждать и высматривать.
Этими соображениями Яночка поделилась с братом, и тот с ней согласился. И внёс предложение:
— Тогда пусть Хабр его обнюхает. На всякий случай.
— Тогда нам надо его как-то назвать, чтобы сказать Хабру.
— Очкарик! Он в очках, пусть будет Очкарик! — решил мальчик.
Следующие десять минут лихорадочно обсуждали, как лучше провернуть операцию. Нельзя было надеяться на то, что человек не заметит большую красивую собаку, сеттера с отливающей бронзой шерстью, когда та примется его обнюхивать. Следовало действовать открыто, брать быка за рога.
Яночка объяснила Хабру его задачу, и вот курящий уже третью сигарету Очкарик вдруг узрел пред собой смущённого светловолосого мальчика. Мальчик нерешительно приблизился и, шаркнув ножкой, произнёс:
— Проще пана, не скажете ли, который час? Очкарик взглянул на часы.
— Пять минут второго.
Поблагодарив, мальчик взглянул на часы на собственной руке.
— Ничего не понимаю! — озабоченно произнёс он. — Как вы сказали?
— Шесть минут второго, — снова информировал симпатичного и культурного подростка подозрительный объект.
Мальчик принялся подводить свои часы и, ещё раз убедившись, что теперь они показывают правильное время, поблагодарил и быстро пошёл за угол дома.
Объект невольно следил за какими-то чрезвычайно неловкими манипуляциями мальчика с часами и почти не обратил внимания на большую коричневую собаку, вертевшуюся у него под ногами. Мальчик сделал все, что мог, чтобы у Хабра было больше времени на ознакомление с новым объектом.
Кружным путём оба вернулись к девочке, поджидавшей их на скамейке.
И тут подъехало к дому такси, из которого вышли тоже три человека, но на сей раз две женщины и один мужчина, все трое весьма уже пожилые. Поздоровавшись с Очкариком, они вошли в подъезд дома.
— Это адвокат приехал, — сообщил Павлик сестре. — Они тогда так его называли.
— Ну и как? Уже все в сборе?
— Не знаю, кажется, ещё не все.
Слова мальчика подтвердились, потому что сразу же подъехала ещё одна машина — маленький «фиат». В нем приехало двое мужчин, один старый, второй намного его моложе. С Очкариком они поздоровались чрезвычайно холодно. В подъезд вошли все вместе, но Очкарик пропустил приехавших впереди себя и, входя последним, ещё раз оглянулся.
— Гляди-ка, пунктуальные, — похвалил наследников Павлик. — Выходит, они сговорились собраться к часу. А Зютека все нет. Не ждёт же он на лестнице, мы с тобой все там проверили с самого начала.
— Это те самые, что были в прошлый раз? — поинтересовалась девочка. — Те самые, что дрались из-за комода?
— Те самые, не было только старухи с палочкой. И этого Очкарика тоже не было. А остальная банда в том же составе. И ещё сосед. Ну как, идём?
— Идём! — решила Яночка. — Сразу на верхнюю площадку. Очень странно, что Зютек так и не появился…
* * *А Зютек не появился по совершенно не зависящим от него обстоятельствам, и произошло это следующим образом.
Неизвестно, кто с большим нетерпением ожидал брелочки из Алжира — непосредственно заинтересованный в них коллекционер Збиня или совершенно равнодушный к брелочкам его брат Стефек, который очень был неравнодушен к.., сами знаете кому. Прибытие брелочков означало прибытие в их дом Павлика с его лучезарной сестрой. Если откровенно, лучший друг и приятель Павлик стал чем-то вроде бесплатного приложения к кумиру, но, к удивлению Стефека, тоже излучал вокруг себя сияние: просто непонятное явление. Это сияние явно излучалось в школе, уже издали, лишь только Павлик появлялся в поле зрения Стефека. А вблизи от Павлика прямо-таки ощутимо исходило веяние чего-то такого.., чудесного, что ли, Стефек не мог разобраться в своих ощущениях. Яночку, правда, можно было каждый день видеть в школе, на переменках например, но переполненному любовью сердцу Стефека этого было явно недостаточно, хотелось чего-то большего, хотелось быть ближе к своему кумиру в неофициальной обстановке, хотелось оказать кумиру какуюто такую услугу, чтобы её оценили. А Павлик в ответ на все расспросы влюблённого дружка нёс какую-то ахинею о двух неделях. Тоже скажет — две недели! Да за это время можно десять раз помереть от ожидания!
