Астрид Линдгрен - И снова о нас, детях из Бюллербю
Лассе стал искать, что бы ещё покрасить, и мазнул Боссе кистью по носу. Боссе хотел ответить брату тем же, но тот отскочил. Боссе помчался за ним с кистью и закапал весь пол. На шум прибежала мама. Боссе чуть не плакал от обиды. Чтобы его утешить, мама сама мазнула кистью Лассе по носу, а потом отняла у них краску с кистями и сказала, что им ничего нельзя поручить.
Тут Бритта с Анной принесли свой пирог. Он был тоже очень хороший, но мой всё-таки чуть-чуть лучше. Мы пошли на чердак, pi Боссе полез по липе, чтобы позвать Улле. Он тоже должен был отведать пирог Бритты и Анны.
На чердаке было тепло и уютно. Дождь барабанил по крыше и журчал в водостоках. Пирог оказался очень вкусный. Но больше всего я радовалась, что мы с Бриттой и Анной помирились.
— Может, ты и правда не наступала вчера на черту, — сказала Анна.
— А может, я всё-таки немножко на неё наступила, — призналась я.
Почти под самой крышей чердак пересекают две балки. На них можно забраться, хотя это и трудно. Там и стояли мальчишки, когда пугали нас в новогодний вечер. Лассе предложил всем залезть туда. Мы так и сделали. Мы даже прыгали с одной балки на другую. Это было очень страшно, но весело. Вдруг к нам на чердак поднялся папа. Мы притаились на балке, и он нас не заметил.
— Нет, здесь детей нету! — крикнул он маме. — Они, наверно, перелезли к Улле.
И папа спустился вниз.
Мы очень смеялись. А вечером рассказали папе, что, когда он искал нас, мы стояли на чердаке на балке. И он назвал нас проказниками.
Там, на чердаке, Лассе вдруг сказал:
— Смотрите, что это за бумага тут за стропилом? На ней что-то написано!
Мы спрыгнули с балки и подошли к окну. Лассе протянул нам бумагу, и мы прочли:
«На острове спрятан клад. Я полажил там настоящие жемчужины. Ищити в серидине острова. Живший тут в прежние времена».
— Ой, как интересно! — воскликнула Анна. — А сколько ошибок!
— Это не ошибки, — сказал Лассе. — Так писали в прежние времена.
— Подумать только, настоящие жемчужины! — сказала я. — Их непременно надо найти. Тогда мы станем миллионерами!
А Бритта ничего не сказала.
— Давайте завтра отправимся на остров! — предложил Лассе.
— Решено! — в один голос сказали Боссе и Улле.
Но Бритта по-прежнему молчала.
Остров в Бюллербю был только один — маленький островок на озере, на котором весной пасся баран Ульрик.
Дождливый день оказался не таким уж и скучным. Тем более дождь уже кончился, и мы побежали к дедушке читать газету. Мы с Анной прыгали от радости, что найдём настоящие жемчужины, и рассказали о них дедушке, но Бритта нас перебила:
— Вот дурочки! Неужели вы не понимаете, что это очередная проделка мальчишек?
— Откуда ты знаешь? — удивились мы.
— Очень просто. Если бы эту записку действительно написал человек, который когда-то жил в Бюллербю, он бы так не подписался. Ведь для него те времена были настоящие, а не «прежние».
А мы с Анной об этом и не подумали! Но Бритта сказала, что надо притвориться, будто мы ничего не заметили, поехать искать клад и там мальчишкам отомстить.
Мы ищем клад
Наутро мы взяли лодку и поплыли на остров. Грёб Лассе. Мальчишки говорили только о кладе.
— Если мы его найдём, — сказал Лассе, — мы отдадим жемчуг девчонкам. Он им больше подходит.
— Ладно уж, — согласился Боссе. — Правда, его можно продать и получить за него кучу денег, но мне всё равно, пусть он достанется девчонкам.
— Конечно, — сказал Улле. — Я не против!
— Что-то вы сегодня больно добрые! — удивились мы.
— Только ищите его сами, а мы с Боссе и Улле будем купаться, — сказал Лассе, когда мы приплыли на остров.
И они улеглись на камень, чтобы позагорать.
— Не забудьте, что искать надо в середине острова! — напомнил Лассе. — А если найдёте, позовите нас. Мы хотим посмотреть, как вы будете открывать жестяную банку.
— Откуда ты знаешь, что жемчужины лежат в жестяной банке? — спросила Бритта. — В записке об этом ничего не сказано.
Лассе немного смутился и ответил:
— Клады всегда зарывают в жестяных банках.
И мальчики стали купаться, а мы отправились на поиски.
— Я им ещё припомню эту жестяную банку! — сказала Бритта.
Посреди острова есть каменная россыпь. Сверху на ней лежали несколько новых камней. Мы сразу догадались, зачем их туда положили. Под ними была спрятана ржавая жестяная банка. Мы открыли её. В ней была записка:
«Ха-ха-ха! Девчонки — дуры, верят любой чепухе! Живший тут в прежние времена».
