Астрид Линдгрен - Бойкая Кайса и другие дети: Рассказы

Да, Альбин и Стиг снова принялись за свое. Они занимались этим каждый вечер. Они занимались этим давным-давно. Они соперничали. Соперничали почти целых девять лет. То есть с тех самых пор, когда лежали в колыбельках.

- Подумать только, у Стига уже вырос первый зуб, - гордо сказала мама Стига маме Альбина, когда мальчикам было по шесть месяцев. После чего мама Альбина пошла домой и сунула указательный палец в ротик Альбина. Но нащупала лишь мягкую, беззубую десну.

- Подумать только, Стиг уже может стоять, если только есть за что держаться, - сказала несколько месяцев спустя мама Стига маме Альбина.

Мама Альбина пошла домой, вытащила его из колыбели и поставила возле дивана на кухне. Но маленькие кривые ножки Альбина подогнулись и он с криком рухнул на пол.

- Подумать только, Стиг ходит уже так хорошо, что впору маршировать, - еще несколько месяцев спустя сказала мама Стига.

Тогда мама Альбина ринулась со своим мальчиком к доктору, чтобы узнать, не болен ли чем-нибудь крошка Альбин.

Конечно же, он ничем не был болен.

- Все дети начинают ходить в разное время, - сказал доктор.

Но вот настал праздник и на улице мамы Альбина.

- Подумать только, Альбин говорит уже "прогноз погоды", хотя ему не больше двух лет, - сказала она маме Стига.

- Скажи "прогноз погоды", - решительно велела та сыну.

- Де-де, - сказал Стиг.

Это означало "дедушка" и было совсем не то же самое, что "прогноз погоды".

Мало-помалу Альбин и Стиг начали ходить в школу. Они сидели на одной парте и, собственно говоря, должны бы стать лучшими друзьями. Но о какой дружбе может идти речь, когда они все время состязались друг с другом. И оба старались во что бы то ни стало переплюнуть друг друга, потому что так уж повелось с тех самых пор, когда они были совсем маленькими. До чего же трудно им жилось! Если учительница ставила Альбину "хорошо" по арифметике, то Стиг свирепствовал, точно лев. Он сидел дома и считал, считал без конца, пока глаза не вылезали у него на лоб. А если Стиг отличался в гимнастике, пройдя на руках вокруг школьного двора, то Альбин потом полдня надрывался за скотным двором, повторяя этот трюк.

То, что Альбин сидел теперь на дереве и кричал "мелочь пузатая" Стигу, было вызвано тем, что Стиг в тот же самый день прыгнул на пять сантиметров выше Альбина во время состязания, устроенного окрестными мальчишками на лугу, у церкви. Это раздосадовало Альбина и задело его до самой глубины души; и самое меньшее, что он мог сделать, это кричать: "мелочь пузатая".

Стиг гневно взглянул вверх на вяз и сказал:

- Тебе бы лучше потренироваться в прыжках в высоту, чем сидеть на дереве и обзывать старших.

Старшим был не кто иной, как Стиг. Он родился на два дня раньше Альбина.

- Плевать мне на прыжки в высоту, - сказал Альбин. - По крайней мере, прыжки в высоту снизу вверх. Но держу пари, что переплюну тебя в прыжках сверху вниз. Я не побоюсь спрыгнуть вниз с этой ветки, а тебе слабо!

И Альбин спрыгнул. Стиг тотчас перелез через забор, взобрался на вяз и повторил подвиг Альбина.

Мальчишки, стоявшие на дороге, с интересом наблюдали за ходом событий. Одни болели за Альбина, другие за Стига.

- Давай, давай, Альбин! - кричал один из "альбинистов".

- Эй, Стиг! - кричал "болельщик Стига". Тогда Альбин влез на крышу отхожего места.

- Я не побоюсь спрыгнуть отсюда! - закричал он Стигу.

И спрыгнул. Стиг презрительно фыркнул. С крыши отхожего места он-то мог бы спрыгнуть и в двухлетнем возрасте, заверил он.

- Но я не побоюсь спрыгнуть с самого высокого штабеля досок, наверху, у лесопилки, - продолжал он.

Мальчишки гурьбой повалили к лесопилке и восторженно смотрели, как Стиг прыгает вниз с самого высокого штабеля досок.

Альбин размышлял. Что бы ему теперь придумать?

- А я не побоюсь спрыгнуть с моста, - сказал он, но голос его звучал не очень уверенно.

- Браво, Альбин! - закричали альбинисты. И вся орава устремилась к мосту, чтобы посмотреть, как Альбин прыгает оттуда.

- Давай, Стиг! - кричали болельщики Стига.

Стиг судорожно глотнул воздух. Прыгать с моста было жутко высоко. Что бы такое придумать почище Альбина?

