Юрий Третьяков - Начало рыбачьего патруля

КАК ПРОГНАЛИ ВИТАЛЬКУ

Солнце пекло так, что даже облакам в небе лень было двинуться. Река чуть пошевеливала камышинки. На них, опустив блестящие крылья, принимали солнечные ванны стрекозы. Рыбы уплыли в тень, под кусты, лягушки попрятались в воду, выставив наружу выпученные глаза. Ивы на берегу, казалось, тянулись ветвями к воде, да так и сникли, сморенные жарой. И только кузнечики под каждой травинкой играли на своих скрипках — им жара нипочем.

А посреди реки на крошечном островке, поросшем ивняком, изо всех сил трудились «американские поселенцы»: ковыряли лопатами твердую, как свинец, землю и выдергивали кусты.

Поселенцев было четверо: Витька Витамин, два брата, по прозвищу «Самураи» — Коська и Котька, — и Виталька.

Сначала они входили в одно могущественное индейское племя, потом Витька Витамин поссорился с вождем и сказал: «Ну и ладно, мы сделаемся поселенцами, это пусть будет ваша территория, вон там — наша. Если кто перейдет границу, станем воевать».

Свое индейское снаряжение — луки, копья, головные уборы из перьев — спрятали в дупло до времени и еще потому, что у поселенцев обязательно должен быть где-нибудь в лесных дебрях тайный склад оружия.

Теперь на головах у них свободно болтались дырявые, грязные соломенные шляпы, которые Витьке посчастливилось найти на чердаке среди всякого хлама, а за широкими поясами торчали самодельные пистолеты и кинжалы.

Сейчас поселенцы строили себе «форт», чтобы сидеть там в осаде, когда нападут индейцы.

А каждый, кто прочитал хоть две толстые интересные книжки с приключениями, знает, что любимое занятие краснокожих — это подстеречь где-нибудь в чаще поселенца и содрать с него скальп.

Не далее как вчера трое индейцев, предводительствуемых Стасиком — Одиноким Бизоном, поймали Витьку и отняли у него почти совсем ручного ужа, громадного, как маленький удав, и половинку бинокля, которая была ценнее, чем целый бинокль, потому что походила на подзорную трубу.

В тот же день вечером братья Самураи захватили врасплох индейца Серую Сову, который пришел с ведерком на песчаную отмель за ракушками для кур, раскачали его за руки и за ноги и бросили с обрыва в речку. А ведерко унесли с собой как трофей.

Вот-вот должна была начаться большая война. Поэтому надо было торопиться закончить строительство.

— Много мы сегодня наработали, — сказал Витька Витамин, обтерев локтем мокрое от пота веснушчатое и облупленное лицо и разглядывая ладони, до кровавых пузырей натертые лопатой. — Похоже уже немножко на форт?

— Еще как! — в один голос воскликнули Коська и Котька, хотя фортов никогда не видели и не знали, какие они бывают.

Опаленные солнцем, вспотевшие, измученные непосильной работой, «поселенцы» сняли свою амуницию и полезли в речку.

Витамин горделиво оглядел будто свиньями изрытый островок:

— Докопаем — начнем делать кругом частокол. Чтоб все было по правилам…

— А где возьмем колья? — осторожно спросил Виталька.

— У Старой вышки. Там этого валежника-бурелома, уйма!

— Так до нее три километра!

— А ты как думал? Для поселенца пройти три километра — все равно, что раз шагнуть. Настоящим поселенцам и за двадцать километров ничего не стоило сходить. Вообще-то они, конечно, строили свои крепости в лесу, где сколько угодно всяких бревен… А за двадцать километров они могли таскать, например… камни!

— Зачем камни?

— Как — зачем? Построить каменные стены, чтоб индейцы не могли их поджечь. Или какому-нибудь убитому положить на могилу вместо памятника. Мало ли зачем могут пригодиться камни…

— В овраге много камней, — сказал Котька. — Верно, Коськ?

— Да, там камней хватает, — подтвердил Коська. — Две крепости можно построить.

— Вот и хорошо! — обрадовался Витамин. — Вот закончим копать, камни сюда перетаскаем. Будем стеку класть.

— Мы ее илом обмажем, — подхватил Котька, — чтоб крепче была! Верно, Коськ?

— Здорово крепкая будет стена, — сказал Коська. — Никаким индейцам ее не развалить.

— Это мы так, пожалуй, надорвемся, — покачал головой Виталька.

— Ничего не надорвемся! — сказал Витамин. — А ты думал, поселенцем быть легко? Они знаешь как работали!

Строили разные форты, плантации… Хватало им работы… Для них камень перетаскать пустяк.

— А у нас тоже будут плантации? — спросил Коська.

— Конечно!

— А что посадим?

