Сергей Алексеев - Великие битвы великой страны
К этому времени фашисты уже не мечтали захватить Ленинград. Их задача теперь – удержаться на старых позициях. Укрепили они позиции. Создали крепкую оборону. Построили специальные огневые точки. Это пулемет или пушка, укрытые от наступающих железобетонным колпаком. Толщиной в метр и более были стены у этих укрытий. Прорвать такую оборону и предстояло советским солдатам.
И вот пошли войска в наступление. Вгрызлись они в оборону врага. Завязали бои с фашистами.
Ждет генерал Говоров, ждут другие генералы на командном пункте фронта первых сообщений от наступающих войск. Вот оно, поступило наконец первое сообщение.
Держит генерал Говоров трубку полевого телефона, слушает. Потеплело лицо. Улыбнулся. Значит, вести хорошие.
– Так-так, – изредка приговаривает Говоров. Слушает, слушает. Но вот чего-то не разобрал. – Как-как? – переспросил. – Повторите, – попросил.
Повторили. Пожал Говоров плечами. Видимо, опять что-то не очень ясное. Вновь повторили.
– Ах, название. Теперь понятно, – сказал Говоров. – Значит, селение так называется?
– Так точно, товарищ командующий, селение, – послышалось в трубке.
Закончил Говоров разговор, повернулся к своим помощникам:
– Поздравляю, товарищи, первый успех наметился. А вот и первый трофей. – Генерал сделал паузу, посмотрел на помощников. – Порожки.
– Что порожки? – кто-то не понял.
– Порожки. Деревня с названием Порожки, – сказал Говоров. – Вот первый населенный пункт, который взят в наступлении нашими войсками.
– Порожки! – вырвалось у генералов.
– Порожки, – повторил Говоров. Улыбнулся: – Ну что же – если порожки перешагнули, можно и дальше.
Пошло гулять по фронту:
– Перешагнули через порожки. Переползли.
– Переехали.
– Через порожки прыгнули.
Пошли войска за Порожки дальше. Ударили с севера, ударили с востока. Стремительно развернулось наступление советских войск. Прорвали они полностью фашистскую блокаду города Ленинграда. Погнали врага на запад. Пошли богатырским шагом.
Ночь. Три часа по берлинскому времени
Весной 1945 года советские войска подошли к столице фашистской Германии городу Берлину.
16 апреля 1945 года началась последняя из грандиозных битв Великой Отечественной войны – битва за Берлин.
Ночь. Три часа по берлинскому времени. Неожиданно мощный огненный шквал обрушился на фашистскую оборону. Это 1-й Белорусский фронт под командованием маршала Жукова начал прорыв на Берлин.
Укрылось, прижалось к земле все живое. Молчит, не отвечает фашистская артиллерия. Да и где тут ответить, тут голову трудно под нять, рукой, ногой, даже пальцем и то шевельнуть опасно.
Прижался вместе со всеми к земле и солдат Рушке. Лежит гадает.
Что такое? Ночь. Три часа по берлинскому времени. И вдруг артиллерийский обстрел. Будет прорыв?! Но какой же прорыв ночью? Как идти в темноте в атаку? Как справятся танки?
Они-то и днем почти ничего не видят. Как будет стрелять полевая артиллерия? А как в атаку пойдут солдаты? Как?
Силится, но не в состоянии ничего понять Рушке. Может быть, русские так – попугать решили. Может, спутали просто время.
Ничего не могут понять и другие. В недоумении генералы.
А артиллерия бьет и бьет. Загадочное что-то затеяли русские.
30 минут длился ураганный, испепеляющий все огонь. Но вот так же неожиданно как он начался, так и оборвался огненный шквал. Замерло все. Затихло. Тишина над позициями.
Высунулись из-за своих укрытий уцелевшие фашистские солдаты. Высунулись офицеры. Высунулись генералы. Смотрят.
Что случилось, поначалу никто не понял. В глаза фашистам вдруг ударили, брызнули, ослепили десятки невиданных солнц.
Закрыли глаза фашисты. Что такое?! Снова открыли. Светло впереди, как днем. «Что такое?» – в недоумении Рушке. Свет шел, жег, пепелил глаза. Забегали страшные тени. «Что же случилось?» – гадает Рушке.
Так и не понял солдат. Не узнал. Ударил в этот момент снаряд. Не осталось даже пятна от Рушке.
Сообразили наконец фашисты – так это же прожекторы!
Да, это были мощные советские прожекторы. На многие километры протянулись они вдоль линии фронта. И вот теперь, вспыхнув все разом, ночь превратили в день.
Слепит неприятеля свет, бьет фашистам в глаза.
Помогает свет нашим войскам. Освещает дорогу танкистам, помогает артиллеристам, пехотинцам и всем другим.
В растерянности фашисты. Да, не бывало еще такого!
Катится на них несокрушимо победный вал.
