Золотая шашка - Роман Семёнович Сеф
Хаджи-Коли даже заёрзал в кресле.
«Интересно, — подумал он, — как они будут его ловить?»
Пьеса действительно была интересной. Преступника никак не могли поймать, но он потерял в лесу чёрную перчатку, и по этой перчатке сыщики отыскали его след и окружили дом.
Пристав сидел как на иголках.
«Вот сейчас его схватят, — думал он. — Вот сейчас его, голубчика, сцапают».
— Господин пристав, — раздался неожиданно за его спиной густой голос, — у вас на воротничке клоп!
В театре было тихо-тихо, поэтому все посмотрели на пристава. Сам губернатор из ложи посмотрел на Хаджи-Коли.
— Где?! — Хаджи-Коли обернулся и замер.
Позади него сидел нарядный и важный человек.
Двумя пальцами он бережно держал клопа, только что снятого с ослепительно белого воротничка.
Хаджи-Коли ничего сказать не мог. Он сгорал от стыда. Скандал на весь город. У пристава второго участка на воротничке клоп!..
Человек, сидевший позади пристава, тихонько пробрался между рядами и ушёл, приговаривая:
— Какая пьеса плохая...
Хаджи-Коли поглядел ему вслед.
«До чего же этот человек похож на Котовского», — подумал он.
Имущество
Телеграмма начиналась такими словами: «Совершенно секретно. Господину начальнику Департамента полиции — лично».
А дальше в телеграмме сообщалось, что в городе Кишинёве 24 сентября 1906 года задержан важный государственный преступник Григорий Котовский, которого заковали в кандалы и отправили в тюрьму.
На следующий день следователь по особо важным делам отправился в тюрьму допрашивать Котовского.
Он положил перед собой лист бумаги, на котором было напечатано большими буквами: «Протокол допроса». Потом следователь привычным жестом обмакнул перо в чернильницу и написал фразу, которую понять очень трудно. Но я про эту фразу всё сейчас расскажу. Следователь написал:
«Я, судебный следователь Кишинёвского окружного суда по важнейшим делам, допрашивал сего числа нижепоименованного в качестве обвиняемого по настоящему делу».
Если эту фразу перевести на русский язык, то она будет обозначать вот что:
«Я — следователь, то есть начальник, а ты — арестованный, значит, я могу с тобой сделать что хочу. А я хочу задать тебе сегодня несколько вопросов и узнать — кто ты такой, зачем отнимал у богатых деньги и куда их девал?»
И следователь начал задавать вопросы.
— Фамилия? — спросил он.
— Котовский Григорий Иванович.
— Возраст?
— От роду мне двадцать три года.
Перо быстро бежало по бумаге, буковки цеплялись одна за другую.
— По народности и племени я русский.
— Где имеете местожительство? Живёте где? — спросил следователь.
— Постоянного жительства не имею, — отвечал Котовский, помолчав немного. — Живу где придётся. Больше разъезжаю.
— Какое образование? — спросил следователь.
— Окончил сельскохозяйственное училище, — отвечал Котовский.
— А какое у вас имущество? — спросил следователь.
— Имущества нет никакого, — отвечал Котовский спокойно.
Следователь поднял брови.
— Ну это вы врёте! — убеждённо сказал он.
— Поверьте, нет у меня никакого имущества. Вот всё, что на мне. Только костюм. Был, правда, револьвер, так его во время обыска отобрали.
Следователь засмеялся.
— Куда же вы девали награбленное? — спросил он.
— Раздавал бедным, — ответил Котовский.
Следователь захлопнул папку и сказал:
— Мне пора обедать, — и ушёл.
Следователь обедал вместе со своим начальником в кафе «Фанкони». Они сидели на открытой террасе, пили пиво и разговаривали.
— Вы знаете, — сказал следователь, — этот Котовский уверяет, что всё раздавал бедным.
— Врёт! — сказал начальник. — А если не врёт, то, значит, сумасшедший. Только сумасшедший станет рисковать головой, чтобы раздавать награбленное.
— Да, да, — согласился следователь и отхлебнул пиво из кружки.
— Ведь вы никогда бы не стали этого делать? — спросил начальник.
— Ни за что на свете! — ответил следователь.
А Котовский сидел в это время в сырой тюремной камере на нарах и пел грустную песню.
Всякому овощу своё время
Загремел замок. Обитая железом дверь отворилась, и Котовский вошёл в большую комнату, где по стенам в два ряда — одна над другой — стояли деревянные нары. На нарах лежали люди, остриженные наголо. Это была тюремная камера.
Котовский помедлил у двери. Поглядел на людей, с которыми ему предстояло жить. Посмотрел на окно, закрытое железным Козырьком. И ему стало очень грустно.
Он подошёл к нарам, присел и сказал негромко:
— У кого есть верёвочка, дайте.
Парень в рубахе на выпуск достал кусок бечёвки и протянул Котовскому. Котовский перепоясал бечёвкой штаны. В тюрьме носить настоящий ремень запрещено.
Парень в рубахе сказал:
— Давай в карты сыграем.
— Не играю, — ответил Котовский.
Но парень всё равно достал карты. Карты были самодельные. В тюрьме играть в карты тоже запрещено.
— Давай на куртку сыграем, — сказал он.
— Ишь ты хитрый, — сказал Котовский, — у тебя рубаха драная, а моя куртка новая совсем. Не буду играть.
Парень задумался.
— Слушай, — сказал он, — а ты как в тюрьму попал?
У Котовского морщинки побежали к переносице.
— Вот так и попал, — отвечал он. — Шёл по улице, вижу стоит большой дом, написано «Тюрьма». Ну я и зашёл ненадолго.
— На сколько? — спросил парень.
— Ерунда, — сказал Котовский, — на всю жизнь.
Парень помолчал.
— Слушай, а тебя, случайно, не Котовским зовут?
— Нет, — ответил Котовский и лёг на нары.
Утром все пошли на прогулку. Котовский оказался в паре с низеньким курчавым человеком. Они шагали по кругу в квадратном дворике, а сверху на стене стоял надзиратель и наблюдал за ними.
— Давайте познакомимся, — сказал низенький.
— Давайте, — ответил Котовский. — Вы за что в тюрьму попали?
— Случайно, — сказал низенький. — Шёл я по улице, вижу написано «Тюрьма», ну я и зашёл.
— Надолго? — спросил Котовский.
— Не очень, — отвечал низенький, — на десять лет.
Тут прогулка и кончилась. В камере все залезли на нары — кто на нижние, кто на верхние. Парень в рубахе на выпуск подошёл к низенькому человеку и сказал:
— Эй, ты, — сказал он. — Тебе вчера передачу принесли: масло, сахар и колбасу краковскую. Давай её сюда!
Низенький сидел молча.
— Эй, ты, — повторил парень, — гони колбасу и сахар заодно! Что-то колбаски хочется.
Котовский слез с нар и встал во весь рост. Парень окинул его взглядом. Котовский толкнул парня, тот закачался.
— А тебе чего? — спросил парень.
— А
