Энола Холмс и Леди с Лампой - Нэнси Спрингер

— Флоренс Найтингейл приняла меня в своей спальне, и вы бы об этом знали, если бы продолжили следить за мной и во второй день, когда я посетила ее дом. И если бы вы не были заняты похищением беззащитной, достойной пожилой дамы...

— В этом нет моей вины! — вскричал лорд Родни таким тоном, который я бы скорее ожидала услышать из уст миссис Таппер. — Я и не предполагал...

— Замолчи! — рявкнул на него Джеффри.

В это же мгновение я одарила лорда Родни уже более ласковым взглядом и добавила:

— Уверена, вы не хотели, чтобы до такого дошло, иначе я не обратилась бы к вам сейчас...

— Чушь! — снова вспылил Джеффри. — Он мне сказал достать послание любым путем. Так я и поступил. А теперь не дает избавиться от старухи. Считает, что можно просто взять и отпустить ее — как и тебя, полагаю. Хорошо, что хотя бы одному из сыновей нашего отца досталась сила воли! — И с этими жестокими словами, без всякого предупреждения, будто подколодная змея, он осмелился на меня броситься!

К счастью, нас разделял бильярдный стол, и, чтобы добраться до меня, Джеффри был вынужден его обогнуть. Поэтому я успела достать из корсета свой кинжал и пригрозить негодяю стальным лезвием в восемь дюймов.

Он замер и молча уставился на меня.

— Вы не посмеете меня тронуть, — процедила я сквозь зубы. — И на то есть две причины. Вот первая. — Я приподняла кинжал, чтобы в свете газовой лампы он блестел опаснее. — А вот вторая: мой брат видел, как я вошла в дом, и ждет меня у ворот.

На мою удачу, эта угроза была правдивой, хотя сложно сказать, какие последствия могла понести за собой встреча с братом. Да, Шерлок Холмс прибыл к Уимбрел-холлу, предположительно руководствуясь теми же умозаключениями, что и я, однако придя к ним порядком раньше: видите ли, тот седобородый господин, бродивший вокруг дома, и был великим детективом в маскировке.

Я и сама удивилась, когда осознала в этот момент, что могу доверить брату пусть не свободу, но собственную жизнь.

— Если я не появлюсь через разумный отрезок времени, он предпримет необходимые действия, и не сомневайтесь — такого врага никому не пожелаешь.

Повисла тишина, и мы застыли как на фреске: я спиной к стене и с обнаженным кинжалом, Джеффри в двух шагах от меня со злым взглядом, лорд Родни за бильярдным столом — на него я не смотрела, но подозревала, что он заламывает руки.

Все зависело от лорда Родни.

Я наконец вспомнила слова заготовленной речи и обратила их к старшему Уимбрелу, однако по соображением отчаянной необходимости слегка сократила свой монолог.

— Лорд Родни, — спокойно произнесла я, — титул лорда Уимбрела ваш, место в палате лордов ваше, ваше и решение.

Левой рукой я вытащила из потайного кармана платья заготовленный листок бумаги. Нащупав полукруг проволоки, за который он вешался на гвоздь, и убедившись, что держу его не вверх ногами, я, не смея отвести глаз от враждебно настроенного Джеффри, приподняла портрет и повернула его к лорду Родни, бросив ему вызов этим черным профилем.

Профилем его отца.

— Лорд Родни Уимбрел, — продолжила я, — я показываю вам силуэт великого человека. Его может сменить лишь достойный наследник. Так доколе...

— Глупец, ты чего рот разинул?! Хвати ее кием! — завопил Джеффри.

— ...так доколе вы будете позволять вашему печально вспыльчивому брату позорить имя отца?! — договорила я.

Родни никому не ответил, однако я обратила внимание, что он за чем-то потянулся. Похолодев от страха, я положила черный портрет на бильярдный стол, чтобы иметь возможность обороняться обеими руками. Однако лорд Родни взял не кий, а колокольчик для вызова слуги — вероятно, дворецкого.

Тоже высокого, сильного и хладнокровного.

Что же делать?

Дверь бильярдной открылась, и я краем глаза заметила темную фигуру в проеме, однако из-за кровожадного Джеффри не могла повернуться, чтобы лучше ее рассмотреть и проверить, сохранило ли лицо дворецкого свое безразличное выражение.

Мгновения, казалось, тянулись целую вечность, и тишина все сгущалась между нами, но я стояла твердо, гадая, как поступит лорд Родни.

Скорее всего, дворецкий думал о том же самом, но голос его звучал все так же сухо, когда он любезно поинтересовался:

— Вы звали, милорд?

Разумеется, он обращался к лорду Родни, но ответил ему Джеффри:

— Бога ради, Биллингс, позовите лакея и возьмите веревку, чтобы унять эту страхолюдину...

— Молчать! — выкрикнул лорд Родни, и хотя голос у него дрожал, слуга послушался бы именно его. — Здесь я отдаю приказы. Биллингс, прошу вас, отведите достопочтенного Джеффри в его комнаты и заприте там.

— Что?! — взревел Джеффри и резко развернулся, словно намереваясь наброситься на брата, как незадолго до этого хотел напасть на меня. К счастью, его перехватил Биллингс и заломил ему обе руки за спину. Джеффри кричал и вырывался, стараясь ему помешать, но тут лорд Родни снова позвонил в колокольчик.

— Не стесняйтесь попросить помощи у лакея, — сказал он дворецкому, а затем махнул мне рукой, приглашая следовать за ним, и вышел из бильярдной через другую дверь.

Когда мы очутились в коридоре, он попросил:

— Прошу вас, уберите эту страшную вещь.

Я спрятала кинжал в ножны, но лорд Родни все равно не решился повернуться ко мне спиной и попросил первой пойти по лестнице — вверх? Я полагала, что меня поведут в гостиную или библиотеку, тихое место, где можно будет спокойно обсудить все условия обмена послания на заложницу. Вместо этого мы поднялись на три этажа, не обмолвившись ни словом. Причем не по узкой лесенке для слуг, а по роскошной главной лестнице, и потому мне не было не по себе оттого, что он шел у меня за спиной, подгоняя, судя по всему, к самой верхушке одной из белых мраморных башен.

Прекрасное место для импровизированной тюрьмы.

Я остановилась и обернулась к лорду Родни.

Он тоже остановился. Его бледное угрюмое лицо выглядело собранным.

— Если вы правда желаете, чтобы я был лордом Уимбрелом, достойным наследия моего отца, — не то чтобы сильным, но и не слишком неуверенным голосом произнес он, — то должны согласиться мне доверять. Договорились?

В самом деле, какие у меня были варианты? Сбежать и оставить миссис Таппер на волю судьбы? Я замялась всего на секунду, прежде чем ответить:

— Хорошо.