Житье-бытье мальчишечье - Борис Михайлович Забелин
Витька облегченно вздохнул.
А Галка продолжала:
— Никого мне не надо. Одна полезу... Завтра же.
И она презрительно отвернулась от всех.
У Витьки опять запылали щеки. От стыда и от злости. Сколько презрения было в последних словах Галки! Так ему и надо, трусу. Так и надо!
Витька снова глубоко вздохнул и прерывистым от волнения голосом сказал:
— Галка, я тоже пойду. Возьми меня, а?..
Назавтра, в воскресный день, Галка и Витька отправились к Ай-Петри. Шли они напрямик. По Галкиным словам, где-то в этих местах была тропинка на гору, не очень уж легкая, но и не слишком трудная.
Они шли по осеннему лесу. Под ногами шуршали желтые листья, резко, будто в костре, потрескивали сухие ветки.
Настроение у Витьки поднялось. Оттого, что до горы еще было далеко. Еще оттого, что они шли по лесу, который Витька хорошо знал и любил. И, наконец, потому, что у него ничуточки не кружилась голова, когда он задирал ее, чтобы вновь полюбоваться роскошными кронами крымских сосен.
Витька даже принялся подтрунивать над Галкой. Ее он произвел в проводники, а себя — в начальники экспедиции.
Галка не обиделась, наоборот, обрадовалась, что у Витьки такое настроение. Она отвлеклась и уже все реже и реже оглядывалась по сторонам в поисках знакомых примет.
Крутая, почти отвесная стена выросла перед ними неожиданно, когда они вышли из леса. Вся она состояла из огромных, сцепленных друг с другом каменных глыб.
Витька с минуту восхищенно глядел на стену, похожую на древнюю крепость. Потом озабоченно спросил:
— Да, Галка, а где же твоя обещанная тропа? Или вот эта?
Галка растерянно огляделась, виновато проговорила:
— Я не помню... Совсем-совсем забыла...
Витька сразу подобрел, бодро сказал:
— Не беда, что-нибудь придумаем.
Хотя Галку рассмешил покровительственный Витькип тон, она сдержалась.
Хрупкая на вид и легкая, как козочка, она уже много раз бывала на Ай-Петри. Вот по таким кручам взбиралась весной по снегу. А Витька? Галка все о нем знала... Но что с ним поделаешь — мальчишка.
И она хороша: заблудилась.
Витька и Галка шли вдоль стены, пытаясь отыскать хоть какую-нибудь тропку наверх. Но ее не было.
— Придется напрямик,— оказала Галка.— А то проплутаем до темноты.
— Напрямик?— Витька оторопело глянул на уходящую в небо стену, потом пошутил: — Начальник экспедиции возражает, потому что...
— ...трусит?—не удержавшись, съехидничала Галка.
Витька покраснел, презрительно отвернулся и молча начал карабкаться вверх. Галка — за ним.
Вначале Витька лез, как опытный турист. Осторожно нащупывал выступ камня, крепко хватался за него рукой, отыскивал надежную опору для ноги и мягким кошачьим движением подтягивался. Он даже мысленно обрадовался: «Вот и хорошо, что тропинку не нашли. По своей заберемся. Будет о чем рассказать ребятам».
Но потом... Обернулся, чтобы посмотреть, как поднимается Галка, глянул вниз... Страх плеснул в сердце, у Витьки закружилась голова. Задрожали руки и ноги.
Галка заметила, как вдруг побледнел Витька.
— Держись крепче, Витя,— спокойно сказала она.— А вниз не смотри. Там, наверху, наглядишься сколько надо.
Витька приободрился, отвернулся и сказал почти спокойно:
— За меня не бойся, Галка. Сама...
Договорить не успел. За спиною затарахтели мелкие камни. У него заколотилось сердце.
— Галка!— крикнул он и оглянулся холодея.
Девочка уверенно подтягивалась на следующий выступ. Страх за Галку вытеснил у Витьки страх за себя. Но ненадолго.
Взобравшись на малюсенькую площадку, покрытую мягким, предательски скользким мхом, Витька сел:
— Привал! Отдохнем чуть-чуть.
Не мог же он признаться, что у него опять позорно кружится голова, а в груди замирает.
Галка уселась рядом, заговорила, чтобы отвлечь Витьку от бездны, лежащей перед ними.
У Витьки немного отлегло от сердца. Отдохнув, он первым полез в расщелину справа от площадки. Похоже было, что за ней тропинка, ведущая к вершине. Витька повеселел. Зато когда достиг конца расщелины, от растерянности чуть не выпустил кустарник, за который держался. Камень круто обрывался, уходя вниз в головокружительную даль.
Это так огорчило Витьку, что он больше не пытался скрывать своего отчаяния:
— Все, дальше некуда... Давай, Галка, назад.
— Назад?—девочка оглянулась: «тропинка» уходила далеко вниз, скрываясь в листве деревьев, растущих у подножия горы. Потом подняла глаза туда, где заманчиво высились зубцы, похожие на трезубец Нептуна.
— Нет, Витька, только не вниз. Вершина же близко. Рукой подать.
— Ого! «Рукой подать». Скажешь! — Витька старался говорить твердо и даже сердито. Но голос предательски срывался:— Подать-то можно, а вот браться за что?
— Хорошо, Витя,— неожиданно согласилась Галка.— Ты подожди здесь немного, отдохни, а я посмотрю, разведаю.
— Да ты что?— закричал мальчишка.— Хватит фокусничать! Сказал, будем спускаться.
Должно быть, от его громкого крика камень справа от площадки, на которой они сидели, вдруг качнулся и, лениво перевернувшись, загрохотал вниз. Галка испуганно ухватилась за Витькино плечо. Тот, бледный, со стиснутыми зубами, обнял ее и крепко прижал к себе.
Когда грохот смолк, Галка тяжело вздохнула, слабо улыбнулась и шепнула в ухо Витьке:
— Пожалуйста, больше так не кричи.
Тот сидел, уронив голову и закрыв глаза. Потом глухо попросил:
— Давай спустимся, а, Галка? Понимаешь, не могу?
Девочка долго не отвечала. Витькины слова рассердили ее.
Тоже мне — мальчишка, подумала она. Сам напросился, а тут... Даже не подумает, что ей, может, тоже плохо... Нет, высоты она не боится. Но Галка знает, что спускаться с горы не легче, чем подниматься. Еще труднее. Это только кажется, что спускаться проще, потому что дорога знакомая, проверенная. А какая наверху — неизвестно, может, хуже и труднее. А вдруг нет? И потом, зачем гадать? Лучше проверить. Неужто нельзя здесь взобраться?
Так думала Галка, поглядывая то наверх, то на Витьку. Тот по-прежнему сидел, закрыв глаза. Веки у него подрагивали. Наверное, он боролся с желанием! открыть глаза, но не решался. Лицо его было все так же бледным. Весь вид мальчика вызывал у Галки злость и... жалость. Злость пересилила.
— Ладно, Витя, хватит сидеть,— строго сказала она.— Полезем дальше.
Витька растерянно глянул на Галку. Та увидела в его глазах слезы, и жалость захлестнула ее.
— Ну, хорошо,—сказала она,— раз не можешь, давай назад. Только...— Галка вздохнула.— Только я тоже не могу...
У Витьки, когда он понял, что Галка согласна с ним,, мелькнула радость на лице. Он весь встрепенулся. Но последние слова «Я не могу» ошеломили его:
— Ты... не можешь?
— Да, не могу,— повторила девочка.— Понимаешь,, спускаться не могу. Это
