Сёрен Ульссон - Дневник Берта
Гробовая бацилла! Огромная, как пакет из-под молока.
Гробовая бацилла зелёного цвета, и у неё четырнадцать глаз.
Болезни, которые можно получить от гробовой бациллы:
расстройство желудка,ветрянка,чума,близорукость.
Счастье, что я не заболел чумой. Но есть вещь и похуже. Близорукость. Тогда необходимо носить очки. Это опасно.
Никакой девчонке не нравятся очкарики.
Никакая футбольная команда не возьмёт к себе очкарика.
Никто из друзей не захочет бороться с очкариком.
Я должен поймать гробовую бациллу до того, как она заразит меня близорукостью.
Я должен посоветоваться с Оке по поводу надёжных способов поимки. Оке — специалист по таким вещам.
Теперь в моей комнате пожар. Пожарник Треб Волкер мужественно бросается в огненное море и спасает примерно двенадцать человек от ужасающей смерти. Гробовая бацилла злобно посмеивается в платяном шкафу. Это её вина. Но медведи гризли спускаются с каштана и затаптывают бациллу.
Чмок, чпок, буме, плюмс.
Это хорошая идея.
Я позвоню в зоопарк и попрошу взаймы одного медведя, чтобы он походил по комнате и растоптал все бациллы.
Мы с Турлейфом вчера бродили по лужам. Это было весело.
Турлейф потерял сапог и обвинил в этом меня.
Потом мы ушли домой.
Турлейф пил кофе. Я — нет.
— Средство для выпадения зубов, — сказал я и взял вместо кофе напиток.
Маме нравится Турлейф. Больше всего потому, что он пьёт кофе и играет на флейте.
Оке тоже пьёт кофе. Он должен с ним экспериментировать. Чтобы проверить некоторые вещи. Например:
Сколько кусочков сахара помещается в одной чашке.
(Двадцать семь. Но тогда не остаётся места для кофе).
Сколько времени занимает растворение в кофе одного кусочка сахара разного сорта.
Сколько времени должно пройти, чтобы маме надоели эксперименты Оке.
(Три минуты и двенадцать секунд).
Отважится ли кто-нибудь выпить кофе с кондитерской краской и солью.
(Папа отважился. Он думал, что это экзотический напиток. Он плевался в течение 19,3 минут, когда мы рассказали правду.)
Представляешь, если бы можно было лежать на потолке и смотреть вверх на пол. Мама была бы удивлена.
Мы живём в многоквартирном доме. Вот кто живёт в доме.
В самом низу слева.
Там живёт Ютта Бергстрём со своей женой. У них есть дочка. К сожалению, не двенадцати лет, а только полутора. Ютта не спит по ночам.
Однажды он пел для меня. Это звучало красиво. Но его жена так не считает.
— Не лезь к маленьким детям, когда ты нетрезвый, Ютта, — говорит она.
В самом низу справа.
Там живёт Капитан. Он был военным. Он забавный. Он любит маршировать с нами около качелей.
— СМИРНО! — кричит он так, что багровеет.
— Красный Барон! — кричим мы.
— Капитан! — кричит он.
Квартира Капитана выглядит как форт. На стенах развешаны револьверы и две карты. Когда он пылесосит, он надевает каску времён второй мировой войны. Потом он поёт песню.
Папа говорит, что у Капитана не всё в порядке с головой.
— И у некоторых других тоже, — отвечаю я.
В центре слева.
Там живёт семья Юнг. Папу зовут Фредрик, и он окулист. Маму зовут Мадлен, и она водитель автобуса.
У них сообразительный сын. И приятный во всех отношениях. Ему примерно двенадцать лет, и у него расстройство желудка — как минимум в течение двух дней.
Есть ещё одно создание, живущее здесь. Это не настоящий человек. Его зовут Гробовая бацилла.
В центре справа.
Там живёт кто-то таинственный. Старик в возрасте двадцати пяти лет, свистящий на лестнице.
Однажды он произнёс: Привет!
Интересно, что он имел в виду.
Его зовут Улле Коллин. Странное имя.
Наверху слева.
Там живёт тётка Андерссон. Ей примерно 132 года. Она всё время слушает. Наверное, у неё большие уши.
К тётке Андерссон приходит патронажная сестра. Она ездит на мопеде. Она — имеется в виду патронажная сестра. Я думал, что взрослым запрещено ездить на мопеде.
Маме жалко тётку Андерссон. Ей так её жалко, что она посылает меня наверх с грибами и хлебом.
Я вешаю пакеты на дверную ручку.
Наверху справа.
Там живёт семья Йонссон. Или половина семьи. Они развелись год назад. Жить здесь остались папа Йонссон и Анки Йонссон.
