М. Маллоу - Пять баксов для доктора Брауна. Книга первая
— Вьера!
Крепкий мужик лет сорока с небольшим залихватским и почти совсем седым чубом, растолкал товарищей и протиснулся из второго ряда вперед, скаля железные зубы. Хэннен окинул его беглым взглядом и кивнул.
— Кангас!
Значит, из той троицы лысого детину в синем свитере, который он, похоже, носил не снимая последние несколько лет, зовут Кангас. Джейк проследил за ним взглядом. Оба приятеля Кангаса весело скалились, ожидая своей очереди в перекличке.
— Камиски!
Выскочил белоголовый субъект лет тридцати пяти-соро-ка, с красным веснушчатым лицом и жилистыми руками, которыми он легко удерживал свой видавший виды сундук.
- Гонзалес! Макомбер! Коварик!
Выскочил еще один из тех троих — белобрысый. На вид ему было лет тридцать пять-сорок.
Когда дошло до фамилии «Маллоу», произошла некоторая заминка. Высокий молча рассматривал выступившего вперед М.Р. Дюк переложил в другую руку тяжелый сундук. От переживаний у искателя приключений заболел живот. Из толпы кто-то выкрикнул по-португальски. Все заржали. Офицер дернул углом рта.
- Чаттер!
Он подождал чуть-чуть. Никто не появился.
- Чаттер! — взревел высокий.
Откуда-то со стороны кормы — ни Дюк, ни Джейк не успели рассмотреть откуда, — появился человек: низенький, полный (впрочем, не слишком, так что правильнее было бы сказать «солидный»), со сверкающей на солнце плешью. Его плотную фигуру почти целиком окутывал белый фартук, сверху и снизу которого выделялись две заметные детали: пшеничные подкрученные усы и начищенные до зеркального блеска ботинки. Румяное лицо с тяжелыми веками выражало такой скепсис, что хотелось немедленно исчезнуть из поля зрения этого джентльмена.
— Этого парня только в каютные, — Хэннен небрежно кивнул на М.Р. — Так что забери его, стюард, да объясни, что к чему.
Нельзя сказать, что это сообщение придало лицу Чаттера более счастливое выражение. Он скорбно поднял брови и дернул щекой: пошли, мол.
И М.Р. пошел, глядя в темно-синюю спину стюарда, шагавшего в сторону кормы так быстро, словно мистер Чаттер надеялся удрать от вверенного ему юнги. Они подошли к пустому нактоузу, в котором под медной крышкой со стеклянным окошком еще не было компаса, и штурвальному колесу. У М.Р. замерло сердце, но тут стюард недовольно оглянулся, встав на первую ступеньку трапа в открытом люке, и каютный поспешил за ним следом. По узкому трапу они спустились в темный отсек нижней палубы, освещаемый только керосиновым фонарем, который зажег стюард. Здесь Чаттер, весь вид которого никак не позволял надеяться на то, что соседство с ним будет радостным, велел юнге поставить свой сундук в тесной душной каюте, где обитал сам.
А на палубе Хэннен продолжал сверяться со списком:
- Пейтон! Эвершед! Могг!
Моггом звали последнего из троицы. Теперь Джейк рассмотрел его внимательнее.
Больше всего бросались в глаза толстые изогнутые губы на гладком лице, которые блестели, как будто их владелец только что съел что-то жирное, и беспрерывно улыбались, как если бы он думал о чем-то смешном, неизвестном остальным. Белки блестящих карих глаз отливали синевой. Короткий, смешно вздернутый нос покрывали мелкие темные веснушки.
- Саммерс!
Д.Э. слегка похолодел и выступил вперед. Офицер посмотрел на него, как если бы обнаружил в своей тарелке муху, но, к счастью, ничего не сказал.
Последним был Коуэн — матрос, возраст которого приближался к тому, который следует называть прямо и честно — «старый». Круглое лицо, имевшее весьма здоровый красный цвет, улыбчивое и хитрое, покрывали глубокие морщины.
Рыжие волосы были редкими и сальными, а длинная парусиновая рубаха, схваченная на бедрах широким кожаным поясом, выглядела не очень чистой. Или, скорее, очень нечистой.
- Сброд, конечно, но хотя бы все на месте, — сказал Хэн-нен агенту, засовывая список в карман. — Передайте мистеру Кингу благодарность от имени капитана Бабриджа и от меня лично.
Он махнул какому-то смуглому, а тот — новоявленному экипажу, давая знак следовать за ним.
- Застелите койки, — рявкнул вслед Хэннен, — и быстро назад!
М.Р. Маллоу в этот момент выходил из каюты на корме. Дорогу ему перегородил длинный тощий негр с торчащими бакенбардами и в жилете с часовой цепочкой. Круглые глаза смотрели глумливо, сочный рот сжимался в ухмылке.
- Эй ты, пустая соковыжималка! — оскалился он.
- Это вы мне? — Дюк на всякий случай оглянулся по сторонам.
- Превеликие змеи! — негр воздел небесам длинные руки. — Поглядите на него, а! Нет, Джонни, это я сам себе. Дай, думаю, с умным человеком побеседую!
