Серебряная паутина - Кэролайн Кин
Чаффи никак не мог объяснить внезапный интерес Ким Вернон к опере.
Нэнси вернулась в Ривер-Хайтс как раз вовремя, чтобы успеть на ланч со своим отцом. Мистер Дрю зарезервировал столик на двоих в их любимом китайском ресторане «Золотой павильон». За восхитительными порциями му гу гай пан9 и крошечными чашечками ароматного чая Нэнси рассказала ему о последних поразительных событиях, связанных с этой тайной.
– Как ты думаешь, где я могла бы узнать, выступала ли мадам Арахна в тот вечер? – размышляла она вслух.
– Ну, ты могла бы проконсультироваться со старым судьей Дрейком, – предложил адвокат.
– Судья Дрейк? – повторила Нэнси, выглядя несколько испуганной. – Но, папа, ты же говорил мне, что он один из величайших юристов в штате!
Карсон Дрю усмехнулся.
– Он также один из наших величайших любителей оперы. Тебе следует увидеть его коллекцию фотографий и программ – и, вероятно, так и будет, если заставишь его поговорить на эту тему! Уверен, никакие другие вопросы не порадуют его больше, моя дорогая.
– Что ж, в таком случае, возможно, я так и сделаю, – решила Нэнси с улыбкой.
Предсказание её отца оказалось верным. Когда Нэнси позвонила из ресторана, судья Дрейк пригласил её приехать в тот же день после обеда, как только она пожелает.
Камердинер проводил её в большие, старомодные, но богато обставленные апартаменты. Нэнси заметила бронзовый молоток на каминной полке рядом с фотографиями в рамках его друзей по юридической школе и коллег-юристов. Но большую часть пространства на стенах занимали фотографии известных оперных звёзд с автографами и красочные плакаты, анонсирующие их выступления в оперных театрах по всему миру.
Сам судья в отставке, невысокий, плотный мужчина, был похож на весёлого седовласого гнома в очках. Он выскочил из задней комнаты с охапкой альбомов и оперных программ.
– Как приятно познакомиться с вами, моя дорогая! – просиял он, опуская свою ношу, чтобы сжать руку Нэнси. – Я мог бы догадаться, что у дочери Карсона Дрю будет хороший вкус, чтобы интересоваться гранд-оперой! А теперь, как я понимаю, вы хотите кое-что узнать о мадам Арахне Онидес. Ах, какой у неё был голос! Без сомнения, одна из величайших примадонн этого столетия!
Словно для того, чтобы придать атмосферу их беседе, судья Дрейк поставил её записи в стерео-плеер. Вскоре комната наполнилась звуками её сопрано, исполняющим драматические арии. Тем временем пожилой судья показал Нэнси многочисленные программы и рассказал о памятных событиях в карьере мадам Арахны.
– Вы не знаете, пела ли она на фестивале Оушенвью три года назад? – спросила Нэнси.
– Три года назад? ...Хм. – Судья Дрейк задумчиво нахмурился и поправил очки, которые сползли с его носа.
Он перебирал материалы, сложенные перед ними на кофейном столике. Наконец он достал программу фестивальной недели, внушительную и толстую, как журнал большого размера.
– Ах, вот здесь. Да, Арахна Онидес пела во всех трёх операх, которые были исполнены в том году. Какая из них вас заинтересовала?
– Та, которая исполнялась в четверг вечером.
– В четверг? Но это невозможно. Фестивальные оперы всегда ставятся в одни и те же дни каждый год – одна в субботу, открывающая фестиваль, одна в среду на следующей неделе и одна в заключительный субботний вечер.
Нэнси была поражена. Судя по тому, как Расс Чаффи говорил о «Чёрном четверге», казалось маловероятным, что он неправильно запомнил тот день.
– Тогда как насчёт представления в среду? – спросила Нэнси после паузы.
– Должно быть это... дайте мне посмотреть. – Судья Дрейк пролистал страницы программы. – Ах да, Кармен.
Нэнси взглянула на имена в актёрском составе. Мадам Арахна, конечно, исполняла роль Кармен. А тенором, исполнившим роль дона Хосе, был Ренцо Скалья!
Прошёл почти час, когда Нэнси, наконец, смогла прерваться, поблагодарив пожилого хозяина. У неё появилась идея, которая, возможно, была притянута за уши, но всё же казалась заслуживающей изучения.
Из апартаментов судьи она поехала в большое лесистое поместье недалеко от Ривер-Хайтс. В огромном каменном доме, обрамлённом с двух сторон застеклёнными оранжереями, жил известный арахнолог по имени Пол Таггарт. Школьники часто приходили сюда с учителями, чтобы увидеть его увлекательную коллекцию живых и высушенных пауков. Сама Нэнси тоже помнила такой визит в девятом классе по естественным наукам.
Таггарт, в свою очередь, прочитал несколько новостей о захватывающих таинственных делах симпатичной юной сыщицы. Когда Нэнси объяснила, зачем она пришла, он преисполнился желания помочь.
– Красный паук? – Таггарт задумался. – Ну что ж, красный или красновато-коричневый цвет, безусловно, не является необычным для пауков. На самом деле некоторые разновидности, такие как этот австралийский Никодамус или этот ямайский паук-кругопряд, висящий вон там на своей паутине, могут быть довольно яркими и красными.
– Значит, сам цвет вам ничего особенного не говорит? – уточнила Нэнси.
Высокий, стройный эксперт покачал головой с густой копной седеющих волос песочного цвета.
– Ничего такого, о чём я мог бы вспомнить. Например, о пауках существует много суеверий, но я не могу вспомнить ни одного, которое касалось бы только цвета.
Таггарт резко замолчал и бросил внезапный озадаченный взгляд на Нэнси.
– Разве я недавно не читал что-то в газете о таинственном нападении на молодого дизайнера ювелирных изделий Бретта Халма, когда вы были в его магазине?
Нэнси кивнула.
– Да, а что?
– Ну, может быть, здесь и нет никакой связи, но я помню, как Халм приходил сюда некоторое время назад, чтобы посмотреть на различных красных пауков!
Глава 8. Тропа в никуда
Глаза Нэнси расширились, когда она услышала эту поразительную информацию.
– Бретт Халм объяснил какие-либо причины своего интереса?
– Нет... но, насколько я помню, он захватил с собой блокнот и сделал рисунки нескольких образцов. – Таггарт на мгновение задумался и добавил: – Я думаю, он пришёл в надежде увидеть какого-то определённого паука, и он, казалось, был разочарован неудачей.
– Как давно это произошло?
– О, я бы сказал, три или четыре года назад.
Нэнси в задумчивости поехала домой. Эксперт по паукам только что предоставил второе звено, связывающее Бретта Халма с тайной, и её инстинкт сыщицы подсказал ей, что это вполне может оказаться важным. Но временные рамки озадачили её. Нэнси не могла забыть красивую серебряную паутину, которую совсем недавно заметила на рабочем столе Бретта.
Остаток дня
