Евгений Шерстобитов - Акваланги на дне
— Нет, Егор Андреевич, — быстро вставил Ромка, — это уже не воздух выходит.
— Да ну? — удивился режиссер.
— Не воздух, — И Ромка повернулся к Захару за подтверждением.
Захар был силен в теории. Захар, не спеша, подробно и вполне ответственно все объяснял:
— Это не воздух пузырьками выходит, а углекислый газ.
— Его все равно выпускать надо, — добавил Ромка, — а если задержать надолго, может отравление организма произойти. Самое настоящее отравление.
— Ну, если так, валяй тогда пускай пузыри… Только все равно надо будет проконсультироваться с подводниками.
Последние слова относились к Людмиле Васильевне.
— Хорошо, — сказала она, — я сегодня же узнаю, опасно это или нет.
И они заговорили о сложности подводных съемок, о технике безопасности, но это уже Ромку не интересовало. Он пододвинулся ближе к Людмиле Васильевне, спросил тихо:
— А Оксана где?
— Здесь где-то, — ответила та, — с тетей своей и Володей. Ты поищи.
Но искать он не стал. Вспомнил сразу же про брата и поднялся расстроенный и сердитый сам на себя.
— Я пойду, — сказал. — Братишку кормить надо.
— И я. — Захар тоже встал. — Надо дома побывать.
После четырех снова возобновили поиск. Медленно отходили все дальше и дальше от берега.
Солнце спустилось ниже, да и глубина заметно прибавилась. А еще через полчаса дно уже совсем не проглядывалось. Толща воды уходила куда-то в глубину, и казалось, нет там, внизу, ни конца, ни края.
— Все, — сказал Ромка, — метров пятнадцать-восемнадцать. Здесь только нырять надо, а нырять, — он хитро глянул на Тимку, — нырять запрещено.
Здесь нырять уже будут аквалангисты. Завтра в Прибрежное придет водолазное судно с целой командой подводников.
Собрались все снова на спасалке. Сдали комплекты, оживленно, перебивая друг друга, спешили поделиться тем, что случилось у каждого.
— Что же, — сказал им дядя Валя, — вы свое дело сделали. И очень хорошо, добросовестно. Спасибо вам большое.
— Так ведь не нашли, дядя Валя, — выкрикнул Костик.
— Такая уж у нас служба. И не день, не два, а неделю приходится порой тратить на такой, кажется, пустяк. А нашел «пустяк», и глядишь, его-то как раз и не хватало, чтобы понять и увидеть главное. Такая уж служба, — повторил со вздохом, — может, его, акваланга-то, и нет совсем в бухте.
— Как нет? — не поняли некоторые.
— А вот так — нет, и все. Может, он его совсем в другом месте оставил. А мы обязаны проверить. Есть, нет, а убедиться должны, чтобы начать поиск в другом месте. Ясно?
— А сейчас, — продолжал вожатый, — объявляется призыв добровольцев, желающих рыбалить и ловить крабов на мысе Дельфиньем.
Желающими оказались все. Но вожатый почему-то не оставил в списках добровольцев Захара, Костика, Тимку, Ромку и Лешу Затонского.
— У вас, — сказал он, — будет спецзадание, — и отпустил остальных.
— Как думаешь, Тимка, что это за спецзадание?
— Я думаю, дядя Валя… Я думаю, мы будем следить.
— За кем?
— Ну, за кем скажете.
— И совсем нет, задание у вас будет простое, но очень-очень важное. Будете сниматься в кино.
— Как? — вскочил Захар. — Сниматься?
— Ну да, — подтвердил лейтенант, — вас же отобрали, значит подходите. Не можем же мы срывать такое большое государственное дело.
— Ну вот, — расстроился Ромка, — это же, выходит, они нас освободили от отряда?
— Выходит, — улыбнулся Суходоля.
— А меня не отбирали, — засуетился Тимка, у него даже голос от волнения стал тонким, писклявым, — я, может, не подхожу, меня не просили.
— А если я не хочу, — поднялся Ромка, — не хочу, и все…
Тогда встал и вожатый.
— Вот что, хлопчики, — произнес мягко, — я же сказал: это спецзадание. Ясно? Вот вернется с моря Степа, подключим еще и его в вашу группу. Не ясно?
— Не, — замотал головой Затонский, — какой из меня артист? Смехота!
— Киногруппа будет работать во многих местах по побережью, и вы будете с ними. Сниматься! Раз вас отобрали и вы подходите. Если бы подходили для съемок другие, снимались бы другие и спецзадание получили бы они. Теперь ясно?
Теперь стало ясно.
А с директором съемочной группы в это время разговаривал майор Алексеев.
— Нас интересует, будете ли вы пользоваться посторонними людьми в своей работе, ну, из местных жителей?
