Юрий Третьяков - Начало рыбачьего патруля
— Ага! — встрепенулся Игорек и соскочил с перил. — Приготовиться!
По мосту шли двое пацанов. Один нес сачок из марли.
— Виталька и Сорока с Базарной, — сказал Герка. — Шакалы еще те!
Виталька и Сорока шли веселые, ничего не подозревая. Игорек загородил им дорогу:
— Стой! Куда? Рыбу травить?
— А хоть травить… — независимо сказал Виталька. — Вам-то что? Вы кто такие…
— Чем? — с интересом осведомился Герка. — Сулемой или борной кислотой?
— Ну, борной… А что?
— А вот сейчас узнаешь! — сказал Игорек, хватая Витальку за рукав. — Стой, нейди! Герка, смотри, чтоб Сорока не убежал! Возьми у Сороки сачок! А ты — показывай, что в карманах!
— Ты чего? Ты чего хвалишься? — вскипел Виталька, изо всех сил пытаясь вырвать рукав. — Ты смотри, ты дохвалишься!
— Где хлеб с борной?
— Вот он! — Герка достал из кармана у Сороки большой ком намятого с борной кислотой хлеба.
— Чего хватаешь? Чего хватаешь? — заголосил Сорока. — Отдай!
— Вы знаете, что травить не разрешается?
— Ну, знаем… А вам что?.. Вы ж не в милиции работаете?..
— А ты почем знаешь, что мы не работаем? — ухмыльнулся Герка. — Может, и работаем. У меня, может, и наган в кармане есть. Показать? Нет, не покажу. Ты еще не достоин его смотреть. Оштрафуем вас сейчас, вот ты и узнаешь, где мы работаем!..
— Хоть сачок отдайте! — взмолился Виталька.
Игорек строго покачал головой:
— Нельзя. Он теперь называется «вещественная улика»… Мы вам квитанцию выпишем. Все чин чинарем!
— На кой она нам нужна!
— Как это — не нужна? Чего еще ты в этих делах понимаешь! Герка, держи их, не пускай!.. Чтоб не убежали, пока я им буду квитанцию писать!
Игорек достал записную книжечку, вырвал из нее листок и написал карандашом: «Квитанция. У преступников Витальки и Сороки конфискованы вещественные улики — сачок и отравленный хлеб».
Расписался и подал «квитанцию» Витальке:
— На, держи. Еще раз пойдете травить — лучше не попадайтесь!
Виталька взял бумажку, прочитал, что в ней написано, скривился и пошел. Отойдя, он злобно порвал «квитанцию», кинул обрывки в воду и, обернувшись, погрозил кулаком:
— Ладно! Придете в наши края!
Но сыщики не обратили внимания на его угрозы и как ни в чем не бывало опять уселись на перила моста — слушать страшную историю о Баскервильской собаке, которую длинно и интересно начал рассказывать Игорек.
Заслушавшись, они чуть не пропустили какого-то незнакомого дядьку очень подозрительного вида. Он был в плаще, в резиновых сапогах и с корзиной, из которой торчала свернутая автомобильная камера.
— Он! — ахнул Игорек, когда дядька уже прошел. — В резиновых сапогах, чтоб ходить по болотам, — раз! В плаще, если пойдет дождь, — два! Камера, чтоб плавать, рыбу вылавливать — три! Корзинка, куда эту рыбу класть, — четыре! А самое главное — усики видели у него какие? Как у шпиона! А сам так по сторонам и озирается, так и озирается! Айда за ним!
И сыщики, крадучись, последовали по пятам преступника.
Экспедиция к Щипучам
Тем временем другая группа сыщиков, под водительством Витьки Витамина (кроме него, были еще его верные Коська и Котька), отправилась на Новоместовскую улицу — выполнять другое очень ответственное задание штаба.
Стасика, учтя его способности к усвоению всевозможных наук и усидчивому умственному труду, решили оставить дома, чтобы он придумал шифр, а также, не теряя зря времени, порылся в своих научных книгах и выяснил, чем кормить енота, что у него за характер и привычки.
Новоместовская улица была в поселке самая крайняя. Прямо за огородами начинались заливные луга, и сама улица сплошь заросла густой муравой, клевером и лютиками. В пушистой дорожной пыли на припеке целыми днями грелись куры; гусиные отряды маршировали в луга и на реку мимо низких плетней, за которыми цвели подсолнухи и разноцветные мальвы.
Однако на той тихой улице обитало племя мальчишек воинственных и опасных. Среди них самыми знаменитыми были шесть отчаянных братьев Щипучевых, по кличке «Шипучи»: все одинаковые — белоголовые, черные от загара, ободранные и горластые.
Старшему, Ваньке, уже стукнуло тринадцать лет, а самому маленькому, Тимошке, — шесть. Была у них еще и сестра, но она не считалась.
