Энола Холмс и Леди с Лампой - Нэнси Спрингер
— ...бедный милый Родни, такой приятный, добросердечный джентльмен, но при этом печально слабохарактерный, в то время как его младший брат...
— Любопытно, как теория эволюции объясняет то, что власть получил старший брат, когда у младшего больше потенциала?
— Здесь вопрос не в эволюции, моя дорогая, а в наших нелепых законах первородства.
— Как жаль! — вставила другая их собеседница. — Родни готов делать все, что скажет ему Джеффри, а тот хоть и волевой человек, но, говорят, не самый лучший.
Зачем я прислушивалась к сплетням о незнакомых мне людях, когда требовалось размышлять о деле? К сожалению, отстраниться от них не получалось. Мне следовало бы уйти в другую комнату, но я осталась.
До меня донесся приятный голос пожилой дамы:
— Да, его милая матушка была бы горько разочарована. Впрочем, в этой семье добрый характер всегда проявлялся только по женской линии!
— Разве не во всех благородных семьях так?
За волной смеха последовал неожиданный вопрос, который задала седая дама в «эстетическом» платье:
— К слову о благородных семьях и добром характере: есть ли новости о леди Евдории Холмс?
Она говорила о моей матери! От того, как беспечно, вскользь упомянули ее имя, у меня защемило сердце и сдавило грудь. Вокруг все закружилось, и на мгновение я испугалась, что упаду в обморок. Нет, вот еще глупости! Я не могла потерять сознание — нельзя было пропустить ни слова! С трудом пытаясь унять сердце и выровнять дыхание, я навострила уши, не смея, однако, поднять глаза на тех, за кем подслушивала.
— ...со дня ее исчезновения о ней нет вестей, и неизвестно даже, жива ли она.
— О, уверена, она в добром здравии, — вставил третий, насмешливый голос. — У леди Евдории железный стержень. Она не из тех, кто готов лечь и умереть. Полагаю, она «смылась» — как выражается сейчас молодое поколение.
Все согласно замычали.
— Надеюсь, это и правда так, — сказала эстетичная дама, — и она наконец получила возможность наслаждаться жизнью по своим правилам.
Эти дамы были подругами моей матери. Подругами моей матери! Поразительно, какое влияние оказала на меня эта элементарная мысль. Душа заныла от тоски. Как бы мне хотелось перенять немножко их уверенности, что мама жива, здорова и счастлива!
— Как знать, быть может, она отправилась за границу, — предположила насмешливая дама. — Она всегда мечтала о путешествиях.
Я об этом не знала!
— В таком случае будем надеяться, что она и близко не подплывет к Балканам.
— Там, как всегда, неспокойно?
— Ходят слухи. Еще говорят, кто-то намерен разжечь скандал, связанный с Крымской войной.
— Опять?! Кому потребовалось ворошить это грязное прошлое?! Зачем?
— Действительно, зачем?
— Не имею ни малейшего представления.
— Возможно, это снова как-то связано с Рефордом? Возвращение к тому отвратительному случаю только навредило бы...
— ...прогрессивный дух современности...
Они перешли на тему политики и реформ, и мне наконец удалось отстраниться от их разговора, отбросить мысли о маме и подавить противоречивые чувства (это у меня получалось все лучше и лучше) и написать следующее:
С чего начался этот кошмар?
Кто хотел, чтобы миссис Таппер доставила послание, и почему?
Кто получал от этого выгоду? Противники реформ?
Преступник надеялся опозорить Флоренс Найтингейл?
Кто знал о том, что именно миссис Таппер была посланницей Птицы?
Я замерла с карандашом в руке. Видите ли, последний вопрос следовало задать с самого начала. Кто знал о существовании загадочного кринолина? Привычные «почтовые голубки» мисс Найтингейл, судя по всему, о послании не подозревали, как и сама миссис Таппер не ведала о том, какое важное несет сообщение...
Так кто знал? Определенно не Рефорд, Крукшенк, Холл или Реглан! И не их наследники.
Кому обычно известно о зашифрованных письмах? Очевидно, отправителю. В большинстве случаев также тому, кто доставляет письмо. Скорее всего, и получатель должен догадываться, что ему следует чего-то ожидать.
Значит, первая подозреваемая — Флоренс Найтингейл? Я записала:
Мисс Найтингейл не полнит имени миссис Таппер.
Мисс Найтингейл наняла Шерлока Холмса, чтобы отыскать миссис Таппер.
Личное впечатление: мисс Найтингейл не лжет.
Разумный вывод: мисс Найтингейл не виновна.
Что ж. Если мисс Найтингейл в этом не замешана — а сама миссис Таппер, конечно, не стала бы подстраивать свое похищение, — остается только лорд Сидни Уимбрел.
— Но он же союзник мисс Найтингейл — точнее, был им до того, как отбыл на тот свет! — прошептала я себе под нос и усмехнулась: — Разве что его призрак...
Нет, какие тут шутки! Я своими глазами видела человека с точно таким же профилем, как у покойного Сидни Уимбрела. Неужели меня преследовал его призрак?! Нет, в рациональном мире научной искательницы не было места привидениям. Значит, этот джентльмен, совершенно не по-джентльменски надругавшийся над старым синим платьем и похитивший миссис Таппер, связан с лордом Сидни Уимбрелом кровным родством — вероятно, он его...
...сын?
Какая чушь! Уимбрелы — одна из самых почитаемых в Англии фамилий. Чтобы наследник этой доброй семьи связался с бандитом из Ист-Энда, чтобы он ударил и похитил бедную, глухую старушку — да это просто смешно!
Однако какие еще оставались варианты?
К тому же Флоренс Найтингейл упоминала что-то о необходимости защитить Уимбрелов от позора, не так ли? И о том, что юного Уимбрела недавно приняли в палату лордов?
Разве те двое негодяев, ворвавшихся в скромный пансион миссис Таппер, не говорили о некоем «его светлости»?
— Чтоб меня черти съели! — прошептала я, понимая, что этот вариант и был правильным, каким бы нелепым он ни казался. — Вот с чего все началось!
Несколько минут спустя я уже отыскала в библиотеке Женского клуба справочник Бойлса, в котором содержались все основные сведения о знатных родах, и нашла в нем нужный адрес. Переписав его на бумажку, я задумчиво нахмурилась.
Я все не могла избавиться от удивления и, признаюсь, страха. В эту мрачную минуту мне вспомнилось утверждение философов восемнадцатого века Александра Поупа и его единомышленников, что «все в мире происходит к лучшему» — другими словами, если умирает младенец, надо убедить себя, что жилось бы ему все равно тяжело, поскольку тысячи сирот голодают
в детских домах, это нужно для некоей высшей цели. А в моем случае: если меня преследуют и я не могу вернуться домой и отоспаться в своей постели — разве не