Что же касается Яночки… Ну как же, она помнила и о том, что Збиня просто необходим в их расследованиях, и о том, какой восторг выразил Стефек при виде её любимца Хабра. Эти два обстоятельства побуждали девочку время от времени, не очень часто конечно, послать поклоннику ласковый взгляд. И каждый такой взгляд приводил к ужасающим последствиям, вызывая в сердце жертвы такой взрыв эмоций, которые явно не помещались в этом сердце и яростно требовали выхода. Иначе Стефек просто-напросто задохнулся бы или, ещё хуже, был разорван на мелкие куски. Вот и получалось, что исходящим из него под огромным давлением эмоциям ничего не стоило запросто вырвать глубоко вкопанную во дворе школы скамейку, разбить стекло во входной двери, забросить чужой ранец на крышу школьного здания, принять самое энергичное участие в доставании его с крыши и при этом сорвать водосточную трубу и выбить все стекла в окнах учительской на втором этаже. О менее ощутимом ущербе, нанесённом школе взрывом Стефековых эмоций, и говорить не стоит. Пока несчастную жертву спасала заслуженная до этого репутация твёрдого «хорошиста» и примерного ученика. Поэтому педагоги ограничились пока лишь вызовом в школу кого-нибудь из родителей.
Из родителей в школу отправился отец. Ему удалось уладить дело, смягчить гнев учителей, и он обещал «разобраться» с сыном. Отец Стефека сына любил, немного даже они дружили, и теперь он понял, что происходит с мальчиком. Подумав, отец разработал план, который и представил отпрыску во время мужского разговора с ним.
Поначалу Стефек невнимательно слушал, что заливал ему старик, но постепенно до него кое-что стало доходить. Оказывается, эти предки не такие уж кретины. Естественно, мальчик не поделился этими соображениями с отцом, но внимательно выслушал его предложение — если уж сына распирает энергия, если ему хочется перед кем-то показаться с лучшей стороны, не стоит выглядеть идиотом, а энергию направить на поступки благородные, деяния исполинские, вызывающие восторг и признательность.., окружающих.
Из всех окружающих Стефека интересовал только один человек, а этот человек и в самом деле не проявил никакого восторга и признательности при bhde выбитых стёкол, а ранец на крыше и сорванная водосточная труба и вовсе вызвали на лице обожаемого человека лишь презрительную усмешку. И ещё этот человек пренебрежительно пожал плечами! Значит, прав старик, он, Стефек, и в самом деле занимается не тем, чем надо. Правда, он вовсе не собирался разбивать окон и срывать водосточную трубу, само получилось, но теперь он займётся настоящим делом. Он себя покажет!
Казалось, мощные эмоции совершенно подавили в мальчике способности думать и рассуждать, но выяснилось, кое-что ещё сохранилось. После разговора с отцом он постарался спокойно подумать. Яночка с Павликом рассказали ему о своих проблемах, мальчик помнил, что речь шла о марках и Зютеке, их конкуренте в области погони за марками. Что-то жутко важное искали и брат с сестрой, и этот самый Зютек. Зютек им мешал, это Стефек усёк, и вообще Зютек — личность чрезвычайно подозрительная и очень активная, справиться с ним нелегко. Вот если бы его убрать с дороги, хоть на время. Как говорится, обезвредить противника! Это было бы.., как сказал отец? Деяние исполинское. Да нет, таким не назовёшь. Вот если бы добыть для обожаемого существа кучу марок, гору марок! Да только где их раздобыть? Выменять у какого-нибудь филателиста его коллекцию? Выклянчить? Силой отнять? Пристукнуть коллекционера? Стефек был готов на все ради своего кумира, вплоть до преступных деяний. Остановили его лишь два соображения — не было у него ещё опыта кражи со взломом, а главное, на горизонте никакого подходящего коллекционера не маячило. Жаль… А Зютек? Даже если у него самого нет марок, через него можно выйти и на марки.
