Йорн Риэль - Мальчик, который хотел стать человеком
Торстейн не раз предлагал ему место на судне, идущем в Исландию, но Лейв отказывался от этой возможности. Ему еще многое хотелось увидеть в Гренландии. Больше всего он мечтал о дальнем путешествии в ту часть страны, где, по рассказам эскимосов, летом солнце никогда не заходит.
Старый шаман Шили, который объездил всю страну, рассказывал об удивительном мире на севере, где можно было добыть столько дичи, что никому никогда не пришлось бы там голодать.
Когда Торстейн со своими людьми нашел Лейва, Апулука и Наруа, они были крайне истощены. Апулук к тому же сильно пострадал от встречи с белой медведицей, которую они убили: у него в нескольких местах была сломана нога.
Первые дни он много спал. Лишь когда боль в ноге становилась невыносимой, он просыпался и, не понимая, где находится, удивленно оглядывался вокруг. Его лихорадило, и он часто бредил. Но, обнаружив рядом Лейва или сестру Наруа, он успокаивался и засыпал снова.
Монах Ролло, посланный в эти места из епископства в Гардаре, жил в те дни у Торстейна. Он ухаживал за Апулуком, и благодаря его травяным отварам Апулука перестало лихорадить. Монах приладил к сломанной ноге мальчика длинные дощечки и крепко привязал их кожаными ремнями. В первое время, чтобы ослабить боль, монах прикладывал ему к ноге мешочки со льдом.
Весна в Гренландии — время напряженной работы. Как тогда, так и теперь. Весной люди словно просыпаются от зимней спячки и начинают исправлять все, что за зиму пришло в негодность. Прибирают дома, строят новые, охотятся и готовятся к будущей зиме.
Все обитатели усадьбы, и млад, и стар, были заняты работой. Даже монах Ролло приносил посильную пользу. Вместе с другими мужчинами он охотился во фьорде и, хотя был небольшого роста и слабого сложения, считался одним из лучших охотников. Ролло любил животных, поэтому он бросал гарпун или стрелял из лука только в тех случаях, когда был уверен, что не промахнется. Случалось, он горячо бранил охотников, если те только ранили зверя. Даже сам Торстейн не избежал выговора, когда однажды ранил тюленя, который скрылся в воде, оставив за собой кровавый след.
К тому же Ролло все время что-нибудь рассказывал. Он говорил обо всем и, главное, о том, какое чудо земля, по которой они ходят, и небо, раскинувшееся над ними. Он рассказывал людям о повадках животных, которые он знал не хуже Апулука, а также о море, о движении и свойствах льда и всегда верно предсказывал ветер. Оставаясь порой наедине с Лейвом и его друзьями, он рассказывал им о своем боге, самом могущественном из всех богов. При этом он всегда следил за тем, чтобы Лейв непременно перевел его слова Апулуку и Наруа.
Лейв был крещен в христианскую веру. Как его отец, дед и прадед. До них род Стейнурссона верил в старых богов: Тора, Одина, Фрейра и всех остальных. Их еще и теперь можно было призвать на помощь, если по той либо другой причине бог Ролло оказывался бессильным. Апулук и Наруа были язычниками. Они не верили ни в бога Ролло, ни в древних богов, которым поклонялись викинги. У них вообще не было настоящего бога, к которому они в случае нужды могли бы обратиться. Их мир был населен добрыми и злыми духами. На добрых духов можно было не обращать внимания, а вот со злыми следовало по возможности поддерживать дружеские отношения.
Ролло с энтузиазмом рассказывал Апулуку и Наруа о Христе и его учении. О христианском рае, который находился на небесах и был прекрасен, о находящемся под землей аде, о страшном адском огне, на котором Сатана поджаривает несчастных людей, не принявших христианскую веру.
Наруа дрожала, слушая эти рассказы. Она даже спросила у Лейва, не следует ли ей креститься, чтобы избежать адского костра. Лейв растерялся и не знал, что ответить. Он слепо верил рассказам Ролло, и ему не хотелось, чтобы его друзья после смерти попали в ад.
Но Апулук только покачал головой.
— Этот маленький человек хитрит, — сказал он. — Все знают, что небо холодное и пустое место, куда попадают только нытики и брюзги, а вот под землей тепло, хорошо, и там богатые охотничьи угодья.
— Но Ролло говорит иначе, — запротестовал Лейв.
— Ролло ошибается, — спокойно заметил Апулук. — Он всего лишь человек и знает не больше того, что положено знать человеку.
