Энола Холмс и Леди с Лампой - Нэнси Спрингер
В справочнике я нашла много интересного о семье Уимбрелов, но больше всего меня интересовал адрес их городского особняка, в котором я очень надеялась найти миссис Таппер.
Глава двенадцатая
Уимбрел-холл располагался совсем недалеко от дома Флоренс Найтингейл, в Мейфэре. Это был величественный белый четырехэтажный особняк. Ночью, все с той же старой кожаной сумкой и все в том же темном платье, в которое я переоделась утром, я стояла в тени дубов напротив Уимбрел-холла и гадала, не этот ли самый адрес написала Флоренс Найтингейл на карточке, которую дала тогда миссис Таппер в аду Скутари.
Перспектива вскарабкаться на особняк в итальянском стиле, с угловой облицовочной кладкой и декоративными кронштейнами, выглядела заманчиво. Однако, каким бы легким это ни казалось, не все можно решить таким образом. Предположим, я перелезу через ограду, заберусь в окно башни, не попавшись никому на глаза, и отыщу миссис Таппер. А что потом? Вряд ли она вылезет со мной в окно и спустится по стене.
Хм.
Обычно я добивалась своего хитростью или подкупом. Только в этот раз мне приходилось иметь дело с людьми состоятельными, которым и без меня деньги оттягивали карманы. Поскольку ни один из моих методов сейчас не пригодился бы, я была вынуждена прибегнуть к новому.
Видите ли, из справочника Бойлса я узнала, что лорд Сидни Уимбрел оставил после себя двух сыновей: старшего Родни, который и стал новым лордом Уимбрелом, и младшего Джеффри.
Теперь, только теперь я поняла, какое значение имели для меня те сплетни, которые я подслушала в Женском клубе! Родни? Джеффри? Нет, однозначно, это не было совпадением. Тем более что первый недавно вошел в палату лордов, и неудивительно, что о нем начали судачить.
Если верить тем милым дамам, Родни был человеком добросердечным, а значит, к нему можно было обратиться с просьбой освободить миссис Таппер. Если младший, менее порядочный брат, еще от нее не избавился... Мне не хотелось верить, что потомок уважаемого лорда Сидни Уимбрела способен на такую низость — однако что еще он мог с ней сделать после того, как похитил и выпытал нужную ему информацию?!
Нет, к черту логику! От нее только щемит сердце. Да и вдруг она заставила меня пойти по неверной дороге? Вдруг, войдя в Уимбрел-холл, я выставлю себя полной дурой или, того хуже, уже не выйду обратно?
Энола, если ты не будешь полностью в себе уверена, у тебя ничего не получится. Продумай план. Не спеши.
Так я и поступила. И тут же обнаружила, что не одна наблюдаю за особняком. Бедняк с седой бородой бродил вдоль канавы, будто что-то там выглядывая. Судя по качественной, как у джентльмена, одежде, он не был попрошайкой. Сгорбившийся от старости, он опирался на трость, что, однако, не скрывало его высокого роста, лицо старика пугало мертвенной бледностью, но из-за громадных усов и тени обрезанного цилиндра черт было не разобрать. Здесь следует объяснить, что такие шляпы быстро портятся от пота, после чего их обычно отдают в какую-нибудь лавку поношенной одежды, где запачканную часть срезают, а затем уже укороченный цилиндр пришивают обратно к полям. Получается обрезанный цилиндр — совсем как у этого бедного бродяги, у которого шляпа проходила этот процесс, судя по всему, не менее трех раз.
Однажды я уже видела такой цилиндр — морозной зимней ночью, у костра, разведенного для больных нищенок. И точно такую же седую бороду. Только одежда была немного другая. Да, я узнала этого человека — и сердце сильнее застучало у меня в груди. Я замерла в тени большого дуба, боясь, что он меня заметит.
К счастью, он прошел мимо меня на другую сторону улицы, даже не повернув головы. Убедившись, что опасность миновала, я вздохнула с облегчением.
Позвольте, что же теперь?
Седой господин повернул за угол и пошел вдоль ограды из кованого железа, окружающей Уимбрел-холл.
Он уже скрылся из виду, но я осталась стоять в тени. Решив отложить на потом размышления, стоит ли включить его в свой план, я мысленно повторила свои выводы по делу.
Лорд Родни Уимбрел вошел в палату лордов.
Он переживает (возможно, под влиянием Джеффри), что давнее послание, которое так и не дошло до его отца, может всплыть и опозорить доброе имя семьи.
Джеффри намерен управлять карьерой Родни так, как ему заблагорассудится, возможно надеясь на этом нажиться или исключительно ради наслаждения властью.
Поэтому он, не гнушаясь нарушением закона, берет на себя (вместе со своим другом из низших слоев общества) задачу перехватить угрожающее его планам сообщение.
Не найдя сообщения, Джеффри и его напарник похищают миссис Таппер. Лорд Родни Уимбрел, «приятный, добросердечный джентльмен», скорее всего, расстроен таким поворотом событий, но ничего не предпринимает, поскольку он «печально слабохарактерный».
Возможно, если я, Энола Холмс, поговорю с ним об этом, он...
Тут, как по команде, обнищавший седобородый джентльмен вновь появился из-за угла железной ограды Уимбрел- холла.
Да. Так я и думала.
И все же решила еще немного выждать.
Пожилой зевака, похоже, обошел вокруг участка и теперь, прихрамывая, начал второй круг. Как я и подозревала, уходить он пока не собирался.
Мой страх был вполне оправданным. Как не бояться последствий того, что я собираюсь сделать? Однако когда старик подошел ближе, на душе у меня потеплело, а по лицу расплылась улыбка.
Выпрямившись как солдат и высоко подняв голову, я шагнула вперед и прошла мимо седого бородача, размахивая своей кожаной сумкой, чтобы он точно меня заметил, хотя сама на него не взглянула. Пройдя по освещенной факелами дорожке перед особняком и смело поднявшись на мраморное крыльцо, я постучала в громадную дверь из красного дерева.
Открыв сей портал, дворецкий посмотрел на одинокую, скромно одетую старую деву с большим презрением, чем если бы перед ним появилось омерзительное насекомое, и ничего не сказал.
— Я желаю видеть лорда Уимбрела, — уверенно заявила я и тут же добавила, пока мне не отказали: — И вполне уверена, что он меня примет.
Дворецкий высоко вскинул брови, но моя гордая осанка и благородный акцент слегка изменили его первое впечатление о незваной гостье. Позвольте объяснить, что талантливый актер, такой как мой брат Шерлок — впрочем, и у меня, смею заметить, был определенный талант, — способен легко изобразить говор низшего класса, но выходец из Ист-Энда не может подражать речи аристократа: по крайней мере, насколько мне известно.
Итак, благодаря моему произношению дворецкий