— Мы рассчитывали, — ответил с беспокойством директор, — нанять на временную работу двух-трех человек, А что, нельзя?
— Наоборот, — оживился майор. — Только у меня такая просьба: без моей рекомендации никого не брать.
— Пожалуйста, если так нужно… только ведь мне нужны работники, понимаете?…
— Понятно-понятно, — улыбнулся майор, — будут самые нестоящие работники. Я подготовлю и рабочих и спасателей. Можете на них полностью рассчитывать — молодые, здоровые ребята.
— Хорошо, — согласился директор и вздохнул. — Машину мы скоро получим?
— Скоро. Завтра передадут.
Ромка возвращался домой усталый. Шел не спеша, насвистывая какую-то мелодию. Шел и думал: хорошо бы Оксана была дома и сидела на веранде. Он бы сказал ей… Хотя что он мог сказать? Просто постоял бы где-нибудь в сторонке… Она бы спросила его, что он весь день делал. И он бы рассказал… Впрочем, ничего бы он ей не рассказал.
Он очень- очень хотел еще раз увидеть ее сегодня.
Она сидела на веранде. Ее тетя и Ромкина мама пили чай, а Васек старательно облизывал большую ложку от варенья.
Словом, все было так, как хотелось ему. И вечер, и ужин, и она за столом. Все. Кроме одного. Кроме Володи… Которой стоял, прислонившись к стене, и играл боксерскими перчатками. Видно было, что он только пришел, потому что и тетя и мама все время говорили ему:
— Ну хоть чаю выпей, хоть присядь на минуту…
На что Володя отвечал вежливо:
— Спасибо, тетя Сима, спасибо, Анна Макаровна. Я только-только ужинал, правда, честное слово…
Увидя сына, Анна Макаровна горестно всплеснула руками.
— Пришел, горе мое… Смотри, как вымотался… Каникулы ведь, отдыхать время, а не носиться бог знает где…
— Я не бог знает где, — отозвался Ромка, — я на море был.
— Марш руки мыть, — потребовала мама, — ужинать. Хоть раз поешь по-человечески.
— Хорошо. — Он и сам рад был уйти сейчас куда-нибудь. Но зачем здесь этот Володя?
Он долго плескался под кроном, долго и тщательно вытирался. Это заметила и мать.
— Какой чистюля! — сказала громко. — А другой раз не умолишь руки сполоснуть…
— Ну ладно тебе.
— Садись, садись, — ворчала мать, — ишь, какой застенчивый стал. Это все из-за тебя, Оксана, без тебя бы уж все пусто было, а сейчас, смотри, какой робкий да тихий, а еще командир.
— Мама, — повысил он голос.
— А чего тут обижаться, — искренне удивилась Анна Макаровна, — весь поселок знает, что ты командир.
Ромка не ответил, уткнулся в тарелку.
И тогда спросила она, спросила вежливо, заинтересованно!
— У вас сегодня опять тревога была? Куда это вы все исчезли?
Что он мог ответить?
— Они в море тренировались, — вставил Володя, — я видел: на лодках и в масках с трубкой.
«В комплектах», — про себя сердито поправил Ромка, не переставая жевать. Это как-то спасало его от необходимости отвечать.
— Нет, правда? А зачем тренировались?
Разговор не получался. Он, конечно, мог бы придумать что-нибудь такое, чтобы всем было интересно слушать, и она еще больше удивилась бы. Только зачем здесь этот Володя? Нет, он ничего не имел против него — парень как парень, наверное, и человек неплохой, не взяли бы на главную роль какого-нибудь пижона, А все-таки зачем он сейчас здесь? Сидел бы дома, все равно завтра опять вместе на съемочной площадке будут. А у него, у Ромки, кто знает, как завтрашний день сложится, мало ли что…
Володя словно понял.
— Ладно, пойду я… потренируюсь немного.
И стукнул перчатками.
— Жаль, не с кем поработать.
— До сих пор нет тренера? — удивилась Оксана.
— Юлий Семенович телеграммами завалил — задерживается, республиканские соревнования, а здесь никак не могут найти. Вот с собой и тренируюсь…
— Но ведь скоро бокс снимать — как же ты? — спросила Оксана.
Володя пожал плечами.
— Мне что? Я буду драться, а вот как? Тут уж я ни при чем, Я пойду, пока светло, поработаю хоть на груше.
И что толкнуло тогда Ромку? Он и сам понять не мог. Только он решительно отодвинул стакан с недопитым чаем и оказал с вызовом:
— Давай со мной.
— С тобой? — Володя не спросил, он просто удивился. — Ты умеешь?
Вместо ответа Ромка встал.
— А перчатки есть? У меня только эти…
Ромка молча прошел в дом и сейчас же вернулся с парой потрепанных, но еще годных для боя перчаток. В свое время отец занимался этим делом.