Негр оперся рукой о стену, придвинувшись почти вплотную.
- Впервые на посудине, а, Джонни?
Дюк собрался было сделать шаг назад, но передумал и посмотрел этой нахальной роже прямо в… гм, в лицо. (Я вас уверяю, леди и джентльмены, смотреть в лицо какой-нибудь роже не так невозможно, как может показаться).
- Да. Дайте пройти.
- Ну так вот, сынок, — сообщила рожа, перестав улыбаться, — не «да», а «да, сэр!». И если хочешь жить долго и умереть счастливым, говори «миста Ноулз», когда обращаешься к четвертому помощнику. Усек?
- Да, сэр, — пробормотал юнга, недоумевая, что теперь делать, потому что рожа и не думала освободить дорогу.
Когда собеседники провели таким образом примерно минуту, до М.Р. дошло, что это: эффектная пауза.
- Вот так-то, — изрек четвертый помощник. — Валяй пока что на квартердек и делай, что скажут.
- Да, сэр, — ответил Дюк, несолидно вывернулся, прошмыгнув под мышкой у «миста Ноулза» и бегом помчался на верхнюю палубу.
Кубрик
Пройдя на нос судна и спустившись затем через люк, напоминающий по форме скворечник, Джейк оказался в тесном, грязном треугольном помещении на самом носу. Тусклая, с желтым стеклом лампа освещала груды тряпья, висящего на гвоздях, вбитых в потемневшую от старости и дыма переборку, и два этажа деревянных матросских коек. Вид и запах всего помещения лучше всего описывался тремя словами: «табачный дым», «жир» и «возраст». Д.Э. остановился было около ближайшей койки, но под нее тут же швырнул сундук какой-то португалец. От следующей молодого человека тоже оттерли, словно даже и не заметив. Рядом заржали: это были те трое: Могг (товарищи звали его Крыса), Коварик и Кангас. Закусив с досады губу, Джейк глянул по сторонам: свободной осталась только одна койка, в самом носу, гораздо короче остальных. Но, по крайней мере, тут уж никто не приставал.
Когда оба искателя приключений оказались вновь на квартердеке, они увидели, что к первым двум офицерам присоединились четверо пожилых моряков.
То, что это именно охотники, было видно сразу. Выцветшие, выгоревшие и просоленные брезентовые куртки висели мешком, застегнутые только на верхнюю пуговицу: кряжистые фигуры, широко расставленные ноги, седые усы, насупленные брови, невозмутимые морщинистые лица — в общем, все, как полагается, важные персоны.
Тут же был и «миста Ноулз». Хэннен оглядел собравшихся и хотел что-то сказать, но тут на палубу неторопливо поднялся капитан.
Это был человек невысокого роста с небольшим лицом, обрамленным негустыми рыжеватыми бакенбардами. Даже плечи капитана были не особенно широки. Синяя фуражка с якорем, однако, сидела на его голове так, словно капитан в ней и родился, мягкая белая рубаха с большими пуговицами была безупречно чистой, а кожаная жилетка, хоть и выглядела скромно, сидела точно по фигуре. Распахнутый просторный плащ из брезентовой ткани придавал идущему по палубе капитану сходство с палаткой. Двигался капитан неторопливо, говорил равнодушным тоном, так тихо, что приходилось прислушиваться.
- Мое имя — капитан Бабридж. Гам сейчас же стих.
Несколько голосов промычали: «Да, сэр». Кто-то кивнул, и Дюк машинально сделал то же самое.
- Первый помощник Хэннен, — по-прежнему неторопливо продолжал капитан, поворачиваясь к высокому.
Тот кивнул.
- Биллингс — второй помощник, — продолжал капитан своим бесцветным голосом.
Это был тот самый смуглый — португалец лет двадцати пяти.
Потом пришла очередь миста Ноулза.
С церемонией представления было покончено. Перешли к сортировке команды для охоты. Сперва Хэннен вместе с одним из охотников отбирали из толпы по одному. Д.Э. Сам-мерс, ощутивший вдруг тошноту, неожиданно понял, что ни за что на свете не хотел бы оказаться в команде первого помощника. Тот, повернувшись, мазнул взглядом и сделал знак выйти вперед. У Д.Э. дрогнуло внутри, но оказалось, что позвали не его. Когда Хэннен отобрал шестерых, начал отбор Биллингс. И тоже не особенно заинтересовался мистером Саммерсом. Миста Ноулз остановил было на Д.Э. взгляд своих круглых, ехидных, как у курицы, глаз, но в последнюю минуту передумал и выбрал Коуэна.
Затем всех распределили по вахтам. Старший помощник Хэннен взял к себе экипаж своего вельбота и вельбота третьего помощника, а Биллингс — свой экипаж и экипаж «миста Ноулза». Оставшихся разделили пополам, и везучий мистер Саммерс оказался в вахте Хэннена. Вахта Биллингса (то есть «правого борта») немедленно принялась драить палубу. Вахта первого помощника (то есть «левого борта») занялась погрузкой в трюм провианта.