— Мало ли что можно посадить. Настоящие поселенцы сажали маис — это такая кукуруза…

— Кукуруза теперь не вырастет.

— Ну, мы еще что-нибудь посадим. Главное — чтоб плантация была. Чтоб ее разные звери, птицы могли разорять, а мы б с оружием в руках охраняли. Настоящим поселенцам было наплевать, что у них там посажено, потому что все равно ничего не вырастало. Только они что-нибудь посадят, как набегут откуда-нибудь обезьяны и все подергают. В одной книжке даже картинка такая есть: «Нападение обезьян на кукурузную плантацию». Помрешь со смеху!

— Можно тыкву посадить, — подумав, сказал Котька, — тыква вырастет. Верно, Коськ?

— Сколько угодно может тыквы вырасти, — подтвердил Коська.

— Из тыквы мы сделаем кувшины, — сказал Витамин, — чтоб было в чем хранить запасы пресной воды.

— А зачем нам пресная вода? — спросил Виталька.

— Мы ж путешествовать-то пойдем или нет? Вот чудак! Настоящие поселенцы никогда на одном месте не жили. Противно им было на одном месте жить. Они построят форт, посадят плантацию и идут себе дальше — другие места открывать…

— Бесполезно все… — задумчиво проговорил Виталька. — Трудимся, трудимся, а без пользы. Когда нас не будет, придут индейцы и этот самый форт разорят с плантацией вместе.

— Ничего не разорят! Они не такие. За кого ты их принимаешь? Какой им интерес просто так разорять? Пришел — и разорил! И дурак сумеет. Индейцы так не делают. Это, пожалуй, и мы придем ночью да вигвам ихний разломаем — что толку? Люди трудились, делали… Это не по правилам. Вот закончим, устроим все, тогда валяй ломай, если сумеешь… Только сначала надо договориться: из-за чего будет война, когда и как…

— Сейчас им некогда воевать, — сказал Котька, — карась у них, в ихнем озере, здорово клюет. Тоже линь. Аж в полруки линь попадается. По ведру налавливают.

— Давайте с ними помиримся, — предложил Виталька. — Хоть на время… На кой он нам сдался, форт какой-то… Бесполезное же дело, ребята! А то порядочной бы рыбки наелись, домой бы принесли… Плохо, что ль?

— Нипочем нам с ними мириться нельзя… — покачал головой Витамин. — Где это слыхано, чтобы поселенцы с индейцами мирились?

— Верно, — сказал Котька, — нигде. Они нас будут прогонять, а мы иди к ним мирись? Не нужна нам ихняя рыба! Лучше мы будем форт достраивать. Как, Коськ?

— Мы и без рыбы проживем. Пусть они к нам идут.

— Конечно! Если б они, конечно, первые пришли, тогда ладно. А так — нельзя. Поселенцы иногда тоже с индейцами мирно жили. Они бы могли к нам в форт в гости приходить, мы — к ним. Что-нибудь на что-нибудь обменивать. Поторгуем, поторгуем — и воевать! Хорошо!

— Да, ребята, чуть не забыл! — сказал Виталька. — Мне домой надо. Я б с удовольствием, да мать велела к обеду обязательно домой прийти…

— Ступай, — сказал Котька. — Эти родители всегда только и знают от дела отрывать: то им воду принеси, то дров наруби, то обедать иди! Очень много времени зря пропадает. Если б не они, сколько б мы тут понастроили! Когда у нас рыли погреб, мы с Коськой за один день полпогреба вырыли! Даже отец тогда удивился. Помнишь, Коськ?

— Помню, — кивнул Коська. — Очень сильно отец удивился.

— А если б кто видел, как мы копали огород! Вот будем делать плантацию, сами посмотрите, как мы умеем копать. Мы можем весь берег вскопать!..

Виталька ушел, а «поселенцы» нахлобучили шляпы, подпоясались поясами, надели оружие и так рьяно набросились на упорную землю, что комья полетели во все стороны, как из вулкана.

Враждебное «поселенцам» индейское племя в своем лагере на берегу лесного озера, где у него из палок и камыша был построен вигвам, тоже не сидело сложа руки.

У индейцев появился новый бог. Раньше богом был старый, разросшийся вширь дуб. Вождь племени Игорек — Черный Орел объявил его священным и велел вешать ему на ветки всякие жертвы. Сам он повесил красный лоскут и ожерелье из ракушек, после того как выудил невиданно большого линя. Но какой-то неизвестный зверь проник ночью в погреб, где хранился линь, и отъел у него больше половины. Игорек обозлился и взял все свои пожертвования назад.

— Тогда и я свою жертву возьму, — сказал Одинокий Бизон, которого недавно покусали осы, — раз не мог он этих ос заколдовать, чтоб не так больно кусались. Дуб — он дуб и есть.

И снял с дуба свой пучок петушиных перьев.