Уроки без правил - Антон Давидович Иванов
Родители тоже захотели меня послушать. Я, естественно, совершенно не горел желанием возвращаться к этой истории, но лица у бабушки и родителей посуровели, и выхода у меня не было.
— Тут и рассказывать нечего, — я постарался ограничиться самыми общими сведениями. — Пришли утром в школу — нас не пускают. Тогда мы решили войти через подвал. А там оказался какой-то мужик с автоматом. Он запер нас, а потом пришел завуч. Но мы ведь с ним не были тогда знакомы. Поэтому нам показалось, что это террорист.
— И что вы с ним сделали? — напряженным голосом спросил предок.
— Ну, мы его, м-м-м, обезвредили, — выдавил из себя я. — С помощью подручных средств.
— Ведром и цементом, — вдруг прыснула Женька. — А Ника..
— Какая Ника? — посмотрела на нее мать.
— Не какая, а какой. Это у нас в школе так завуча прозвали, разве не понимаете? Николай Иванович Камышин. Вот сокращенно и выходит Ника. В общем, наш Ника на этих идиотов, — указала она на меня, — жутко обозлился. Потому что целую неделю разучивал речь, которую сегодня собирался произнести перед мэром. А в результате его речь произнесла Полина Семеновна — это еще одна наша завуч. Потому что пока Ника отмывался и переодевался, мэр и другое городское начальство уже успели школу открыть и уехать. В общем, думаю, Ника теперь Климке и его друзьям этого не простит.
— Откуда ты все это знаешь? — живо поинтересовалась мама.
— Тетя Нонна рассказала, — внесла ясность моя средняя сестра. — А еще, — в полном раже продолжала она, — тетя Нонна говорит, что этот Ника учился на одном курсе с Макаркой Вэ Вэ.
— Что еще за такой Макарка Вэ Вэ? — хохотнул отец.
— Макарихин Виктор Владимирович. Наш новый директор, — объяснила Женька. — В общем, они учились на одном курсе в педагогическом. А потом Ника ушел в коммерцию. У него тут где-то на Сухаревке был киоск и…
— Хватит! — перебила мать. — Как тебе не стыдно повторять всякие глупые сплетни!
— Это никакая не сплетня, а факт, — обиделась Женька. — Тетя Нонна сама несколько лет назад у Ники в киоске что-то покупала.
— Все равно это не ваше дело, — сказала мать.
— А чего тут такого, — пожала плечами Женька. И с воодушевлением продолжила: — В общем, киоск у Ники сгорел в буквальном смысле слова. Он там кому-то чего-то недоплатил, и рэкетиры его сожгли.
— Евгения! — прикрикнула мать. — Вас совершенно не касается личная жизнь ваших преподавателей!
Но Женьку, когда она заведется, остановить невозможно. Уж на что у нас мама кремень, и то перед моей средней сестрой иногда пасует. Вот и сейчас Женька немедленно возразила:
— Личная жизнь — это если бы я сейчас вам про Никину жену или любимую девушку рассказала. А то, что вы сейчас слышали, называется трудовой биографией. Вот, например, министра какого-нибудь нового назначают, и в прессе немедленно появляется информация, где и сколько он до этого работал. Так почему же о нашем новом завуче этого знать нельзя?
— Знать можно, — сказала мама. — Но ты же, Евгения, не просто сообщила, что у него был киоск. А вот скандальные подробности, непроверенные слухи — это уже из области сплетен и досужих домыслов.
— Мама, ты вообще меня слушаешь или нет! — возмутилась Женька. — Все данные абсолютно проверены. По поводу этого киоска даже суд состоялся. Потому что…
— Достаточно, Евгения! — окончательно рассердилась мать. — Тема закрыта. Мы с тобой отдельно по этому поводу побеседуем.
Женька осталась очень недовольна.
— Как хотите, — пожала плечами она.
Утихомирив Женьку, мама перевела взгляд на меня.
— Клим, вы правда ударили нового завуча по голове?
— Ну-у… — я замялся. — Вообще-то несильно. Он больше испачкался. Мы потом его чистым видели, так у него на голове от нашего ведра не осталось ни шишки, ни синяка, ни даже царапины.
— Так, может, у него под волосами ушиб? — провел ладонью по своей густой шевелюре папа.
— На себе показывать не полагается, — тут же назидательно произнесла Женька.
Отец отдернул от головы руку, будто обжегся.
— Откуда ты такого понабралась? — затравленно посмотрел он на Женьку.
— В школе, — сквозь зубы процедила она. Видимо, все еще дулась, что ей не дали дорассказать про Нику.
— Папа, он лысый, — вмешался я.
— Кто? — уставились на меня родители и бабушка.
— Новый завуч. Он лысый как коленка. Поэтому любой след от ведра сразу был бы виден.
Ответ мой, похоже, несколько успокоил родителей. Однако мать продолжала расспросы:
— Ну, и чем эта история кончилась?
— Да, в общем, ничем, — откликнулся я. — Поругали. Потом отпустили.
— А ты не врешь? — кинула на меня пытливый взгляд бабушка.
— Если бы врал, то вас бы уже вызвали в школу, — с чувством собственного достоинства отозвался я. — И Женька наверняка бы вам об этом доложила!
Глава V. ГИДРОГОЛОВАСТИК
В общем, Женьку заткнули, и она была ужасно недовольна. Я — тоже, потому что основное внимание досталось мне. Правда, на сей раз ничего особенного со мной не произошло. Однако я почувствовал: не только завуч, но и родители взяли меня на заметку. Как вы, наверное, понимаете, радоваться было нечему. Если меня огорчило слишком пристальное внимание к собственной персоне, то Женька, наоборот, страдала от недостатка внимания к ее персоне. Мою сестру просто распирало от новостей и желания ими поделиться. Поэтому, допив в совершенно угрюмом состоянии чай, она демонстративно уволокла Ольку в их комнату.
Проходя через некоторое время мимо их двери, я услышал взволнованный Женькин голос и остановился. Она взахлеб рассказывала Ольке о школе и о новых мальчиках из их класса. Хотя мне это было довольно скучно, я уселся на пол возле закрытой двери в надежде узнать еще что-нибудь интересное про Нику. Однако Женька никак не могла съехать с темы новых мальчиков. Когда же она наконец перебрала как достоинства, так и недостатки всех, слово взяла Олька, и я минут десять вынужден был выслушивать историю про какого-то Витьку с четвертого курса. Как он на Ольку смотрел, что сказал и как смешно извинялся, когда наступил ей на ногу. Словом, я чуть не заснул.
Когда же наконец Женька добралась до того, на чем ее прервали за столом, в коридоре совершенно некстати возникла бабушка, и мне пришлось спешно ретироваться к себе в комнату. Я только и смог подслушать, что Ника жаловался тете Нонне. Мол, Макарка В.В. зазвал его в новую школу завучем. Он, Ника, думал, что это такая спокойная безопасная работа. А на самом деле, получается, что тут чуть ли не опаснее, чем в киоске. Вон только первое сентября, а его уже едва не