Анки пятнадцать лет. Она будет фотомоделью. Папа Йонссон работает с компьютерами. Он — единственный взрослый, который может прилично играть в компьютерные игры. У них два волнистых попугайчика, которые поют. Я никогда не мог понять текста. Язык волнистых попугайчиков сложный.
Вот на меня набрасывается медведь гризли с разинутой пастью. Я должен закончить запись и ударить его пару раз дубинкой.
У меня коричнево-белые обои.
Конец простой — вампира вой
середина недели 16 (почти Пасха)
Катастрофа, дневник.
Это год моих несчастий.
Несчастье 1Ребека меня не любит.Несчастье 2Рокерский автомобиль Глыбиного папаши по-прежнему цел.Несчастье 3Кто-то тайком читал дневник.
И самое большое из всех несчастий: гробовая бацилла заразила меня капитально. Я ДОЛЖЕН НОСИТЬ ОЧКИ! Я БУДУ ОЧКОВОЙ ЗМЕЁЙ! Я УМРУ!!!
Сначала из-за гробовой бациллы у меня было расстройство желудка. Потом у меня обнаружилась близорукость.
Почему от этой мерзости нельзя получить что-нибудь повеселее?
Это папа обнаружил, что у меня близорукость.
Я щурился, смотря телевизор.
— Ага, проверка зрения, — сказал папа.
Он заставил меня прийти в магазин «Оптика».
Я уверенно утверждал, что я не близорук. Папа мне не верил. Я подсмотрел в таблицу.
С З Р П О Т Л стояло в самом низу.
Ха-ха, подумал я. С З Р П… я должен запомнить.
— Что стоит в самом низу? — спросил папа.
— Просто, — хихикнул я. — С З… В… Г… Оооох…
— Нет, не О, — возразил папа.
— Там стоит АСРЛПБЛМХ, — неразборчиво пробормотал я.
Я врал. Я не видел. И не помнил тоже. Я специально бормотал, чтобы перехитрить папу.
Но папа мне не поверил. Меня разоблачили, и я был вынужден примерять омерзительные очки. Я хотел иметь солнечные очки.
— Нечего, — сказал папа. — Вот эти достаточно крутые.
Он достал очки для зубрил в синей оправе.
Я упал в обморок. (Это немного преувеличено).
Я не собираюсь носить мои очки в публичных местах. И уж точно не в классе. Только когда смотрю телевизор. Естественно, с задёрнутыми шторами.
Проклятая гробовая бацилла! Я должен её каким-то образом поймать.
Я позвонил в зоопарк, чтобы одолжить медведя, который мог бы походить немного по квартире. Они положили трубку.
Мне пришла мысль, что Оке мог бы мне помочь. Но он не решается прийти ко мне домой, пока гробовая бацилла на свободе. Он тоже не хочет стать очковой змеёй. А мне уже поздно. Я уже заражён.
— Я должен попросить о помощи кого-то, кто уже близорук, — сказал я сам себе. — Тогда не будет опасности.
Юхан в шестом носит очки. У него волосы ёжиком, розовые очки и серьга… Он сам выглядит почти как гробовая бацилла.
Идеальная приманка.
Вчера сборная Швеции проиграла в хоккей Финляндии. Папа бросался носками в телевизор и порвал телевизионную программу. Он заявил, что сядет в танк и отправится в сторону границы. Надеюсь, он врёт.
Теперь о развлечениях.
Мама с папой пытаются не есть. Это называется поститься. Они только пьют омерзительные соки и пугающие бульоны. Вот примерно то, что они пьют:
сок из опилок,сок из гробовой бациллы,бульон из крапивы,чай из сорняков,мутную воду.
Папа умирает. Я его дразню:
— Папочка, хочешь колбаску?
— Ой, какой вкусный бутерброд, папуля.
— Папочка, хочешь попробовать пиццу?
И ещё. И ещё. И ещё.
В конце концов я был отправлен к бабушке. Это случилась сразу после того, как я обнаружил в туалете хлебные крошки.
— Папаша тайком ест в туалете, — прошептал я маме.
Она мне не поверила. Теперь я сижу у бабушки. Я там пробуду всю Пасху. У неё я не смогу взрывать пасхальные бомбы[2].
— Ты что, хочешь завлечь сюда ведьм? — спросил я серьёзно.
Мне было разрешено взорвать одну скудную грошовую бомбочку.
— Бессмыслица. Это их отпугнёт на пятнадцать минут.
Бабушка заперла входную дверь.
В этом году будет бедная Пасха.
Я не буду наряжаться пасхальной бабкой[3]. В этом году я взрослый.
В прошлом году мы с Оке были пасхальными индейцами. Это себя оправдало. Почти все давали нам деньги. Это было удачей — для них. Если нам давали только яблоко, мы поджигали в благодарность пасхальную ракету и бросали на лестничной клетке.