— Но что же тогда Бог?
Апулук пожал плечами:
— А этого никто не знает. Я думаю, что Бог — это Все. Мы, инуиты, знаем Силлу. Силла — это погода, горы, камни, трава — все. Думаю, что это и есть Бог.
— Так ты не веришь в страшный костер, что горит под землей? — с надеждой в голосе спросила Наруа.
— Нет, я не верю ни в страшный костер, ни в рай, о котором говорит Ролло. Я верю только в то, что есть Добро и Зло. Старый Шили — великий шаман, он знает почти всех добрых и злых духов. Он бывал и на Луне и в других местах, где никогда не бывали простые люди. И он не видел там бога Ролло.
На время слова Апулука успокоили Наруа. Когда брат говорил о многочисленных духах эскимосов, она начинала сомневаться в Христе. Она верила в то, во что всегда верили эскимосы, и ей было трудно поверить в этого нового Бога, жившего в стране, о которой люди ничего не знали и которая к тому же находилась так далеко, что ее вообще сложно было себе представить.
— Давай ты будешь верить своему Богу, а мы своим духам, — сказала она Лейву.
Лейв с ней согласился. Он знал, как безгранично эскимосы верят в свой сказочный мир духов, и не хотел навязывать друзьям свою веру.
Но монах так легко не сдался. Он продолжал проповедовать христианство и добился того, что однажды Наруа добровольно чуть не пошла к купели.
Неудачный день Наруа
За три года, что Торстейн Гуннарссон жил в Гренландии, он обзавелся там внушительной усадьбой. Она была очень большая, и ее постройки почти сливались с ландшафтом.
Всего на усадьбе было шесть построек: три хлева, два амбара и один жилой дом. К нему примыкал коровник. Дом был просторный, и в нем было много помещений, потому что у Торстейна было много работников, служанок и несколько рабов. Все жили вместе в главном доме, построенном из торфа и серого плоского камня. Крыша дома была покрыта заросшим травой торфом, который красиво свешивался на толстые стены.
В доме были отдельные помещения для работников, для служанок и, наконец, для несвободных, как иногда называли рабов. У Торстейна, его жены Хельги и их немой пяти летней дочери Фриды был отдельный спальный покой. Кроме того, в доме было особое помещение, где хранили продукты и готовили пищу, поварня с очагом и отверстием в крыше, через которое выходил дым, и, наконец, большая общая комната, в которой собирались все обитатели усадьбы и где стоял ткацкий станок Хельги.
С задней стороны к дому примыкала небольшая, но важная для исландцев пристройка, в которой они мылись. Это была баня. Баня была сложена из камней, в ней находилась печь, чан с водой — в него бросали раскаленные камни, когда воду нужно было согреть, — и большая деревянная скамья, на которой можно было лежать, подставив тело обжигающему пару.
Баню топили каждую субботу.
Лейв любил мыться в бане и часто уговаривал Апулука и Наруа пойти с ним. Но у эскимосов не было желания идти в баню. Ни Апулук, ни Наруа никогда не пробовали мыться в бане. Мылись они обычно в маленьком горном озере, в котором вода была такая холодная, что кожа синела и покрывалась пупырышками. Да и мылись эскимосы обычно раз или два в году.
У Торстейна был молодой бык, которого держали в загоне за главным домом. Привезенный в Гренландию еще теленком, бык так и не оправился после долгого и тяжелого морского путешествия. Он вырос в красивого черного великана с длинными острыми рогами. Но только Торстейн осмеливался заходить к нему в загон, причем он признавался, что каждый раз у него громко стучит сердце, и заходить к быку без толстой палки он не решался.
Однажды быку удалось рогами открыть калитку загона. Он покинул свою тюрьму и стал осматриваться, ища, на кого бы ему напасть.
Наруа в тот день помогала Хельге по хозяйству. Она несла бадейку с отходами, чтобы выбросить их в навозную кучу. И оказалась единственным человеком, который попался быку на глаза. С хриплым мычанием бык припустил за ней.
Услышав стук копыт о каменистую почву, Хельга оглянулась и увидела черное злобное животное, которое, склонив голову почти до самой земли, быстро к ней приближалось.
Она уронила бадейку и бросилась бежать к навозной куче. Через несколько шагов она по колено провалилась в навоз. Пытаясь спастись от быка, она плашмя легла на навоз и постаралась откатиться на середину этой вонючей кучи.