С утра да ночи над щипучевским двором раздавались крики: то щипучевская мать бранила какого-нибудь провинившегося Щипуча, а тот ревел басом, то братья наказывали какого-нибудь постороннего мальчишку и ревел мальчишка; когда некого было бить, братья дрались между собой. В остальное время они трудились, как муравьи: тащили домой воду, траву, дрова. Один только маленький Тимошка, освобожденный от работы по малолетству, целыми днями торчал на заборе, дразня и задирая проходящих мимо пацанов. А так как Щипучи терпеть не могли, когда кого-нибудь из них, особенно Тимошку, обижал чужой, и дружно набрасывались на обидчика, то человеку робкому мимо их двора и вовсе не стоило ходить.
Витька Витамин был со Щипучами в самых дружественных отношениях: одно время он менялся с ними кроликами, пока все его кроличье хозяйство в один прекрасный день не вымерло от какой-то совершенно непонятной болезни.
Когда сыщики проникли в щипучевский дом, четверо младших Шипучей чинно сидели вокруг стола, на котором стояла такая громадная сковорода, что Коська и Котька только рты разинули… Тем более что братья умудрились все с нее съесть и у двери стояло почти полное ведро рыбьих голов и костей.
Очевидно, по этой причине Щипучи находились в хорошем настроении и встретили гостей громкими криками.
— А мы рыбу ели! — тотчас сообщил Тимошка, блестя жирными щеками и подпрыгивая на табуретке. А вам не хватило, ага! А сейчас мы будем есть арбуз, а вам не дадим, ага!
И захохотал, очень довольный, что так напугал гостей. Немного подождав, он их успокоил:
— Не бойтесь, вам тоже дадим! У нас арбузов много — полсарая. Вчера привезли. На рыжей лошади.
И что было мочи заорал, колотя по столу кулаками:
На ры!На ры!На рыжей лошадё!
Один из братьев легонько щелкнул его по круглому затылку, отчего певец сразу смолк, однако, хитро косясь на гостей, продолжал отстукивать свою песню коленками, ударяя их друг о друга.
Щипучи мигом притащили из другой комнаты еще табуретки, а их сестра внесла два разрезанных гигантских арбуза.
Самый маленький, Тимошка, ухватил самый большой кусок и въелся в него по уши, не переставая поглядывать на гостей.
Когда арбузы были съедены, а корки очутились в ведре, Тимошка сполз с табуретки, обеими руками взял ведро за дужку и поволок к двери. На пороге он обернулся:
— Сейчас буду кормить поросенка. Из рук. А вас не пущу посмотреть, ага!
И ушел, волоча за собой ведро.
Щипучи и сыщики тоже вышли во двор.
— А где Ванька с Пашкой? — спросил Витамин.
— Рыбу пошли ловить. Мы теперь каждый день рыбу ловим! — ответили Щипучи, а Витамин незаметно толкнул своих подчиненных.
— По очереди ловим. Озера пересыхают, а рыбы в них — неимоверно!..
— Чем же вы ловите?
— А когда как. И маленьким бреденьком и руками, если озеро совсем пересохло. Хотите с нами?
— Ну, это что! — начал хитрый Витамин. — Вот глушануть бы… У вас тут никто не глушит?
Щипучи сразу примолкли.
— Как это? — настороженно спросил самый старший из братьев.
— А так… — небрежно сказал Витамин. — Как кинешь что-нибудь — бум!! — так вся рыба и всплывет кверху пузом!
— А ты пробовал?
— О! Сколько раз!
— Вы тоже? — таинственно спросил Щипуч Коську и Котьку.
— Тоже… то есть нет… ну да!
— Так вот оно в чем дело… — задумчиво сказал Щипуч.
— Па-нятно… А мы-то думали…
— Да нет… — испугался Витамин. — Сам-то я не глушил! Ну… может, давно… еще в детстве… Тут такое дело… Сделали мы недавно ценное научное открытие ископаемой морской коровы… Мирового значения… Профессора ахнут! Так что ужасно мы сейчас заняты, даже…
Двое Щипучей отошли в сторонку и принялись шептаться…
— Вы не так поняли! — выкручивался Витамин, а Котька и Котька с тоской поглядывали на калитку. — Спросите хоть у кого!.. Все дни раскопки производили… Выкопали череп, зубы, как у тигра, рога — пять с половиной метров!..
Один из Щипучей, кончив шептаться с братом, куда-то побежал.
Витамин заторопился:
— Ну, пока! Мы пошли. Очень уж у нас времени не хватает. Настоящие раскопщики исключительно…
— Подожди, — сказал Щипуч, кладя ему руку на плечо, — сейчас Ванька придет…
— Я уж лучше завтра… А то отец рассердится… и вообще… Кролики-то у вас живые? А мои померли. От инфляции — такая болезнь…