А в воздух уже поднялись, уже гудят советские самолеты. Довершают они удар. Невиданной силы удар! Невиданной дерзости.
Хофакер
Городок их стоял на восток от Берлина. Был он маленький-маленький. Словно игрушечный. Городок с ноготок. Городок-горошина.
Прожил старик Хофакер здесь семьдесят лет. Песчинку любую знает.
Наступают с востока русские. Понимает старик Хофакер: не устоит перед русскими город. Если дунуть на этот город – кажется, он развалится.
И вдруг прибегают к Хофакеру внуки:
– Крепость! Крепость!
– Что такое? – не понял Хофакер.
– Наш город – крепость! – кричат мальчишки.
Пришли соседи и тоже про крепость ему сказали. Пришел бургомистр, то есть старший над городом, и тоже сказал про крепость.
– Какая же крепость? – моргает старик глазами. Прожил здесь Хофакер семьдесят лет. Любую песчинку знает.
Развел бургомистр руками:
– Крепость, Хофакер, крепость! – Крикнул: – Хайль Гитлер! Фюреру лучше знать.
Да, таков был приказ фашистов. Все города, которые находились на восток от Берлина, объявили они крепостями. Был строгий приказ: советским войскам не сдаваться. Сражаться всем до последнего, и старикам, и детям.
Приказ есть приказ. Стали готовиться жители к защите родного города. Пришли к Хофакеру. Забирают в солдаты внуков.
И вдруг Хофакер:
– Не дам я внуков.
– Да что ты, старый! Приказ же фюрера!
– Не дам! – уперся старик Хофакер.
Погибли все на войне у Хофакера. Было три сына. Было три зятя. Было – теперь не стало. Весь род как метлой смело. Остались одни лишь внуки.
– Не дам! – прокричал Хофакер.
Оказался старик упрямым. Рядом с городом – русские. Вывесил белый флаг. Посмотрели другие. Прав Хофакер. Зачем же всем погибать напрасно?! Появились белые флаги и на других домах.
Узнали фашисты. Примчались в город. Убили Хофакера. Худо пришлось бы жителям. Да тут подошли советские части. Бежали фашисты.
В Анкламе, в Грейфсвальде, в Фрейбурге, в целом ряде других городов Германии поднялись тогда горожане. Воспротивились они приказам фашистов. Спасли города от гибели.
Погиб Хофакер, а внуки остались. Сохранился их давний род. Выросли внуки. И ныне живут в Германии.
Танклерист
Капитан Садовский – артиллерист. И вдруг в один день, в один час превратился в танкиста артиллерист. Вот как случилось это.
Юго-восточнее Берлина советские войска окружили большую фашистскую группировку. Много фашистских дивизий оказалось в «котле» у наших. Стремились фашисты вырваться из «котла». На одном из участков окружения стали готовить они удар. Собрали сюда артиллерию, пригнали танки, собрали пехоту. Ждут фашисты рассвета, с рассветом и ринутся в бой.
И вот стал пробиваться рассвет. Янтарной полоской прорезалось утро.
Ждут фашисты: будет к атаке сейчас сигнал. Вот приготовились пушки. Готова пехота. Стоят на исходных позициях танки. И вдруг – что такое?! Не дожидаясь команды, один из танков открыл огонь. И не просто огонь. Огонь по своим! Ударил в соседа справа. Ударил в соседа слева. Рванулся вперед. Устремился на фашистские пушки. Подмял одну, подмял вторую. Обрушился на фашистские пулеметы. Рванулся к фашистской пехоте. Молчат пулеметы. Бежит пехота.
Что же случилось? Оказывается, в фашистском танке находился советский офицер капитан Садовский. Служил капитан Садовский в 530-м истребительно-противотанковом полку. Во многих боях отличился уже и до этого капитан. Однако здесь, в эту ночь, подвиг он совершил особенный. Началось все с того, что капитан Садовский и два солдата ушли в разведку.
Осторожно идут разведчики. Ночь. Тишина.
Темнота. Привыкают глаза к темноте. Совиной зоркости набираются. Идут разведчики. Вдруг видят: фашистский танк. Рядом у танка сидят фашисты. Ясно разведчикам – танковый экипаж. Сосчитали фашистов – четверо. Наших вместе с Садовским – трое. Однако момент неожиданности на нашей стороне. Значит, здесь не зевай. Значит, здесь поспешай. Будешь ловким – победа будет.
Рванулись, набросились наши разведчики на фашистов. Уничтожили. Захватили фашистский танк.
Дождались наши рассвета в фашистском танке. А утром с рассветом ударили по врагам.
Ушел в разведку пешком Садовский. Вернулся важно, с почетом, в фашистском танке.
– Ушел артиллеристом, пришел танкистом, – шутят над ним друзья.
Танкист-артиллерист, танклерист, – прозвали его солдаты.