- Я не побоюсь спрыгнуть с крыши самого высокого дровяного сарая, - сказал он под конец.

- Спичку не переплюнешь! - горланили его болельщики.

Стиг достал лестницу и влез на крышу сарая. Он посмотрел вниз. От высоты кружилась голова.

- Ха-ха, слабо тебе, трусишка! - заревел Альбин.

После прыжка он спокойно лежал уже некоторое время, чтобы в животе все снова успокоилось.

Альбин совершенно растерялся. В чем-то он должен был переплюнуть Стига, того, кто побил его рекорд, прыгнув выше на пять сантиметров.

В полдень пошел дождь. И тут, стоя у дровяного сарая, Альбин увидел, как маленький дождевой червь, привлеченный сыростью, вылез из щели. Альбина осенило.

- Я не побоюсь съесть дождевого червяка, - сказал он. - А тебе слабо!

И раз, он проглотил червяка.

- Браво, Альбин! - закричали альбинисты.

- Стиг тоже может сожрать червяка! - закричали болельщики Стига и принялись услужливо искать для него червяка.

Стиг побледнел. По-видимому, червяк не был его излюбленным лакомством. Но его болельщики вскоре появились с дождевым червяком, которого нашли под камнем.

- Слабо тебе, трусишка! - кричал Альбин.

Тогда Стиг съел червяка. После этого он исчез за деревом. Потом мало-помалу появился опять. Но вид у него был смущенный.

- Сожрать червяка может любая мелочь, - сказал он. - А я спрыгнул с крыши дровяного сарая. А тебе слабо.

- Мне - слабо?! - возмутился Альбин.

- Ему - не слабо! - орали альбинисты.

- Ясное дело, слабо! - кричали болельщики Стига.

- Я не побоюсь спрыгнуть с крыши хлева, - заявил Альбин. Но ему стало холодно, когда он произносил эти слова.

- Браво, Альбин! - орали альбинисты.

- Да куда там! Слабо ему! - говорили болельщики Стига.

Лестницу подтащили к хлеву. Из соображений безопасности ее поставили у той стены, которая не просматривалась из дома. Могло ведь случиться и так, что мамам Стига и Альбина вряд ли пришлось бы по вкусу именно такое состязание.

У Альбина дрожали ноги, когда он лез по ступенькам лестницы. И вот он уже на крыше хлева. Он смотрит вниз, в бездну. Какими маленькими кажутся там, внизу, мальчишки! Сейчас-сейчас он прыгнет! Нет, это просто ужасно! Он переводит дух и молит Бога, чтобы ноги поднялись сами собой. Но ноги его не слушаются.

- Он боится! - торжествующе воскликнул Стиг.

- Покажи ему, как это делается! - заорали болельщики Стига. - Спрыгни сам с крыши хлева, Спичка, пусть он лопнет от стыда!

М-да, это было не совсем то, о чем мечтал Стиг. Он ведь уже спрыгнул с крыши сарая, может, хватит с него.

- Спичке, точно, слабо! - кричали альбинисты. - Подумаешь, крыша сарая, это раз плюнуть: Альбин спрыгнул бы с нее тысячу раз, правда, Альбин?

- Ну да! - закричал с крыши хлева Альбин. Хотя в душе понимал, что никогда больше не захочет прыгать ниоткуда, даже с крыльца.

Тут Стиг тоже полез на крышу.

- Мелочь пузатая, - ласково сказал ему Альбин.

- Сам ты - мелочь пузатая, - огрызнулся Стиг.

Потом он глянул вниз и лишился дара речи.

- Прыгай, Альбин! - орали альбинисты.

- Прыгай, Спичка! - кричали болельщики Стига.

- Стиг непременно себе что-нибудь сломает! - горланили альбинисты.

- И не стыдно тебе, крошка Альбин?! - вопили болельщики Стига.

Стиг и Альбин закрыли глаза. Разом шагнули они в пустоту.

- Как это, в конце концов, случилось? - удивленно спросил доктор, наложив шину Стигу на правую, а Альбину на левую ногу. - Две сломанные ноги в один и тот же день!

Стиг и Альбин пристыженно поглядели на него.

- Мы соревновались, кто прыгнет выше, - пробормотал Стиг.

Потом они лежали рядом, каждый на своей больничной койке и упрямо смотрели каждый в свою сторону. Но как бы там ни было, они вдруг покосились друг на дружку и начали хихикать, несмотря на свои сломанные ноги. Сначала они просто хихикали, но их все сильнее и сильнее разбирал смех. И вдруг они так громко расхохотались! На всю больницу! И тогда Альбин спросил:

- Ну и что в этом, собственно говоря, такого хорошего - прыгать с крыши хлева?

А Стиг расхохотался так, что едва смог произнести:

- Знаешь, Альбин! И зачем мы только слопали этих дождевых червяков?