Вы помните, что на этом острове пасся баран Ульрик, который чуть не забодал нас? После него на острове осталось множество твёрдых чёрных орешков. Мы взяли несколько орешков, положили их в банку и написали новую записку:
«Вот вам настоящие жемчужины! Берегите их, потому что их оставил живший тут в прежние времена!»
Потом мы спрятали банку под камни, вернулись к мальчишкам и сказали, что никак не можем найти клад.
— Теперь вы его поищите, а мы искупаемся! — сказала Бритта.
Сперва они не хотели искать без нас, но потом всё-таки пошли. Наверно, решили перепрятать банку, чтобы её легче было найти. Мы поползли вслед за ними, как настоящие индейцы.
Мальчишки подошли к россыпи, и Лассе вытащил из-под камней банку.
— Вот дурёхи! Ведь она на виду лежит, — сказал он и помахал банкой.
— Там что-то гремит! — сказал Боссе.
Лассе открыл крышку и прочёл вслух нашу записку. Потом он зашвырнул жестянку подальше и воскликнул:
— За это им надо отомстить!
Тогда мы с хохотом выскочили из кустов и, перебивая друг друга, стали рассказывать, что сразу догадались, что это проделки Лассе. Но Лассе сказал, что они тоже сразу догадались, что мы догадались, что это его проделки. Конечно, он врал, но мы на всякий случай сказали, что мы догадались, что они догадались, что мы догадались, что это проделки Лассе. И тогда мальчишки сказали… Не знаю, сколько раз мы произнесли слово «догадались», но у меня закружилась голова, и больше я уже ничего не слышала. Потом мы купались возле нашего камня и брызгали друг в друга водой.
После купания Лассе предложил играть в разбойников. Мы устроили разбойничье логово на старом сеновале. Сеновалом больше не пользовались. Он почти развалился, и крыша протекала. Предводителем у нас был, разумеется, Лассе. Он сказал, что он Робин Гуд. Боссе был его помощником, его звали Ринальдо Ринальди. Лассе сказал, что мы должны грабить богатых и отдавать награбленное бедным. Мы задумались, но оказалось, что мы не знаем ни одного богатого. Бедных мы тоже не знали, разве что старую Кристин.
По приказанию Лассе мы по очереди влезали на сосну, которая росла рядом с сеновалом, и следили, чтобы к острову не подошёл вражеский флот. Чтобы влезть на сосну, надо было сначала забраться на дырявую крышу сеновала. Сосна была такая высоченная, что мы с Бриттой и Анной не решались залезть на самую верхушку. А Лассе, Боссе и Улле ничего не боялись.
Но даже с самой вершины сосны не было видно никакого вражеского флота.
Когда подошло время обеда, Лассе приказал нам с Анной переплыть на материк и награбить еды.
— Помните, грабить можно только богатых! — сказал он на прощание, и мы поплыли.
Но мы так и не знали, кого же нам грабить. Поэтому я пошла к маме и попросила разрешения награбить в кладовке разной еды, так как мы с Лассе и Боссе к обеду не вернёмся. Мама, конечно, разрешила. Я взяла, ветчины, колбасы и варёной картошки. И много бутербродов с сыром. А мама дала мне горячих плюшек и большую бутылку молока.
Я побежала к Анне. Она тоже набрала полную корзину еды.
Когда мы вернулись в разбойничье логово и выложили свою добычу, Лассе похвалил нас.
— Прекрасно! — сказал он. — Надеюсь, вам пришлось грабить с опасностью для жизни?
Мы с Анной не были уверены, что нашей жизни угрожала опасность, но на всякий случай сказали, что небольшая опасность нам, конечно, угрожала.
— Прекрасно! — повторил Лассе.
Мы разложили еду на плоском камне и ели, лёжа на животах. В разгар пира Боссе сказал:
— Эй, Робин Гуд! Ты же говорил, что мы должны всё отдавать бедным, а сам только набиваешь себе брюхо!
— А я и есть бедный! — ответил Лассе, беря ещё кусок ветчины.
Бутылка с молоком ходила по кругу, и каждый пил сколько хотел. Наконец мы съели всё, кроме двух бутербродов с сыром, которые спрятали в своём логове.
День выдался на славу. Мы много купались, лазили по деревьям и воевали, разделившись на две шайки. Мы с Анной и Бриттой были в одной шайке, а мальчишки — в другой. Наша шайка заняла сеновал и охраняла его от мальчишек. Бритта стояла на страже в дверях. Анна выглядывала в окно. А мой наблюдательный пост был на дырявой крыше. Но мне было трудно долго сидеть на крыше, я спустилась вниз и заняла пост рядом с Анной. Мальчишки, конечно, воспользовались этим, залезли по задней стене сеновала на крышу и оттуда спрыгнули вниз. Они взяли нас в плен и хотели расстрелять, но не успели. Лассе крикнул:
